Хьюсон, тогда ничего странного нет, правда? Ведь он же водитель
трактора. И потом, он заявил, что ему пришлось делать крюк, чтобы
поднять капитана Фолсома. Он сказал, что огонь мешал туда пробиться. Но
ведь он все же прошел к радиостанции! И еще одна штука, очень, я бы
сказал, примечательная: он утверждает, что когда бежал к жилому дому,
как раз взорвались цистерны с горючим. Но если они только начали
рваться, то как получилось, что дома - те пять, что были полностью
уничтожены, уже вовсю полыхали?.. А полыхали они потому, что были залиты
горящим топливом, так что первые взрывы произошли задолго до этого.
Между прочим, получается, что Хьюсон практически ничего и не делал во
время пожара, только оповестил капитана Фолсома, который и без того уже
все знал.
ли вам, что против Хьюсона уж слишком много улик? Разве умный человек
допустил бы это? Не кажется ли вам, что он обязательно симулировал бы
героический поступок или хотя бы активную деятельность во время пожара,
чтобы отвлечь от себя внимание?
ждать расследования по поводу пожара. Он и не предполагал, что может
возникнуть ситуация, когда ему - или кому-то другому, не имеет значения,
придется объяснять свое поведение и оправдываться.
никогда не надеются на везение. Они всегда действуют с учетом того, что
их будут выслеживать.
вообще они могли предвидеть, что возникнут какие-то подозрения?
их следу?
говорили по-другому, - напомнил я. - Вы сказали тогда, что кто-то
покушался на меня, что это, мол, совершенно очевидно.
командовать атомной подводной лодкой, тяжело уронил Свенсон. -Честное
слово, я теперь вообще не знаю, что и думать... А как насчет этого кока
Нейсби?
преступлении, были убиты, а Нейсби остался жив, то так и получается,
верно?
Киннерда, когда тот пытался во второй раз сунуться в радиорубку, и
догадался, что тот остановит и его, если он изобразит такую попытку.
лезть в огонь, - сказал Свенсон. - Ведь Джереми и в первый раз пытался
его остановить.
тот, кто нам нужен, почему он сказал, что дверь в радиорубку не
открывалась из-за льда? И что ему пришлось туда ломиться... Это отводит
подозрения от Киннерда и Джолли, а убийца вряд ли что-нибудь сделал бы,
чтобы очистить от подозрения других людей.
это проклятое сборище под замок!
запутано еще хуже, чем вы думаете. Ведь вы еще забыли про двух наиболее
очевидных преступников - Джереми и Хассарда. Это крепкие, башковитые
парни, если убийцы именно они, то у них хватит мозгов сообразить, что
против них нет ни единой улики. Хотя, конечно, может быть и так, что
Джереми не хотел, чтобы кто-нибудь вообще увидел Фландерса и Брайса, и
поэтому остановил Нейсби, когда тот попытался забраться снова в камбуз.
А может, и нет...
потеряла управление и шла ко льду, пройдя тысячефутовую отметку, он
только слегка поднял брови. Но здесь было все иначе. Он сказал:
с "Дельфином" что хочет. Вы завоевали мое полное доверие, доктор
Карпентер. Я уверен, что вы не злоупотребите этим доверием. Но скажите
мне еще одну, последнюю вещь. Я убежден, что вы опытнейший сыщик. Но
меня удивило одно упущение в вашем допросе. Вы не задали один ключевой
вопрос, как мне кажется...
случае его тайник будет в полной безопасности?
были для этого причины.
следу. Я уверен. Я точно знаю, что он этого не знает. А вот если бы я
задал этот вопрос, он сразу бы догадался, почему этот вопрос был задан,
и тогда бы он точно знал, что я иду по его следу. Кроме того, я полагаю,
что это был капитан Фолсом, хотя подбросил ему эту идею кто-то другой,
причем так хитро, что теперь и сам Фолсом этого не припомнит...
когда по небу еще разгуливало солнце, это был бы великолепный денек. Но
даже сейчас, когда в этих широтах солнце и не думало показываться, о
лучшей погоде трудно было и мечтать. За тридцать шесть часов, прошедших
с того момента, как мы с Хансеном закончили свой безумный поход к
"Дельфину", перемены произошли прямо-таки разительные. Кинжальный
восточный ветер стих совершенно. От клубов ледяной пыли не осталось и
следа. Температура поднялась градусов на двадцать, а видимость для
зимней поры установилась просто потрясающая.
образа жизни экипажа, решил воспользоваться прекрасной погодой и
предложил всем свободным от вахты размять ноги на свежем воздухе.
Авторитет Свенсона был так велик, что к одиннадцати часам утра на
"Дельфине" практически не осталось ни души, а экипаж, так много
слышавший о дрейфующей станции "Зебра", разумеется, не удержался от
искушения посмотреть на лагерь полярников, вернее, на его останки, ради
которых они и прибыли сюда, к вершине мира.
Джолли. Было уже около полудня, когда он наконец освободился и занялся
собственными ожогами и обморожениями. Настроение у него было отличное,
он уже освоился в медпункте так, будто хозяйничал там долгие годы.
таким уж и острым? Я чертовски рад, что здесь оказался третий врач. Как
обстоят дела на медицинском фронте?
чувствует себя все лучше, пульс, дыхание, кровяное давление почти в
норме, обморок, я бы сказал, уже совсем неглубокий. У капитана Фолсома
пока что сильные боли, но угрозы для жизни никакой. Остальные совсем
окрепли, причем даже не благодаря нашему медицинскому содружеству:
полноценное питание, теплая постель и сознание безопасности сделали то,
чего мы с вами никогда бы не добились. И все-таки я очень доволен,
ей-богу!
близнецов Харрингтонов, отправились вместе с экипажем на прогулку по
льду, а если бы им предложили это еще пару дней назад, боюсь, пришлось
бы надевать на них смирительную рубашку.
сапиенс необычайно велика, - благодушно отозвался Джолли. - Порою даже
не верится, старина, ей-богу, не верится... А теперь давайте-ка проверим
ваше сломанное крылышко.
считал, что я приучен к боли, и не слишком со мною церемонился. Однако,
вцепившись в ручку кресла, я призвал на помощь всю свою профессиональную
гордость и не брякнулся на пол, точно кисейная барышня. Закончив, он
сказал:
те парни, которые остались на льду.
ждет нашего диагноза. Он мечтает убраться отсюда как можно скорее.
почему?
что, охота провести здесь еще годик-другой?
тревогой спросил:
пока не выберемся в открытое море?
так, Джолли. Поверьте, под ним - куда безопаснее, чем на поверхности.
Недоверчиво взглянув на меня, Джолли собрал медицинскую сумку, и мы
вышли из медпункта. Свенсон ждал нас в центральном посту. Мы
протиснулись через люки, спустились по скользкому склону и зашагали к
станции. Большинство экипажа уже возвращались обратно. Лица почти у всех
встречавшихся были угрюмые, страдальческие, они проходили мимо, даже не
глядя на нас. Я догадывался, отчего у них такой вид: они отворили ту
дверь, которую следовало бы оставить закрытой.
обогревателей в жилом домике установилась относительная жара, наросты
Белов Вольф
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Громыко Ольга
Куликов Роман
Соломатина Татьяна