вырваться, но, к счастью, Гюнтер уснул, правда, он каждую минуту может
проснуться и обнаружить, что я...
так было легче имитировать голос Яблонского, и все же, несмотря на то,
что я говорил шепотом, это была самая неудачная имитация из всех, кото-
рые мне когда-либо доводилось слышать.
знаю, что вы хороший человек, чего бы мне не наговорили.
вость или какая-то аналогичная способность были таковы, что ни Вилэнд,
ни генерал не могли бы похвастаться подобным даром.
семье угрожает большая опасность.
ца, честное слово, ничего не знаю. Возможно, что и он в опасности, а мо-
жет быть, он работает с этими... подонками. Он приезжает и уезжает, ког-
да хочет, но это так непохоже на него. Может быть, он вынужден сотрудни-
чать с ними. Не знаю... Возможно, они имеют какую-то власть над ним, и
что-то вынуждает его подчиняться...
порядочным, но теперь...
так испугана и расстроена, она уже разоблачила бы меня. - Вам известны
какие-либо факты, мисс?
открыта, и я был абсолютна уверен, что вскоре она разглядит мое лицо:
рыжие волосы выдавали меня с головой. Я повернулся спиной к горящему ка-
мину.
вернее, отец лишился ее. Я уже сказала, что он может приезжать и уез-
жать, когда ему заблагорассудится. Он не пленник, но мы не можем сами
решить ни одного вопроса, вернее, отец не может. Все мои вопросы отец
решает за меня, а за него решает кто-то другой. Мы должны постоянно на-
ходиться вместе. Отец сказал, что все письма, которые пишу, я должна пе-
ред тем, как отправить их, показывать ему. Он запрещает мне звонить по
телефону и ездить куда-либо, если поблизости от меня нет этого ужасного
Гюнтера. Даже если еду в гости к другу, например к судье Моллисону, этот
шпион все время рядом. Отец сказал, что недавно ему угрожали похитить
меня. Я не поверила этому, но если это правда, то Симон Кеннеди - я имею
в виду шофера - охранял бы меня гораздо лучше Гюнтера. Меня ни на минуту
не оставляют одну. Когда я нахожусь на нефтяной вышке - объекте Х-13, то
не могу покинуть ее, когда захочу: окна моей комнаты заперты, их невоз-
можно открыть, а этот противный Гюнтер всю ночь напролет проводит в при-
хожей и следит, чтобы я...
мени. Потом она долго молчала. Волнение и страстное желание, наконец-то,
выговориться и сбросить с себя непосильный груз того, что накопилось в
течение последних недель, заставили ее подойти ко мне почти вплотную.
Теперь ее глаза уже привыкли к темноте. Она вся дрожала. Ее правая рука
стала медленно подниматься ко рту. Она дрожала и дергалась, как рука ма-
рионетки, рот приоткрылся, глаза широко раскрылись и сделались такими
огромными, что почти вылезли из орбит. У нее перехватило дыхание. Это
была прелюдия крика.
профессия приучила меня к мгновенной реакции. Я действовал автоматичес-
ки: одной рукой зажал ей рот, другой обхватил ее прежде, чем она успела
отскочить в сторону и предпринять что-то. В течение нескольких секунд с
поразительной силой для такой хрупкой девушки она яростно сопротивля-
лась, потом приникла ко мне, безжизненная, как подстреленный зайчик. Я
был поражен, поскольку думал, что те дни, когда молодые леди теряли соз-
нание в подобных ситуациях, исчезли в небытие так же, как исчезли с лица
земли люди, жившие во времена правления короля Эдуарда. Но, скорее все-
го, я переоценил свою приводящую в ужас репутацию, которую сам создал
для себя, и переоценил действие шока, вызванного нервным напряжением и
долгой бессонной ночью, когда эта девушка заставляла себя предпринять
последнюю отчаянную попытку просить о помощи после многих недель беско-
нечного напряжения. Каковы бы ни были причины, она не притворялась. Она
все похолодела. Я поднял ее на руки и отнес на кровать. И тут у меня
промелькнула какая-то смутная, тревожная мысль, вызвавшая чувство отвра-
щения: я не мог позволить ей лежать на той кровати, на которой только
что застрелили Яблонского. Снова поднял ее на руки и отнес на кровать в
свою комнату.
не имел ни малейшего представления о том, как привести в чувство молодую
леди, потерявшую сознание. У меня было какое-то смутное предчувствие,
что любая попытка предпринять что-либо может только навредить, а то и
оказаться опасной. Учтя все эти соображения, я пришел к выводу, что по-
дождать, когда она придет в себя сама, не только самый лучший, но и во-
обще единственный выход для меня. Вместе с тем, я не хотел, чтобы она
пришла в себя, когда меня нет рядом. И, возможно, с криками ужаса, кото-
рые всполошат весь дом. Поэтому я осторожно присел на край кровати и
направил на ее лицо свет фонарика, но так, чтобы свет падал ниже ее глаз
и не ослепил ее.
шелковую пижаму. Ночные туфли на высоком каблуке были тоже голубыми. И
даже сетка для волос, поддерживающая ее толстые золотистые косы, точно
такого же цвета. Лицо девушки в эту минуту было белым, как старая слоно-
вая кость. Ничто, никогда не сделает ее лицо красивым, но я подумал, что
если бы оно было красивым, сердце мое не встрепенулось бы вновь. Оно
впервые проявило признаки жизни и удивительную активность, совершенно не
свойственные ему на протяжении трех последних пустых лет. Ее лицо словно
увяло, и тут перед моими глазами возникли те две ночи погони, я услышал
выстрелы, раздававшиеся в ту ночь. Но между нами стояли проклятые двести
восемьдесят пять миллионов долларов и тот факт, что я был единственным
мужчиной в мире, один вид которого заставил бы ее снова потерять созна-
ние от ужаса. Я заставил себя отбросить все мечты о ней.
ем, который я применил к Кеннеди, заявив, что сзади фонаря держу нагото-
ве пистолет, в данном случае мог бы иметь самый плачевный результат. Я
взял ее руку, безжизненно лежащую на покрывале, наклонился и тихо уко-
ризненно произнес:
ли сюда?
другое сразу заставили меня выбрать правильный путь. Ее глаза были широ-
ко открыты, но в них уже не было ужаса. Я увидел в них только удивление.
Наверное, она поняла, что убийца не станет держать в своей руке руку
жертвы и не станет успокаивать ее. Так поступают только отравители или
люди, наносящие смертельный удар в спину. Люди с моей репутацией беспо-
щадного убийцы действуют иначе.
неразумно.
давайте поговорим. Мы должны поговорить, а времени у нас в обрез.
никло желание навестить нас.
всех окнах.
дел, уставившись в окно, и не обратил внимания на ставни. Я встал, зак-
рыл и запер ставни, потом закрыл дверь в комнату Яблонского и включил
свет. Она уже сидела на кровати, обхватив себя руками, словно ее зноби-
ло.
на Яблонского, чтобы решить, что он не негодяй, но чем дольше вы смотри-
те на меня, тем все более убеждаетесь, что я - убийца.
поднял брючину и продемонстрировал ей свою ногу в элегантном вишневого
цвета носке и строгом черном ботинке. - Вы когда-нибудь видели эти вещи?
на мое лицо.
дал без принуждения, по своей доброй воле. Мне потребовалось ровно шесть
минут, чтобы убедить его: я - не убийца и совсем не такой человек, кото-
рым кажусь. Вы можете уделить мне точно такое же время?
менее трех минут. Тот факт, что Кеннеди отнесся ко мне благосклонно, был
наполовину выигранной битвой: она доверяла ему. Я не обмолвился ни еди-
ным словом о том, что нашел труп Яблонского. Она еще не была готова для
шока подобного рода, вернее, пока не была готова.
неприятностях...
Роллинс Джеймс
Никитин Юрий
Василенко Иван
Семенова Мария
Корнев Павел
Посняков Андрей