посмотрел на Виргу. - Но если я упустил его здесь, я догоню его в
другом месте. Я не остановлюсь. А что вы?
страшно узнать, что происходит.
худшему.
спросил Вирга. - Разве вы - разве мы можем помешать ему убивать?
холстом ящик на видавшие виды нарты Зарка. Зарк чертыхнулся и
буркнул:
за Зарком вернулись в хижину, чтобы прихватить еще кое-что. Зарк
тщательно вычистил ружье и ракетницу с резиновой рукояткой, сложил
патроны и ракеты в торбу из тюленьей шкуры, увязал кусок моржатины
и проверил, довольно ли керосина в одной из ламп. Майкл спросил:
представился случай оценить его упряжку. Керосиновая лампа освещала
широкогрудых, крепких, густошерстых собак, нетерпеливо натягивавших
постромки. Все держались на почтительном расстоянии от вожака,
одноглазого черныша с испещренными шрамами боками, и хотя они
злобно рычали друг на друга, никто ни разу не оскалился в его сторону.
помянул недобрым словом его количество. Вдруг он крикнул: "Поехали!"
- и, не успел Вирга понять, что это была команда упряжке, как нарты
вздрогнули и помчались вверх по склону. Майкл бежал рядом.
одолели подъем; они рвались вперед, словно были бесконечно рады
бежать по снегу. Сани скользнули между россыпями острых камней и
мигом очутились на открытой ледяной равнине, где отвратительно
завывал ветер.
Мигатук. Он лишь изредка щелкал кнутом или подавал голос; казалось,
собаки понимали хозяина и тогда, когда его ручищи чуть сильнее
сжимали валек. Человек и упряжка за долгие, трудные годы,
проведенные рядом, подумал Вирга, стали единым целым. Он слышал
рассказы о свирепости эскимосских собак, знал, что они способны ни с
того, ни с сего остервенело набрасываться и на себе подобных, и на
маленьких эскимосов, но здесь, сейчас они были частью прекрасной
живой машины, повергавшей в трепет своим первобытным изяществом.
проводником, но Вирга упал духом. Он испытывал ребяческое
безнадежное разочарование и потихоньку закипал, вспоминая, как Зарк
искушал его в хижине. Зарк не понимал, как важно было найти Ваала;
вероятно, он был из тех упрямцев, которые до конца, при любых
обстоятельствах стоят на своем. Виргу одолевали страх и
беспомощность. Долгий путь, огромные расходы, и все это пустил псу
под хвост один - один-единственный - человек, отказавшийся стать их
проводником. Он выругался. Если Ваала не удастся найти, разве он,
Вирга, сможет вернуться в университет, к своей повседневной жизни,
зная всю полноту власти Ваала, зная, что на краткий миг почти поддался
этой власти, зная, что это еще может произойти? Что он скажет Джудит?
Что будет чувствовать, пробуждаясь в своей бостонской квартире от
тревожного сна, более одинокий и страшащийся будущего, чем когда-
либо?
решимость. Здесь, в этом морозном краю, под небом черным, как врата
смерти, не было иного пути, кроме пути вперед.
льда в беспорядке громоздились друг на друга, как бетонные блоки.
Зарк, пригибаясь под ударами встречного ветра, заработал ледорубом и
в конце концов расчистил узкий проход, где могли пройти нарты.
Путники перевалили через завал, оставили позади пересеченную
местность и заскользили по гладкому льду. Дорогу им освещала
керосиновая лампа. Время от времени Зарк выправлял курс на несколько
градусов в ту или иную сторону, хотя как он определял, куда ехать, для
Вирги оставалось загадкой.
бородке намерз лед, и он не видел вокруг ничего, кроме тьмы и пустоты)
Зарк махнул рукой и, тормозя пятками, медленно остановил упряжку.
крюки, так, чтобы она гасила порывы ветра. Собаки стали мочиться в
снег, Зарк бесцеремонно последовал их примеру, а Вирга и Майкл,
прихватив фонарь, заползли в палатку и стали греться его светом.
пронизывающий ветер. Зарк наконец заполз в палатку, раскурил свою
костяную трубку и проверил, не обморозил ли лицо. Подняв лампу
повыше, он осмотрел лица своих спутников, и, довольный тем, что все в
порядке, поставил ее в центр их маленького кружка. На стены палатки
легли черные тени.
землю. В пятьдесят градусов она замерзает еще на лету. А попробуете
помочиться в шестьдесят, хозяйство отвалится. - Он выпустил густое
облако синеватого дыма и посмотрел, как оно, клубясь, поднимается к
коническому потолку палатки.
Что вы здесь делаете?
вопроса. По-видимому, он не собирался отвечать. Вирга уже хотел
спросить его, как собаки переносят такие холода, когда Зарк сказал:
своей крови, в достаточной мере, чтобы знать, что моя родина здесь.
наполовину эскимос, наполовину русский. Мой дед был эскимос, и черт
меня побери, если я помню, как его звали, но он был отличный охотник,
великий вождь своего племени. Я ничего о нем не помню, но отец
рассказывал, что дед пропал во льдах, когда с костяным гарпуном пошел
добывать нарвала. У нас в Горьком была маленькая квартирка; отец
работал сварщиком. Квартирка была такая крохотная, что высморкаться
было негде. Отцу это было как нож вострый, но ему хотелось угодить
моей матери. Он мечтал жить на северном побережье, а она любила
город.
Так, подумал Вирга, должно быть, блестит лед под бледным летним
солнцем.
угодишь... Отец стал пить, и в конце концов они расстались. Я помню,
как он разозлился, когда мать сказала, что уходит и оставляет меня ему.
Что он, что ты, сказала мать, два сапога пара. Оба дикие, нелюдимые
злыдни. А я как раз перед тем чуть не пришиб в драке соседского
мальчишку... но это уже совсем другая история. Мать сказала правду: мы
с отцом были похожи как две капли воды. Мы оба любили свободу.
Эскимосская кровь звала нас вернуться во льды.
прислушивался к его свисту. Он настороженно оглядел лица своих
собеседников, словно сомневался, стоит ли продолжать.
услышать продолжение истории и страшно не хотелось вылезать из
палатки на холод и ветер.
менял работу, и я кочевал вместе с ним. Но с каждым переездом мы
оказывались все ближе к северному морю. Вот куда мы направлялись.
Отцу не нужно было ничего объяснять мне; я и сам все знал. Но прежде
чем мы добрались до побережья, отец заболел: что-то с легкими. Я
пошел работать, на полную смену, брался за любую работу, какую
удавалось найти, чаще всего дорожным рабочим или бетонщиком. Одно
время я участвовал в платных боях в мужских клубах. Дрались на
кулаках, и я не раз видел, как сбивали с ног настоящих силачей. Видели
когда-нибудь кулачный бой? - Зарк посмотрел на Виргу.
бойцов обдирал костяшки и ждал, пока рубцы загрубеют. Получался
настоящий кастет. Мы дрались до тех пор, пока не переставали
соображать, где мы, - просто топтались на месте, выискивая, куда бы
ударить. Последний, кому удавалось удержаться на ногах, считался
Березин Федор
Акунин Борис
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Браун Дэн