Коди по-пластунски пополз обратно в прогалину между домами, где улегся,
пытаясь засечь источник звука. Но дымка сыграла с ним злую шутку:
царапанье раздавалось сначала впереди, потом донеслось из-за спины.
Сказать с уверенностью, приближалось оно или удалялось, Коди не мог, и от
неизвестности внутри все переворачивалось. Судя по звуку, это загадочное
существо только училось ходить и волочило ноги. Плохо было другое:
создавалось впечатление, что оно весило немало.
укрытия, покачиваясь, кто-то прошел. На этот раз никакая не стиральная
машина, чтоб ее. Здоровенный живой сукин сын, и прошел он, взвихрив туман,
с таким шумом, словно царапал бритвами по доске. За ним остался след из
веретен пыли. Потом это неизвестно что решительно двинулось дальше,
неумолимо шагая в сторону церкви.
оседлал мотоцикл и завел мотор; тот взревел в узком пространстве, как
реактивный самолет. Коди полным ходом помчался к Третьей улице, увидел
флаги свисающего с веревки белья и пригнулся как раз вовремя, чтобы
уберечь голову. Взвизгнув покрышками, он свернул налево, на Третью, и
пулей мчался на восток до самой Республиканской дороги и дальше, снова к
пересечению с Первой улицей, откуда к мосту сворачивали машины. Еще раз
свернув влево, Коди ловко увернулся от набитого людьми пикапа и, лавируя
среди беженцев, добрался до крыльца церкви.
около сотни людей, набитые машины тут же отъезжали, но оставались еще
только две легковушки и пикап Мендосы, и было ясно, что многим придется
идти пешком.
дюжину пожилых людей, которым было не добраться до общежития на своих
двоих. "Камаро" по-прежнему стоял на Второй улице, у дома, а времени идти
за ним не было. - А ты иди с ними, - сказал он Миранде и махнул в сторону
Мендосы.
проходу к ним подошел Коди Локетт. Он быстро взглянул на нее (лицо было
серым от пыли, только вокруг глаз, там, где его прикрывали очки, осталось
чистое место), потом сосредоточил внимание на Рике. Девушка увидела, что
важничать и петушиться Коди перестал.
не скажу, но штука огромадная.
нескольких человек. Через каких-нибудь две минуты пикап Мендосы
заполнится.
упрямо вырвала ее.
из Гремучек - но все уже уехали. Отец Ла Прадо выводил на улицу последних
три с лишним десятка людей. Поодаль затрубил клаксон, все громче, и Рик
понял, что это значит: увидев что-то, Диего с Пекином мчались обратно. Он
протолкался за дверь, на крыльцо, Коди с Мирандой - за ним.
Кое-кто решил бежать и теперь держал курс на север, к берегу реки. Рик
оказался на улице в тот самый момент, когда Пекин выбрался из машины.
- Вон там! До него ярдов тридцать или сорок!
в руки и к вам! Оно идет сюда!
рядом с ним в кабине сидели Палома и его жена. Еще восемь человек
загрузились в кузов. - Давай свою сестру!
Мендосу. Время отсчитывало секунды, тварь приближалась.
махнул рукой и поехал к мосту. Машина Диего была так забита, что просела
до самой мостовой и задевала за нее. Последняя машина тоже была
перегружена. Более восьмидесяти человек шли на север пешком. Диего пустил
"импалу" задним ходом, и машина помчалась задом наперед, высекая выхлопной
трубой искры.
металла по бетону. Последняя машина, в которой сидело не то семь, не то
восемь человек и еще двое висели на подножках, стрельнула выхлопом и
умчалась прочь.
вошла какая-то фигура.
эвакуацией... а из темноты появилась лошадь. Широкоплечий мускулистый
паломино - лошадь, будь она проклята! Еще один неуклюжий шаг вперед, и
конь остановился, пошатываясь, словно ему в кормушку подбавили виски.
пьяной конягой! - Должно быть, сбежала у кого-то с фермы или ранчо,
подумал он. Конечно, из той дыры в мостовой вылезло что-то другое. По
крайней мере теперь им с Мирандой было на чем переехать на тот берег. Конь
просто стоял и смотрел на них. Подумав, что лошадь, наверное, в шоке, Рик
вытянул руку и двинулся к ней. - Ну, ну, мальчик. Не вол...
десяти футах от лошади.
проступили шнуры мышц, а из пасти раздался звук, в котором смешались
пронзительное ржание и свист паровоза.
когтистые лапы, как у ящерицы, - и прирос к месту.
обратно. Потом оно разинуло пасть с рядами заблестевших в слабом свете
иголок и под хруст ломающихся и перестраивающихся костей принялось
удлинять спинной хребет.
плечо. Последняя дюжина появившихся из церкви людей увидела из-за ее спины
стоявшую на улице тварь и кинулась врассыпную. Однако тот, кто вышел
последним, остановился в дверях, держась так прямо, словно в спине у него
был стальной стержень. Набрав полную грудь воздуха, он целеустремленно
двинулся по ступенькам вниз.
вспухали плотные грубые узлы мышц. Через золотистую шкуру проступил темный
пигмент. Кости черепа с громким треском лопнули, и голова начала менять
форму.
бежать он не мог. Еще не мог. То, что рождалось у него на глазах,
удерживало, не отпускало, как галлюцинация или захватывающий горячечный
сон. Голова лошади уплощалась, нижняя челюсть вышла из суставов и
выдвинулась вперед, из уголков рта закапала густая, тягучая серая слюна.
Спина прогнулась, туловище сгорбилось, и под звуки раздираемой плоти от
основания позвоночника размотался толстый, членистый черный хвост. Он
оканчивался черным шаром, похожим на те, какими рушат старые дома. Из шара
появилось скопление опасных металлических шипов.
сквозь шкуру на боках чудовища прорывались усаженные шипами лапы, каждая -
с тремя серебристыми когтями. Туловище осело, царапая брюхом мостовую.
Плоть расступалась, обнаруживая черную чешуйчатую шкуру, напоминавшую
поверхность пирамиды. Тварь забилась, словно пыталась выбраться из кокона.
Осенними листьями полетели клочья золотистой шкуры.
парнишка понял, что надо гнать отсюда к едрене фене. Однако развернувшийся
перед ними спектакль превращений прочно удерживал его.
среднее между головой лошади и головой насекомого, шея стала короткой и
мощной. По всему телу вспухали и перекатывались мышцы, скидывая куски
мертвой плоти. Коди осенило: такого он ни разу не видел ни в
фантастических фильмах, ни в мексиканских фильмах ужасов по одной простой
и страшной причине: в чудовище бурлила жизнь. Когда старая шкура слетела,
неловкие движения этого существа стали быстрыми и точными, как у
скорпиона, выбежавшего из сырой тьмы под камнем. Плоть головы лопнула, как
некий диковинный плод, и повисла лохмотьями, открыв кошмарное зрелище:
костные гребни и черную чешую. Выпуклые глаза лошади всосало внутрь.
Скальци Джон
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Никитин Юрий
Суворов Виктор
Афанасьев Роман