любопытно. Может, он музыкален?
слушать пневматический отбойный молоток. У его увлечения
шарманками очень простая причина. Совсем простая - и мы оба ее
знаем.
страха. - Я присел на край лежанки и взял обе ее руки в свои.
искать Георга, потому что точно знала, где он, и точно знаешь
где я его нашел: в месте, где он был цел и невредим, в месте,
где полиция никогда бы его не нашла, - ей не пришло бы в голову
искать там кого бы то ни было, - и я вздохнул. - Дым - это не
укол, но все же лучше, чем ничего.
плечи ее начали вздрагивать. Не имею понятия, какие побуждения
мною управляли, но я просто не мог не протянуть руки, а когда
сделал это, она подняла на меня полные слез глаза, обняла и
горько разрыдалась на моем плече. Вероятно, пора было уже
привыкнуть к такому поведению девушек в Амстердаме, но
смириться с ним почему-то оказалось нелегко, так что я
попытался разомкнуть се руки, но она только сильнее стиснула
их. Это не имело ничего общего со мной, просто в этот момент ей
надо было к кому-то прислониться, а я как раз оказался под
рукой. Понемногу рыдания утихли, и она вытянулась на лежанке с
мокрым от слез лицом, беспомощная и беззащитная в своем
отчаянии.
поздно с самого начала.
пытаюсь помочь тебе?
Уничтожить людей, которые уничтожают тебя. Но мне нужна помощь.
В конце концов всем нужна помощь - тебе, мне, каждому. Помоги
мне, а я помогу тебе. Обещаю тебе, Астрид! Не сказал бы, что
отчаяние на ее лице уступило место другому чувству, но по
крайней мере оно показалось мне чуть менее бездонным. Астрид
несколько раз кивнула, улыбнулась сквозь слезы и произнесла:
отпарировал я и вручил ей револьверчик "лилипут", эффективность
которого разительна в сравнении с его малым калибром.
сидящих на крыльце дома напротив и запальчиво, но не слишком
громко спорящих двух оборванцев. Тогда я переложил пистолет в
карман и направился прямо к ним, однако, не дойдя несколько
шагов, свернул в сторону: висящий в воздухе запах рома был так
резок, словно они не пили, а только что вылезли из бочки,
содержащей лучший сорт этого напитка. Чудовища начинали
мерещиться мне в любой промелькнувшей тени. Спасение тут
только одно - сон. Так что я сел в мое такси, вернулся в отель
и лег спать.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
зазвонил на следующее утро, - вернее - в то же самое утро. Я
принял душ, побрился, оделся, спустился в ресторан и
подкрепился завтраком, после чего уже был в состоянии
улыбнуться и пожелать по очереди доброго дня управляющему,
портье и, наконец, шарманщику. Потом постоял некоторое время
перед отелем, озираясь по сторонам и всем видом изображая, что
жду появления того, кому на сей раз положено за мной следить,
но, видимо, мои почитатели уже разочаровались в - том занятии,
так что никто не стремился составить мне компанию до места, где
осталось минувшей ночью полицейское такси. Убедившись, что
никто ночью не разместил под капотом смертоносных порций
взрывчатки, я сел за руль и прибыл в полицейский комиссариат
точно в десять, как и обещал.
обыск. Рядом - инспектор ван Гельдер. Они приветствовали меня с
вежливой сдержанностью людей, которые считают, что зря тратят
время, но слишком хорошо воспитаны, чтобы говорить об этом, и
проводили меня к полицейской машине, намного комфортабельней,
чем та, какую выделили мне.
Муггенталеру желателен? - спросил де Граф. - И необходим?
меня словно подталкивает...
их мнение о работниках полиции, действующих на такой научной
основе, потом де Граф почел за лучшее сменить тему:
грузовике - на месте. Но вы говорили что, в сущности, не хотите
производить обыск?
обыска. На самом же деле меня интересуют списки всех
поставщиков этого магазина.
произнес ван Гельдер.
по-вашему чувствую?
того принявший нежелательное направление разговор, мы хранили
молчание до самого прибытия на место. Наша машина остановилась
у невзрачного серого грузовика, и тут же из его кабины выскочил
мужчина в темном костюме и подошел к нам. Его гражданская
одежда была отнюдь не лучшим маскарадом - я распознал бы в нем
полицейского за милю.
Графу.
значить, господин полковник?
ветер не особенно сильный, но достаточный, чтобы медленно,
неравномерно раскачивать весело раскрашенный предмет,
подвешенный у подъемной балки на торце магазина. Предмет этот
описывал небольшой полукруг и был, пожалуй, одной из самых
мрачных вещей, какие я видел.
конечно, одетая в знакомый, прекрасно сшитый традиционный
голландский наряд, с длинной полосатой юбкой, кокетливо
волнующейся на ветру. Обычно через подъемный блок переброшена
веревка или проволока, но в этом случае кто-то решил
воспользоваться цепью, а куклу прикрепили к ней с помощью
чего-то, в чем даже на такой высоте можно было распознать
грозно выглядящий крюк, немного выгнутый, чтобы обхватить шею
своей неодушевленной жертвы, причем его, видимо, вбили силой,
потому что шея была сломана И голова свисала под углом, почти
касаясь правого плеча. Всего-навсего покалеченная кукла, но
эффект ужасающий. И, по-видимому, не я один испытывал это
чувство.
Что бы это могло значить, боже мой? Какова...цель этого? Что за
этим кроется? Какое больное воображение могло создать такую...
такую мерзость?
его предостаточно. Брошенная любовница... Ненавистная теща...
безумно... Выражать свои чувства таким ужасным способом... - Де
Граф взглянул на меня удивленно, как если бы изменил мнение о
целесообразности нашего визита. - Господин майор, вам не
кажется, что это очень странно?
сделал, есть все основания получить первое же свободное место в
клинике для душевнобольных. Но я сюда приехал не за этим.
взгляд на болтающуюся куклу, словно не мог заставить себя
отвести от нее глаз, потом решительно тряхнул головой, подал
знак и первым поднялся на крыльцо магазина. Привратник проводил
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий
Маккарти Кормак