почувствовал во рту вкус крови и понял, что прокусил себе нижнюю
губу. Он сконцентрировался на том, чтобы не сдвинуться с места,
вспоминая, что ему говорила мама перед отъездом. Большая часть ламп
уже взорвалась, а остальные отбрасывали резкие тени.
МИСТЕР ПАТТЕРСОН!
лампочка. Крик пилы изменился, перейдя в низкий стон, от которого
начал трястись пол. Он назвал существо по имени, подумал Билли, и это
стало причиной изменения. Это было своего рода реакцией. Билли
переступил через скрючившегося на полу человека.
должны... вы должны идти туда, где вам нужно находиться! Понимаете?
своей женой и детьми. Вы должны... прекратить попытки остаться здесь.
Нет смысла в...
как внутри него черным цветком распускается паника. Он встал на
колени в опилки, и его голова дернулась, когда дикая боль пронзила его
левый глаз. В его горле запузырилась злость и страдание, а затем его рот
открылся и он услышал свой крик:
потерялся, я потерялся и не могу найти дорогу обратно!
Билли.
похоронах Линка Паттерсона! Вы не сможете вернуться, вы должны
оставить все, как есть!..
ясно увидел, как пила отрезала ему правую руку; он прижал призрачную
искалеченную руку к груди и начал ее покачивать вперед-назад. Ручьи
слез бежали по его щекам.
Боже... пожалуйста... сними эту боль, пусть все... успокоится и потечет
своим чередом. Нет страха... нет страха... нет...
крепления. Билли поднял голову и увидел между собой и машиной
какой-то едва различимый голубой туман. Он сконцентрировался и
начал принимать очертания человека.
огне, и он заскрипел зубами, чтобы сдержать крик. - Я принял вашу
боль. Теперь...
клубясь и уплотняясь; когда он коснулся Билли, того пронзил холод и
ужасный страх. Он отшатнулся, пытаясь отползти в сторону по
пыльному полу. Ужас неведомого охватил его, и он уперся руками в пол,
будто сопротивляясь громадной тугой волне. Он снова услышал свой
крик:
словно от ужасного давления.
патронов посыпались искры. Пила жужжала все тише и тише, пока,
наконец, в тишине стал слышен только гудящий генератор.
лесопилки, раздался звук автомобильного двигателя и стук
разбрасываемого шинами гравия. Он с усилием приподнял голову и
увидел, что мистера Четема в помещении не было. Билли снова
повалился на бок, полностью обессиленный. Внутри него бурлили
потоки страха, замешательства и потери. Он был уверен, что теперь
хранит в себе чувства, которые связывали Линка Паттерсона с этой
лесопилкой, с этим миром, возможно даже с моментом физической
смерти. Он не был уверен, все ли он сделал правильно, но не думал, что
здесь осталось еще что-то от мистера Паттерсона; его дух перенесся,
оставив свою боль.
стала беззвучно замедлять ход. Билли приподнял левой рукой правую и
начал ее сгибать и разгибать. Ощущение было такое, будто внутрь руки
поместили множество иголочек; так бывает после сна, когда ее
отлежишь. Сквозь разбитые окна в помещение проникал мягкий теплый
ветерок; в последних лучах солнца в воздухе плыл красивый золотой
туман из опилок, который оседал на умолкшем оборудовании
лесопилки.
направился домой. Его ноги будто налились свинцом, а в висках
шевелилась тупая боль; его радовало только одно: к правой руке
постепенно снова возвращалась чувствительность. Он срезал дорогу
через темный тихий лес, освещаемый улыбающимся лунным человечком.
Весь путь до дома он молил, чтобы такое больше никогда не
повторилось. ~Я еще недостаточно силен~, думал он. ~И никогда не
буду~.
гребню холма между валунами и соснами. При свете луны это выглядело
как огромный человек, но в его облике было что-то настораживающее,
животное. Билли на секунду замер, вслушиваясь и всматриваясь, но
фигура уже исчезла. Когда он стал подниматься на холм, ему показалось,
что он увидел мокрый отблеск луны на чем-то, напоминающем кривые
острые клыки.
23
Фальконер, одетый в ярко-желтый костюм, с лицом, освещенным
пламенем костра. - Накормим огонь и уморим с голоду Дьявола.
пыльном пустыре близ Бирмингема. Занавес был сконструирован так,
чтобы воплощать огромное знамя "Крестового похода Фальконера".
которому уже скормили сотни фунтов бумаги и несколько сот черных
виниловых дисков. Шеренга тинэйджеров стояла в ожидании сигнала
бросить в костер свои пластинки, а рядом с ними стояла такая же
шеренга с ящиками книг из школ и публичных библиотек. Служба уже
продолжалась почти три часа, начавшись с пения псалмов. Вслед за этим
началась одна из самых лихих проповедей Фальконера о Дьяволе,
пытающемся поглотить американскую молодежь, вслед за которой
прошел часовой сеанс исцеления, заставивший людей петь и танцевать.
Пластинки трещали и плавились.
над краем платформы и взял несколько дисков из рук крепкого молодого
парня с недавно остриженными волосами и шрамами от прыщей. Он
взглянул на психоделические рисунки и картины на обложках и поднял
одну из них, принадлежавшую группе "Крим".
Ада, вот откуда!
ней туда же полетели "Джефферсон Эйрплейн", Поль Ревер и "Рейдерс".
взглядом толпу. - Разве он хочет, чтобы вы отпускали волосы до пят,
принимали наркотики и "взрывали себе мозги"? - Он кинул в огонь Сэма
Шема и "Фараонов".
пластинку "Битлз", засунул обломки в конверт, зажимая пальцами нос, и
кинул их в огонь.
длинные волосы, пичкать себя ЛСД и трусливо улепетывать от
коммуняк, то вы ответьте им: я - большая часть Америки, и я горд...
пронзила его грудь, и он почувствовал, что вот-вот может отдать концы.
Он отодвинул в сторону микрофон, боясь, что тот усилит его стон, а
затем опустился на колени склонив голову под крики и аплодисменты
зрителей, думающих, что это один из трюков его проповеди. Фальконер
крепко зажмурил глаза. ~О Боже~, подумал он. ~Не снова...
пожалуйста... убери эту боль~. Он попытался вздохнуть, но остался
стоять на коленях и поэтому никто не увидел его посеревшего лица.
Суворов Виктор
Корнев Павел
Шилова Юлия
Махров Алексей
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия