Чтение 14–й страницы книги ~Дурак умер, да здравствует дурак!~

как регулировщик на палубе авианосца, но все было без толку.

Наконец появилось такси, водитель которого, по-видимому, решил
оттрубить две смены. Я прыгнул в машину и заорал:

-- На север! Шевелитесь!

Водитель лениво направил такси на север. Мы доползли до первого
светофора, который был красным, и остановились.

-- Светофоры рассчитаны на скорость двадцать две мили в час, друг мой,
-- объявил водитель. -- Так что, если не возражаете, с этой скоростью и
будем шевелиться.

-- Как скажете, -- согласился я, пытаясь укрыться от окружающего мира и
одновременно высмотреть черный лимузин. Лимузина я не увидел, и, надеюсь,
лимузин не увидел меня. Не прошло и недели, как светофор засиял зеленым
глазком, и мы поползли на север со скоростью двадцать две мили в час.

Я воспрянул духом, когда увидел, что следом за нами на Семьдесят
восьмую улицу свернул только маленький серый "пежо", управляемый женщиной в
громадной широкополой шляпке. Когда он миновал нас, я расплатился с
водителем, вылез из такси, пересек тротуар и юркнул в дом.

Передо мной была запертая стеклянная дверь, а справа от нее на стене
висел щит с именами и кнопками. Но как звали ту девицу? Я напрочь забыл ее
имя.

Может, если прочесть все имена, нужное вспомнится само собой? Я повел
пальцем вдоль столбца и углубился в чтение.

Смит? Возможно ли, что девицу звали Смит? Ну кому придет в голову
назваться таким именем? И тем не менее, оно привлекло мое внимание. Да,
кажется, я вспомнил, что девица сказала "Смит", когда давала мне свой
адресочек.

Ну, что ж. Похоже, оставалось только одно -- нажать на кнопку. Было уже
десять минут десятого, и время шло.

Я надавил на кнопку с надписью "Смит, 3-Б", и спустя минуту забранная
решеткой дырка в стене спросила голосом железной леди:

-- Кто там?

-- Фитч, -- сообщил я решетке. -- Фред Фитч.

Дверь зазудела. Я толкнул ее и очутился в длинном коридоре, построенном
в тридцатые годы. В конце его виднелся лифт.

Он стоял на девятом этаже. Я нажал кнопку и принялся наблюдать, как
загораются цифры, медленно сменяя друг друга в порядке убывания. Наконец
засветилась единичка, и вскоре створки расползлись в стороны. Лифт прибыл.

Когда я вышел из кабины на третьем этаже, то увидел, что квартира 3-Б
расположена по правую руку от меня. Я позвонил, дверь мгновенно открылась, и
я увидел девицу из парка на Мэдисон-сквер, облаченную в красные мешковатые
штаны и пеструю безрукавку. Она была босиком и держала в руке бокал, который
холодно приветствовал меня перезвоном ледяных кубиков.

-- Вы опоздали на десять минут, -- сообщила девица.

-- Из-за небольшой неприятности, -- ответил я.

-- Что ж, пришли -- и ладно. Это -- главное. Заходите же.

Я ступил в белоснежную прихожую, из которой мне была видна часть
гостиной. Мисс Смит закрыла дверь и сказала:

-- Знаете, вы принесли мне пятьдесят долларов.

-- Что?

-- Ладно, проходите, -- пригласила она и зашагала по ковру в гостиную.

Мне оставалось лишь последовать за девицей. Войдя в комнату, она
сказала кому-то невидимому:

-- Плати, умник, ты проиграл.

Что-то было не так. Я опасливо шагнул в гостиную, готовый в любую
секунду развернуться и дать деру.

Впрочем, бежать было бессмысленно. Райли поднял с дивана свои мощные
телеса, поставил бокал на кофейный столик и очень сердито сказал:

-- Ну-ка, объяснись, дурак безмозглый.

¶11§

Объясниться? Да ему самому впору объясняться. Вскоре все мы по колено
увязли в объяснениях: я рассказывал, как в меня стрелали, а Смит и Райли
втолковывали Фитчу, зачем залучили его сюда.

Похоже, что мисс Смит, которую звали Карен, была подружкой Райли и
действовала по его наущению. Очевидно, они обсуждали меня (при этой мысли у
меня запылали уши), и Райли утверждал, что свалившееся мне в руки богатство
наконец-то вынудит меня более осмотрительно общаться с незнакомцами. А Карен
Смит заявляла, что сумеет перехитрить меня и как бедного затворника, и как
богатого наследника. Райли сказал, что, если это и впрямь удастся (иными
словами, если я так и останусь неисправимым простофилей), он хочет видеть ее
успех собственными глазами. Короче, если Карен сумеет заманить меня вечером
в свою квартиру, не сообщив мне никаких правдивых сведений, кроме имени и
домашнего адреса, то Райли будет должен ей пятьдесят долларов. А не сумеет,
значит, он получит столько же с нее.

Я поверил в эту дичь, поскольку то и дело становился объектом
всевозможных пари. А вот Райли довольно долго не хотел верить, что в меня
действительно стреляли. Когда он, наконец, с ворчанием принял эту истину, то
пожелал узнать, почему я не заявил в полицию.

-- Как тебе известно, я -- не единственный в мире легавый, -- сообщил
он мне.

-- Ты -- единственный в мире легавый, с которым я знаком, -- напомнил я
ему. -- К тому же, я все время тебе звонил, но тебя не было дома.

-- И в конце концов ты решил прийти сюда.

-- Но ведь мисс Смит сказала...

-- Карен, -- вставила мисс Смит и улыбнулась мне.

-- Карен, -- согласился я, улыбнувшись в ответ. -- В парке она сказала,
будто бы моя жизнь в опасности, и она знает, как мне действовать. Вот я и
решил прийти и все выяснить.

Райли тяжко вздохнул и покачал головой.

-- Давай кое-что допустим, Фред, -- сказал он. -- Давай допустим, что
Карен -- наводчица и в сговоре с людьми, которые стреляли в тебя. Что тогда?
Тогда ты приходишь, а они тут как тут.

-- Ну... -- я беспомощно посмотрел на Карен. -- Мне и невдомек, что
такое могло быть. Она казалась совсем другой.

Карен рассмеялась.

-- Спасибо, мистер Фитч. Большое спасибо.

-- Фред, -- поправил я ее.

-- Фред, -- согласилась она.

-- Фред, -- сказал Райли, -- пойми, что именно легковерие то и дело
доводит тебя до беды. Когда же, наконец, ты уразумеешь, что внешность
обманчива?

-- Иногда -- нет.

-- Когда это иногда?

Я не мог ответить на этот вопрос. К тому же, Райли немного злился на
меня (наверное, отчасти -- из-за того, что проспорил Карен полсотни
долларов), поэтому на минуту-другую беседа прекратилась. Все ее участники
старательно избегали смотреть друг на друга. Наконец Карен с деланной
веселостью предложила:

-- А давайте-ка выпьем. Вам что, Фред?

-- Э... полагаю, шотландское виски.

-- Со льдом?

-- Да, пожалуйста.

Пока она возилась на кухне, гремя ледышницами, Райли сказал мне:

-- Полагаю, ты не спросил, как его звать.

Я понятия не имел, о чем он.

-- Кого?

-- Мальчишку, -- с легким раздражением ответил Райли. -- Который
сообщил тебе о выстрелах.

-- Ах! Нет, он не представился. Мальчишка как мальчишка. Там их полно.

Райли опять вздохнул.

-- Фред, -- вкрадчиво молвил он, -- можно я расскажу тебе, как ты
должен был поступить?

-- Да, уж будь любезен.

-- Что ж, тогда слушай. Тебе следовало схватить мальчишку за шиворот,
затащить в телефонную будку и позвонить в местный полицейский участок.
Мальчишка мог дать описание машины. Возможно, он даже рассмотрел сидевших в
ней людей.

-- Не думаю, -- возразил я.

-- Ах, не думаешь? В любом случае мальчишка был свидетелем. Ты звонишь
в участок, приезжают полицейские, и ты им говоришь: "Этот ребенок
утверждает, что в меня кто-то стрелял". Все очень просто.

-- Тебя послушать, так и впрямь просто, -- согласился я. -- Но я не
очень верил, что у меня получится.

-- В это ты никогда не веришь, -- сказал Райли, снова вздыхая и качая
головой. -- Ладно, мне надо позвонить. -- Он тяжело поднялся на ноги. --
Полагаю, ты сообщил мне все подробности? Ничего не забыл? Может, номер
машины?

-- Чего ты на меня взъелся? В конце концов, это твоя работа, а не моя.

-- Да, видит бог... -- пробормотал Райли и отправился в другую комнату,
где стоял телефон. Какое-то время я слышал, как он бубнит и мычит там, но
потом с кухни вернулась Карен, мы сели и, дабы скоротать время в ожидании
Райли, принялись обсуждать погоду, телевидение и иные интересные предметы.

И тут выяснилось, что мне очень нравится Карен Смит. Она была
ошеломляюще хороша собой, а я привык считать, что с ошеломляюще красивыми
девушками невозможно вести связную беседу при первой встрече (впрочем, это
не их вина), но с Карен все было по-другому. Она держалась свободно, легко,
шутливо, и я без труда расслабился в ее обществе, словно мы уже много лет
были закадычными приятелями.

Однако вернувшийся Райли все испортил. Он был зол и раздражен ничуть не