Чтение 30–й страницы книги ~Дурак умер, да здравствует дурак!~

-- Вы хотели о чем-то поговорить, -- напомнил я ему.

-- Да, верно, -- Килрой снова вытер губы, опять обвел взглядом зал и
добавил: -- Я бы опростал стопочку, а? Нервы, знаешь ли. Скверно, что нас
видят вместе.

Тут уж занервничал я. Быстро оглядевшись и не заметив ни одного
пулемета, я спросил:

-- Чего это вы волнуетесь?

-- Не хочу больше их злить.

-- Кого?

-- Ребят Коппо.

-- Кого-кого?

Он посмотрел на меня.

-- Так ты и вовсе ничего не знаешь, что ли?

-- Сроду не слыхал о ребятах Коппо, -- ответил я.

-- Откуда же, по-твоему, взялись денежки?

-- Почем мне знать? Откуда-то из Бразилии.

-- Правильно. От Педро Коппо.

-- Он -- один из ребят?

-- Не-а. Он был их папашей.

-- Был?

-- Слушай, можно мне начать с самого начала, а? -- спросил Килрой.

-- Конечно, -- ответил я.

-- Ты слыхал о Бразилиа?

-- Кажется. Это новый город.

-- Точно. Его начали строить лет десять назад в чертовой глухомани, где
и вовсе ничего не было. Там сколочено немало состояний, сынок. Много денег.
Я и сам какое-то время держал там лавочку в рабочем районе. Халупа-Сити,
слыхал?

-- Лавочку?

Профессор сделал вид, будто сдает карты.

-- Картишки, -- пояснил он. -- Эти южноамериканцы обожают азартные
игры. Горячая латинская кровь, понятно?

-- А у дяди Мэтта тоже была там лавочка?

-- Недолго. Мы знали друг друга много лет, иногда объединялись, иногда
работали каждый сам по себе. Понимаешь, о чем я?

-- Полагаю, что да.

-- Ну так вот. Была там эта пташка Коппо, -- продолжал профессор. --
Педро Коппо. Расчищал место, участок под строительство Бразилиа, ясно?
Грузовики. Владельцы грузовиков нажили там несметные богатства. У Коппо было
по пальцу в каждом пироге. -- Килрой поскреб своей клешней воздух.

-- Понимаю, понимаю, -- сказал я.

-- Ну, а "Короткая Простыня" его обул. Изящно так, в яловые сапожки.
Мошенничество было довольно сложное. Проселочные дороги и все такое. А я
вошел в дело, когда дядьке понадобился исследователь от "Дженерал моторс".
Он нагрел Коппо где-то на миллион, -- воспоминания так возбудили профессора,
что он даже замахал рукой. -- Мне досталось сто косых. Остальное хапнул
"Короткая Простыня", а потом уехал в Рио и начал веселиться.

Я решил выстрелить наугад и спросил:

-- Там-то он и повстречал Уолтера Косгроува?

Потому что Уолтер Косгроув был единственным известным мне пациентом
доктора Луция Осбертсона. К тому же, он жил в Бразилии одновременно с дядей
Мэттом.

Профессор Килрой сначала вздрогнул, потом принялся рьяно вытирать губы
и чесать где-то у себя за пазухой.

-- Косгроув? -- переспросил он. -- Кто такой Косгроув?

-- Это неважно, -- ответил я, прекрасно понимая, что профессор Килрой
знает, кто такой Уолтер Косгроув. Но я не видел причин развивать эту тему.
Не хотелось бы спугнуть профессора раньше, чем он поведает мне ту часть
истории, которую считает достойной моего слуха. Поэтому я спросил: -- Что
произошло потом? Когда дядя Мэтт поехал в Рио.

-- Что произошло потом? -- эхом откликнулся Килрой. -- Потом Педро
Коппо покончил с собой. Ну кто бы мог подумать? Он был смышленый малый и без
труда сделал бы себе еще миллион. Но вместо этого выпал из окна там же, в
Бразилиа. А поскольку кругом были одни новостройки, он грохнулся прямиком в
жидкий бетон.

-- О! -- воскликнул я. -- Иными словами, я унаследовал кровавые деньги?

-- Да уж не кровные. Теперь-то на них и вовсе одна кровь, -- ответил
профессор. -- Педро Коппо, "Короткая Простыня", вот-вот добавится моя, а
возможно, и твоя тоже.

И Гаса Риковича, подумал я, но говорить об этом вслух не было нужды.

-- Ребята Коппо, -- сказал я, начиная понимать, что к чему. -- Сыновья.
Они решили отомстить за отца?

-- Уразумел, -- похвалил меня профессор и нервно заозирался по
сторонам. -- Их двое. Близнецы. Один другого круче.

-- Они в Штатах?

-- Уже несколько лет, -- ответил Килрой. -- Приехали задолго до
самоубийства Педро. -- Он подался ко мне и сипло зашептал: -- Они в
преступном сообществе, за ними стоит вся мафия.

-- Стало быть, это они убили дядьку.

-- Или приказали убить, -- уточнил он. -- Теперь они -- большие люди,
им нет нужды самим делать черную работу. Достаточно показать пальцем, и ты
покойник.

Я вспомнил стрельбу из машины. Это определенно было в духе мафии. Но
что за наследство я получил, если в нагрузку к нему мне дали еще и наемных
убийц?

Профессор Килрой как заведенный возюкал ладонью по губам, с каждым
мгновением волнуясь все сильнее и сильнее. Поэтому я не удивился, когда он
сказал:

-- Сынок, ты уж не обессудь, но мне надо выпить. Пойдешь со мной?

-- Пожалуй, нет, -- рассудил я. -- Тут, на открытом месте, безопаснее.

-- Для тебя не существует безопасных мест, открытых или закрытых, --
ответил профессор. -- Вот что я хочу втолковать тебе, сынок. -- Он принялся
тереть губы так усердно, что едва не смахнул с носа очки. -- Мне и впрямь
надо выпить. Знаешь, что, ты посиди тут, я мигом обернусь.

-- Мне это не нравится, -- сказал я.

-- Думаешь, я тебя продам? Позвоню кому-нибудь и скажу: вот он,
голубчик? Будь так, я бы и вовсе сюда не пришел.

В этом он был прав.

-- Ну, ладно, -- сказал я. -- Подожду десять минут, но не больше.

-- Договорились, -- он вскочил, замешкался, стоя возле меня, и
нерешительно спросил: -- У тебя доллар найдется?

-- Доллар?

-- Я тебе уже немало сообщил, -- подчеркнул профессор. -- И сообщу еще
больше. Это стоит доллара. Это стоит гораздо дороже.

Я достал бумажник, отыскал доллар и вручил его Килрою. Бумажка
мгновенно исчезла в складках просторного профессорского одеяния, и он
поковылял прочь, забавно подволакивая ногу. Килрой напоминал то ли какую-то
странную птицу, то ли Эмметта Келли в костюме грустного клоуна.

В отсутствие профессора я поразмыслил над тем, что он уже успел мне
рассказать. Теперь все обретало смысл: и таинственное обогащение дяди Мэтта
в Бразилии, и его убийство, и покушение на меня, и похищение Герти. Оно тоже
было обстряпано в мафиозном духе. Полагаю, они думали, что Герти известно
мое местонахождение. Или похитили ее с целью получения выкупа, и рано или
поздно я получу от них весточку.

Итак, новая задачка. Что они будут делать, когда найдут меня? Потребуют
денег или убьют? Если они замыслили убийство, значит, мне надо срываться с
места и бежать. Если у них на уме вымогательство, и они начнут тянуть с меня
мзду за освобождение Герти, я, разумеется, заплачу.

Я принял решение расспросить профессора Килроя о Герти. Но вернется ли
он? Я посмотрел на часы. Прошло уже восемь минут, и я начал нервничать. То
есть, нервничал я уже давно. Просто сейчас моя нервозность немного
усилилась.

Поразительно, как же много на свете людей, которые, если приглядеться к
ним повнимательнее, очень похожи на членов мафии. Их чемоданы набиты
бомбами, под переброшенными через руку пальто прячутся обрезы. Я заметил
даже троих крутых на вид парней, которые несли футляры для скрипок.

Все-таки профессор Килрой продал меня. Внезапно я проникся уверенностью
в этом. Десять минут истекли, а его все нет. Зал ожидания потихоньку
заполнялся наемными убийцами, которые медленно подступали ко мне со всех
сторон.

Охваченный смятением, я вскочил на ноги и заметался, не зная, куда
бежать. Наконец я быстрым шагом двинулся к ближайшему ряду багажных
шкафчиков, забился за них и уставился на только что покинутую мною скамейку.

Ничего не происходило.

Ничего не происходило целых сто восемьдесят секунд, в продолжение
которых я раздумывал, не рвануть ли мне к выходу. Однако, вполне возможно,
именно этого и ждали убийцы. Но могли ли они наблюдать за всеми дверьми?
Что, если выйти на перрон, обогнуть здание и пробраться на стоянку такси? А
может, кто-то поджидает меня и на перроне, чтобы сверзить под поезд?

Появился профессор Килрой. Он торопливо прошаркал к скамейке и в явном
замешательстве остановился возле нее, озираясь по сторонам. Профессор был
один и казался очень встревоженным.

Все так же опасливо я вышел из-за шкафчиков и медленно приблизился к
нему. Завидев меня, профессор бросился навстречу со словами:

-- Что случилось? Ты засек кого-то из них?

-- Не знаю, -- ответил я, садясь на свое место. -- Едва ли.

Профессор остался стоять, в сильном волнении обводя глазами зал.
Наконец он спросил:

-- Может, нам лучше убраться отсюда?

-- Нет. Тут я чувствую себя в безопасности.