Это больше никогда не повторится. Я очень хочу работать с вами,
сэр.
Миллера застыло неподдельное удивление. Энтузиазм Рейнольдса
был ему непонятен. Невозмутимый, как всегда, Андреа еле заметно
кивнул головой. Меллори улыбнулся.
Рейнольдс.
не случилось. -- Теперь -- спать. Но прежде мне хотелось бы
услышать краткий отчет о событиях на Навароне. -- Он посмотрел
в сторону морских пехотинцев. -- Вам придется оставить нас
одних.
Разрешите пройти на летное поле, проверить готовность самолета
и снаряжение.
десантниками закрылась, Дженсен подошел к боковой двери и
приоткрыл ее: -- Заходите, генерал.
тридцать пять, но выглядел он существенно старше.
Переутомление, усталость, лишения, годы отчаянной борьбы за
существование не прошли для него даром. Преждевременная седина,
глубокие морщины на смуглом лице -- бесстрастные свидетели
перенесенных страданий. Темные, блестящие глаза горели
внутренним огнем. Такие глаза бывают у человека, фанатически
преданного прекрасной, но пока недостижимой идее. На нем была
форма британского офицера без погон и знаков различия.
Заместитель командующего партизанскими соединениями Боснии и
Герцеговины. Вчера доставлен самолетом из Югославии под видом
врача для организации поставок медикаментов партизанам. Его
настоящее имя знаем только мы с вами. Генерал, это -- ваши
люди.
непроницаемым.
поставлено на карту... Они не справятся.
произнес Дженсен.-- От Наварена путь неблизкий... Тем не
менее...
самые люди?..
Миллер. -- Мы истощены. Мы совершенно ни на что не способны.
толку. -- Капитан Меллори, кроме генерала и еще двух человек, в
Боснии никому не будет известно, кто вы и какова истинная цель
вашей экспедиции. Представит ли вам генерал этих двух, его
дело. Кстати, генерал Вукалович одновременно с вами полетит в
Югославию. Только на другом самолете.
Андреа и Миллер пытались вникнуть в смысл последней фразы
Дженсена. Погруженный в мысли, Андреа машинально подбросил дров
в догорающий камин и оглянулся в поисках кочерги. Единственная
кочерга в комнате, согнутая Рейнольдсом в подкову, сиротливо
валялась у камина. Андреа поднял ее, рассеянно покрутил в
руках, без видимых усилий разогнул, поворошил дрова и поставил
на место, продолжая сосредоточенно хмуриться. Вукалович
наблюдал за этой сценой, не отрываясь.
им можно пожертвовать в интересах достоверности легенды.
Миллер.
земле, капрал Миллер. Там, куда вам надо попасть, ни один
самолет не сядет. Поэтому вы -- прыгаете, а самолет --
разбивается.
пропустил это замечание мимо ушей.
я и отослал троих молодых людей. Не хотелось остужать их
энтузиазм.
почему восемьдесят процентов наших поставок попадает в руки
фашистов. Хорошо также, если вам удастся обнаружить и
освободить наших связных, захваченных немцами. Но это не самое
главное. Этими грузами и даже связными можно пожертвовать в
интересах дела. Но мы никак не можем пожертвовать жизнями семи
тысяч людей, находящихся под командованием генерала Вукаловича.
Семь тысяч партизан окружены гитлеровцами в горах Боснии, без
боеприпасов, без продовольствия, без будущего.
Вшестером?
Дженсен.
Дженсен устало приложил руку ко лбу.-- Я сам всего шесть часов
назад прилетел из Александрии.-- Он помедлил, потом пожал
плечами.-- До вечера далеко. Кто знает, все еще может
измениться. Несколько часов сна способны сотворить чудо. Но
прежде всего -- отчет о наваронской операции. Вам троим не
имеет смысла здесь оставаться, джентльмены. Думаю, что капитан
Меллори один сможет удовлетворить мое любопытство. Спальные
комнаты в противоположном конце коридора.
Миллером закрылась, после чего спросил:
Он взял со стола указку и подошел к карте. -- Итак, начнем.
Меллори.
повернулся к карте.-- В десяти милях отсюда проходит линия
Густава. Пересекает Италию вдоль рек Сангро и Лири. По этой
линии немцы построили самые мощные на сегодняшний день
оборонительные сооружения. Здесь, у Монте-Кассино, безуспешно
пытались прорваться лучшие дивизии союзников. А здесь, в Анцио,
пятьдесят тысяч американцев стоят не на жизнь, а на смерть. Вот
уже пять долгих месяцев мы, словно головой стену, пробиваем эту
проклятую линию Густава. Наши потери в живой силе и технике
невозможно сосчитать. И пока мы не продвинулись ни на дюйм.
неуверенно напомнил Меллори.
линию Густава можно, только ослабив немецкую оборону. А достичь
этого можно, только убедив немцев оттянуть часть своих дивизий
с линии фронта. Приходится использовать тактику Алленби.
турками в Палестине, в 1918 году, безуспешно пытался прорваться
сквозь массированную линию обороны противника, протянувшуюся с
запада на восток от Иордании до Средиземного моря. Тогда он
пустился на хитрость. Собираясь прорываться на западном, убедил
турков, что готовит атаку на восточном фланге обороны. Для
этого он велел разбить огромный палаточный лагерь, в котором
находилось всего несколько сот человек. В их задачу входило
создавать впечатление кипучей активности во время
разведывательных полетов противника. Разведке предоставлялась
возможность наблюдать нескончаемое движение армейских
грузовиков на востоке в течение всего дня. Конечно, туркам было
невдомек, что та же колонна всю ночь двигалась в обратном
направлении. Пришлось даже изготовить пятнадцать тысяч лошадей
из брезента. Мы действуем в том же духе.
Все аэродромы между Термоли и Бари заполнены макетами
Роллинс Джеймс
Глуховский Дмитрий
Херберт Фрэнк
Андреев Николай
Шилова Юлия
Лукин Евгений