зигзагообразный бег по эскалатору с наклоном вперед градусов на
тридцать вполне соответствовал впечатлению, какое произвел бы
страдающий прострелом девяностолетний старец, бегущий бог знает
куда и зачем.
почти в конце, инстинкт или топот заставил его обернуться с той
же самой кошачьей быстротой, какую он выказал, свалив меня с
ног несколько секунд назад. Его левая рука тут же вздернула
сумку вверх, а правая нырнула в нее. Стало очевидно, что
случившееся с Дуклосом случится и со мной: эскалатор вынес бы
меня, вернее то, что от меня осталось, наверх, и это было бы
довольно позорной смертью.
безоружного, преследовать убийцу, у которого пистолет с
глушителем, и я уже собирался упасть плашмя на ступеньки, как
заметил, что глушитель дрогнул и немигающие глаза смуглого
мужчины передвинулись немного влево. Пренебрегая опасностью
получить пулю в затылок, я оглянулся.
любопытство с него на нас. По-видимому, мой бег по эскалатору
смахивал на припадок безумия, потому что их лица выражали
ошеломление, и не было в них намека на понимание происходящего.
Зато полное понимание и холодную решимость выражали лица трех
мужчин, которые недавно следовали за Дуклосом, провожая его на
смерть. Они быстро шли за мной, несомненно, намереваясь
проделать то же самое.
Движущаяся лента достигла конца, что, видимо, застигло врасплох
смуглого мужчину, потому что он пошатнулся, силясь сохранить
равновесие. Он повернулся и побежал. Убийство человека на виду
у множества свидетелей было бы чем-то совершенно иным, чем
убийство при единственном, одиноком свидетеле, хотя меня не
покидала уверенность, что он пошел бы и на это, если бы счел
необходимым, - и черт с ними, со свидетелями! Размышления о
причинах его бегства я отложил на потом, а пока - снова
побежал, на сей раз куда более решительно, уже, пожалуй, как
семидесятилетний бодрячок.
вящему недоумению и растерянности чиновников, поскольку никак
не предусмотрено, чтобы люди бегали через иммиграционный зал,
напротив, они обязаны задержаться, предъявить паспорта, дать
краткие сведения о себе, для чего, собственно, и предназначены
подобные залы. Но когда пришла моя очередь пересечь это
пространство, бесцеремонность первого бегуна в сочетании с моим
шатким, спотыкающимся стилем бега и окровавленным лицом привели
чиновников в чувство и подсказали им, что тут что-то не в
порядке. Двое из них попытались задержать меня, но я
протиснулся между ними - потом, в рапорте, они не написали
"протиснулся", а прибегли к другому определению - и выбежал
через двери, которые только что миновал смуглый мужчина.
проклятые двери были заблокированы особой, которая в этот
момент входила в них. Девушка-это все, на что хватило времени и
охоты у моей зрительной памяти,-просто какая-то девушка. Я
уклонился вправо, она влево, я-влево, она-вправо. Стоп! Такое
можно видеть почти ежеминутно на любом городском тротуаре,
когда двое чрезмерно воспитанных людей, желая пропустить друг
друга, сдвигаются в сторону с такой готовностью, что им никак
не удается разойтись.
исполняемыми па-де-де, но сейчас я озверел и после нескольких
бесплодных скачков заорал: "С дороги, черт побери!"-и, схватив
девушку за плечи, резко оттолкнул ее в сторону. Показалось,
что слышу хруст и крик боли, но я не обратил на это внимания:
вернуться и извиниться можно было попозже.
нескольких секунд, но их оказалось более чем достаточно
смуглому мужчине. Когда я добрался до главного зала, его уже и
след простыл: среди сотен бесцельно слоняющихся людей было бы
трудно высмотреть даже индейского вождя в полном парадном
уборе. И разумеется, не было никакого смысла поднимать по
тревоге аэродромную службу безопасности, потому что прежде чем
она что-либо предпримет, убийца будет уже на полпути к
Амстердаму; и даже если бы удалось немедленно принять все
необходимые меры, шансов поймать его не оставалось. Это был
высококвалифицированный профессионал, а у таких людей всегда
большой выбор путей к отступлению. Так что я возвратился сразу
же потяжелевшим шагом, на какой теперь только и был способен.
Голова болела от малейшего движения, но, в сравнении с болью в
животе, жаловаться на голову было просто неуместно.
Самочувствие было ужасным, и его нисколько не улучшило
созерцание в зеркале моей бледной и вымазанной кровью
физиономии. На месте моих недавних балетных движений двое
рослых мужчин в мундирах с кобурами решительно схватили меня за
руки.
будьте любезны убрать свои грязные лапы и дайте мне
передохнуть.
и отодвинулись почти на целых пять сантиметров. Я глянул на
девушку, с которой мягко разговаривал какой-то, по-видимому,
очень важный чиновник аэропорта в гражданском. Глаза у меня
болели почти так же, как голова, и на девушку смотреть было
легче, чем на мужчину рядом с ней.
горлом виднелся белый завернутый ворот свитера. На вид ей было
двадцать с небольшим. Темные волосы, карие глаза, почти
греческие черты и оливковый оттенок кожи ясно указывали, что
происходит она не из этих краев. Если поставить ее рядом с
Мэгги и Белиндой, пришлось бы потратить не только лучшие годы
жизни, но и большинство преклонных лет, чтобы найти другую
такую троицу, хотя, понятно, в данный момент девушка выглядела
не лучшим образом. Лицо ее оставалось пепельным, а большой
белый носовой платок, вероятно, пожертвованный стоящим перед
ней мужчиной, был перепачкан кровью, сочившейся из распухающей
на глазах ссадины чуть ниже левого виска.
искренне, ибо никогда не одобрял людей; наносящих вред
произведет ниям искусства. - Это моя работа?
воз- можно, и этому я был виной. - Я порезалась нынче утром,
когда брила бороду.
который только что совершил убийство, а вы загородили мне
дорогу. Боюсь, теперь его уже не поймать.
девушкой типу было за пятьдесят, он выглядел уверенным, в себе
и довольно ладным малым, но, видимо, ощущал в происходящем
нечто умаляющее его значение и достоинство- чувство, которое
неизвестно почему часто посещает людей, занимающих высокое и
ответственное положение. - Нас информировали об этом убийстве.
Это прискорбно, очень прискорбно. И надо же, чтобы это
произошло в аэропорту Схипхол.
убитому стыдно за себя.
могли бы опознать покойного?
Можете спросить стюардессу,- командира, кучу людей, которые
были на борту КЛМ-132 из Лондона, прибытие в 15.15,-я глянул на
часы.-Боже мой, всего шесть минут назад.
нормальные люди не бросаются в погоню за вооруженным убийцей?
повернулся к девушке: - Не могу ли я задать вам один вопрос,
мисс...
разглядеть. Бегущие люди всегда обращают на себя внимание.
спросил: - Вы не хотели бы бросить взгляд на убитого? Быть
может, вы узнаете его? Она вздрогнула и покачала головой. Я
оставался по-прежнему простодушен:
Ильин Андрей
Смит Кордвейнер
Василенко Иван
Сертаков Виталий
Каргалов Вадим
Орловский Гай Юлий