самосознания (я еcмь я) безусловным началом всякого познания, из которого
затем выводятся все другие, частные принципы познания. Плотин на основе
платоновского "Парменида" разработал учение о Едином как охвате всего
существующего в его субъект-объектном тождестве в одной неделимой точке,
которая предшествует всякому познанию, всякому имени и вообще бытию
(трактаты III, IV). О соотношении диалектики раннего Фихте и Плотина,
совпадающей в своем логическом рисунке (три стадии прохождения Я у Фихте и
три субстанции у Плотина), но резко различающейся в трактовке абсолютного
начала бытия (абсолютное Я и Единое), см. более подробно в ДХФ, 192-194.
ассоциативной отсылкой к Вл. Соловьеву и к его критике различных вариантов
"нового" евангелия, в частности - толстовства ("<...> религия дыромоляев
скоро испытала "эволюцию" и подверглась "трансформации". И в новом своем
виде она сохранила прежнюю слабость религиозной мысли и узость философских
интересов, прежний приземистый реализм, но утратила прежнюю правдивость:
своя изба получила теперь название "царства Божия на земле", а дыра стала
называться "новым евангелием" /Соловьев Вл. Указ. соч. Т. 2. С. 636-637).
Ср. Гл. XIV, ч. 3. Критическое отношение к религиозным исканиям Л.Н.Толстого
сохранилось у Лосева вплоть до последних работ (см.: В поисках смысла. С.
222).
внутренней речи, поданной изнутри православного мифологического сознания, -
прием, широко используемый Лосевым а данном сочинении и основанный на
заявленной теоретической установке о необходимости изучать мифологическое
сознание изнутри него самого (Предисловие наст, изд.). Вместе с тем здесь
содержится и позитивно-философское положение, разделяемое Лосевым, о
невозможности прийти к окончательным выводам в вопросе о движении земли
исходя из новейших физических теорий (ср. авторское примечание к Гл. XIV, ч.
3 наст, изд.).
имеющую прямые аналогии с идеями П.Флоренского можно найти в работе АКСН.
съезде Б.Гессена и В.Егоршина в журн. "Под знаменем марксизма" (1929. № 1.
С. 134-142) и их дискуссию по этому поводу с А.Тимирязевым, "отлучающим"
теорию относительности от марксизма (Под знаменем марксизма. 1929. № 2-3. С.
188-199), где, в частности, со ссылкой на съезд говорится, что только опыт
может решить вопрос о правильности теории относительности (там же. С. 197).
рассуждению о том, что если мифологическое сознание предполагает наличие в
предметах каких-либо определенных свойств, то никакой реальный опыт не в
состоянии переубедить в этом первобытное мышление, которое характеризуется,
согласно Леви-Брюлю, пралогизмом, т.е. безразличием к противоречиям
(Первобытное мышление... С. 39).
его положения о мифическом чувстве, о культе и, главное, о символической
природе мифа (ДХФ, 152).
строительства умозаключений, спекуляций ума и т.д. развивалось П.Вирцем
(Wirz P. Anthropologische und ethnologische Ergebnisse der Central
Neu-Guinea Expedition 1921-1922. "Nova Guinea". XVI. S. 59).
чувств, относящихся к сверхъестественному" (Сверхъестественное в первобытном
мышлении. М., 1937.С. 218-285). См. также о "мифологии в теснейшем смысле"
как о мире образов, относящихся к сфере "сверхъестественного, поставленного
за пределами чувственного мира" у Н.Кареева: Кареев Н.И. Мифологические
этюды ??Филологические записки, 1873. III. С. 65-66.
2. С. 185-187.
мифологии, но и в общефилософской и религиозной позиции в целом, связанной с
доктриной православного энергетизма (см. прим. к с. 50 ФИ), т.е. с учением о
разных формах энергийного выражения сущности в их иерархизированной
цельности, когда сущность явлена в эйдосе, эйдос - в мифе, миф - в символе,
символ - в личности, а личность - в энергии сущности (ДХФ, 29). Диалектика
выражения связана с толкованием в православии взаимоотношений между тремя
лицами Божества и между Богом и тварью (ОАСМ, 844-886). Особое значение
имеет выражение в лосевской философии языка (ФИ, 143-144). Область выражения
непосредственно связана у Лосева с эстетикой, которая часто толкуется
(например, у К.Фосслера и Б.Кроче) именно как наука о выражении, отсюда -
название фундаментального восьмитомного труда Лосева "История античной
эстетики" (а не "философии"), так как, по Лосеву, "<...> принципиально не
может быть у греков философии, которая не была бы эстетикой" (ОАСМ, 84).
92-94. Понятие символа осталось в основе своей неизменным и в поздних
работах Лосева. (ПС), претерпев лишь поверхностные изменения.
любви на сказочном острове Атлантида в противовес рассудочной и прозаической
жизни в современной ему Германии; введен в романе "Генрих фон Офтердинген",
построенном как внутренняя полемика с гетевским "Вильгельмом Мейстером". Об
отношении Лосева к Новалису и Гете см.: ДХФ, 194-198; 188-192.
Р.Вагнера "Кольцо Нибелунга" его творчество стало объектом особого внимания
Лосева, видевшего в Вагнере музыкальное выражение разделяемой им тогда
известной философской идеи о внутренней трагичности и гибели
индивидуалистической культуры нового времени (см. прим. 5, 64).
См.; Андреев Л.Н. Полн. собр. соч.: В 8 т. СПб., 1913. Т. 1. С. 172.
(Поэтические воззрения славян С. 15), а также работы: Крушевский Н. Заговоры
как вид народной поэзии. Варшава, 1876: Введенский А. Художественное
творчество как принцип объяснения мифов. М., 1901.
теорией Вяч. Иванова о линиях восхождения и нисхождения в - соответственно -
зачатии и рождении художественного произведения и об их синтезе в акте
художественного воплощения (выражения). См.: Границы искусства ?Иванов Вяч.
Борозды и межи. М., 1916. С. 187-229. В другой работе Лосев интерпретирует
это учение Вяч. Иванова следующим образом: "Это (художественная форма. -
Л.Г.) не просто извне видимая вещь, но она переполнена внутренними
энергиями, вращающимися в самих себе, и прикосновение к ней переполняет
также и душу этими энергиями, и эти энергии и в душе как бы вращаются в
круге" (ДХФ, 175).
на его теории анимизма и специально выделенная как "анимистическая" теория
мифа у Вундта (Миф и религия...С. 6-20). См. также прим. 8. Следует
отметить, что Лосев оспаривает все выделенные Вундтом теории мифологии
(теорию вырождения мифа, теорию его прогресса, натуралистическую,
рационалистическую и др.), частично солидаризуясь при этом лишь с
"символистическим", по Вундту, толкованием мифа.
Ф.В.Шеллинг, к теории мифологии которого у Лосева сложное отношение. С одной
стороны, Шеллинг ценится им необычайно высоко и признается как одна дз трех
важнейших фигур в философской теории мифа (наряду с Проклом и Кассирером -
см. ДХФ, 150-151), с другой же, признавая всю собственно философскую -
категориально-мыслительную -- структуру теории мифа по Шеллингу, Лосев
отрицает эту сторону учения Шеллинга как "результат романтического
превознесения искусства до степени некой божественной данности" (ИАЭ, VI,
612), что происходит в романтизме, по мнению Лосева, за счет его ориентации
на протестантство и языческий платонизм, неприемлемые для православной
позиции Лосева (ДХФ, 208-209).
представления на основании удовольствия или неудовольствия, свободного от
всякого интереса. Предмет такого удовольствия называется прекрасным" (Кант
И. Соч.: В 6 т. М., 1966. Т. 5. С. 212.)
следующую формулу отличия религии от искусства: "тождество объекта и
субъекта в объекте есть искусство", а "тождество субъекта и объекта в
субъекте есть религия" (ДХФ, 179).
котором содержатся Постановления Собора 1551 года, созванного в целях
упорядочения и регламентации разных сторон государственной и церковной
жизни. Собор был открыт царем Иваном IV (Грозным), который предложил около
70 вопросов Собору; ответы на них и составляют содержание Стоглава. Среди
основных тем Собора - улучшение различных сторон мирского быта (меры против
брадобрития, волшебства, скоморошества, языческих народных увеселений и
т.д.).
1976. С. 90, 135.
Все, что мы знаем, по нашему мнению, о содержании представления другого
индивида, покоится только на выводах из нашего собственного содержания..."
(Paul H. Prinzipien des Sprachgeschichte. 4 Aufl. Lpz., 1909. S. 15), a
также у сочувственно ссылающегося на Пауля Г.Г.Шпета: "<...> психическая
Николаев Андрей
Гуревич Георгий
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Шилова Юлия