выключил мотор, наклонился и бросил за борт легкий якорь. Загремела
ручная лебедка, разматывая веревку. Когда веревка замерла, Мур понял,
что не ошибся; он был сейчас на самом краю Бездны, в пятидесяти футах
от дна, и именно здесь оно неожиданно обрывалось в бесконечность.
воздухом, уселся, почти убаюканный медленным покачиванием ялика на
волнах, скинул плетеные сандалии и снял защитно-зеленые штаны. Под
ними были темно-синие плавки. Мур натянул хлопчатобумажную
футболку, чтобы ремни не слишком натирали плечи, повернулся к
снаряжению, надел на спину баллон с воздухом и тщательно проверил,
надежно ли затянуты ремни. И оглядел район Бездны.
Хоул, Сэнди-Ки, Старфиш-Ки. Они были намного меньше Кокины -
длинные отмели жарких пляжей, окаймленных зарослями пальм, и
только на одном из трех ближайших клочков суши, Чоклет-Хоул, была
деревня, крохотный поселок, в котором насчитывалось всего пятьдесят
человек, занимавшихся ловлей и продажей зеленых морских черепах
огромным промысловым судам, закупавшим местную островную
продукцию. Здесь, на морском просторе, дул довольно сильный теплый
бриз. Подставив ему лицо, Мур обшаривал взглядом огромное
пространство лиловой воды над великими глубинами.
держаться поближе к Кокине или ловили щук и альбатросов на отмелях
чуть южнее этого места. В Бездне живут призраки, утверждали суеверные
старики-островитяне. Многие божились, что видели там странные вещи.
Там, в самом сердце Бездны, покоилось то, что их так пугало, - призрак
огромного торгового судна, пылающий неземным изумрудным
пламенем. У его бортов шипела вода, в предрассветных сумерках
разносились стоны погибшей команды. Мур скептически относился к
подобным вещам, однако порой ему казалось, что это не только досужие
разговоры, порожденные действием скверного рома или пива "Ред
страйп". Достаточно было заглянуть говорившим в глаза, чтобы
поверить.
бескрайнего неба ему не верилось в привидения. По крайней мере в те,
что не плавали на поверхности.
своего отца - искрящиеся умом и осторожностью, синие, как карибские
глубины. По дороге на острова из Европы он стал отращивать бороду, и
с корабля на кокинский берег сошел поджарый мускулистый брюнет с
курчавыми волосами до плеч, бородатый и загорелый. В ноябре Муру
исполнилось тридцать четыре года, но никто из водивших с ним
знакомство в Балтиморе, где Дэвид родился и вырос, теперь не узнал бы
его, разве что по глазам: Мур помолодел, словно стряхнул с себя
несколько лет. На островах он стал совершенно другим человеком;
остался в прошлом подающий надежды молодой клерк, подвизавшийся в
банке своего отца, владелец скромного, но дорогого дома в самом
престижном районе Балтиморы, отец семейства, состоявшего из его
жены Бев и восьмилетнего Брайана, отчаянно стремившийся стать
членом загородного клуба "Амстердам хиллз", хозяин великолепной
парусной яхты с палубой из тикового дерева, сделанной по особому
заказу одной канадской фирмой, яхты, которую они с Бев после
соответствующей церемонии с шампанским и прочим окрестили
"Баловнем судьбы". В те дни он только и делал, что, одетый "по форме" -
непременно в темно-синий или серый костюм с полосатым галстуком, -
чувствуя непреходящую неловкость и подавляя зевоту, безмолвно
присутствовал на деловых обедах или совещаниях в обшитых дубовыми
панелями комнатах...
чехол с ножом и затянул на талии тяжелый ремень. Надев резиновые
перчатки, прополоскал маску в морской воде, тщательно протер стекло,
чтобы не запотевало, и снова прополоскал. Он надел маску, зажал в
зубах мундштук дыхательной трубки и легким движением перебросил
тело через планшир.
которым струился солнечный свет, он, наблюдая за плавным
покачиванием лодки у себя над головой, дождался появления первых
пузырьков воздуха. Освоившись с подводным миром, Мур подплыл к
носу ялика, нашел туго натянутый якорный трос и, придерживаясь за
него, двинулся в глубину, выдыхая прозрачные пузыри, которые
всплывали к поверхности. Он двигался очень медленно, снимая
избыточное давление на барабанные перепонки тем, что каждые пять
секунд с силой выдыхал через нос. Через несколько мгновений он увидел
дно, песчаные холмы и сплошные заросли высоких кораллов, выпустил
трос и скользнул прочь. Прижимая руки к бокам и работая одними
ногами, Мур поплыл к синей завесе впереди. Знакомые приметы
подсказали ему, что он находится в нужном месте: пузырчатые
скопления коричневатых мозговиков <*вид коралла, прим. ред>,
которые так очаровали его, когда он увидел их впервые; величественный
лес ветвистых, как оленьи рога, кораллов, где сейчас сновали юркие
серебристые рыбки манхуа и ослепительно яркие сине-желтые морские
ангелы.
куда-то взвод крабов. Почувствовав движение потревоженной им воды,
крабы мгновенно замерли. Рифы кишели жизнью; вспугнутые Муром
рыбы упархивали в коралловую чащу или юркали в норы, чтобы
переждать опасность, которую представлял для них человек. Обитатели
рифов слишком хорошо знали хищников, чтобы рисковать. Какая-то
тень накрыла его, и он посмотрел наверх. В тридцати футах над ним
проплыл электрический скат - его плавники вздувались, словно
великолепно развитые мышцы, - и исчез в синеватом мареве.
уперся в стену сучковатых темных кораллов. Он проплыл через лабиринт
водорослей, напоминавших веера, поднялся над коралловой стеной и
внезапно остановился.
морская вода превратилась из синей в черную и стала похожа на
огромный рот, который только и ждал, чтобы проглотить кого-нибудь
или что-нибудь и похоронить в своих недрах. Хотя Мур заранее знал, на
что идет, при виде пучины его окатила ледяная волна страха. Внезапно
перед ним возникло видение корабля-призрака, озаренного лунным
сиянием, сверкающего всеми цветами радуги. Он стряхнул наваждение.
Если привидения действительно существуют, подумал он, то только
внизу, в этом устрашающем провале. Он поглядел наверх, на
серебристую поверхность, вспомнил о латунном корабельном компасе,
найденном им в прошлом году, и нырнул.
на такой глубине, что его легкие раньше разорвет от недостатка воздуха,
чем он сумеет добраться туда. Судно это было потоплено в одном из
боев второй мировой войны - единственный достоверный факт,
выуженный Муром из множества историй, гулявших по острову. С
подробностями дело обстояло хуже, никому не хотелось вспоминать
войну. Мур уже нырял здесь в прошлом году, после очередного шторма,
и обнаружил, что шельф в этом месте усеян металлическими обломками
и конструкциями. Здесь же лежала носовая часть спасательной шлюпки.
Тогда-то Мур и нашел старый компас, с разбитым стеклом, но по-
прежнему сверкавший латунью. Он взял компас с собой в гостиницу, но
когда через несколько дней снова спустился в Бездну, все оказалось
укрыто ровным белым ковром песка. Довольно скоро разыгрался
очередной шторм, однако тогда у Мура не было возможности повторить
погружение в Бездну. Пришлось ждать следующего сезона в надежде
найти там хоть что-нибудь, что можно было бы спасти и использовать.
забеспокоился он и стал всматриваться в темно-синий туман. Ничего;
только песок. Потом Мур различил какие-то смутные очертания и
поплыл вдоль высокой песчаной гряды с вкраплениями камней. В
нескольких футах впереди виднелось что-то металлическое. Это
оказалась ржавая консервная банка, сильно помятая, но не вскрытая.
Мур бросил ее и поплыл дальше. Среди кораллов блестели другие
жестянки и виднелись деревянные обломки, вероятно, занесенные сюда
штормом с самого края Бездны. Мур подобрал одну банку и увидел на
чистой металлической поверхности свое отражение. То, что он искал,
было погребено где-то здесь. Корабельные запасы продовольствия,
подумал он. Возможно. А что внутри? Персики? Овощи? Из простого
любопытства ему захотелось вскрыть одну из банок и посмотреть, что
входило в рацион моряков, плававших на торговых судах в 1942 году.
Материковая отмель каскадом занесенных песком каменных уступов
спускалась в ее глубины. Внимание Мура привлек высившийся на одном
из таких карнизов подлинный Эверест из песка. Гора эта определенно
что-то напоминала ему своими очертаниями, однако Мур не сумел
припомнить, что именно. Заинтересованный песчаным курганом, Мур
опустился ниже. Прежде он не замечал здесь ничего подобного, но в то
время его внимание было целиком сосредоточено на верхней отмели. Он
был всего в десятке футов от кургана, когда понял, что из этого
нагромождения песка и камней что-то торчит - и сердце его учащенно
забилось.
движениями ласт. Из песка вертикально поднималась верхушка какого-
то объекта. Он робко ощупал ее. Металл. Этот предмет, не затронутый
Свержин Владимир
Глуховский Дмитрий
Березин Федор
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Курылев Олег