отнюдь не Платон и не Аристотель являются первыми теоретиками трагического
катарсиса. Это понятие коренится уже в эстетике атомизма.
наталкиваемся на ряд странных источников, которые могут сбить с толку людей,
не точно представляющих себе, что такое античный материализм.
довольно интенсивное учение о богах и о божественном, несовместимое с
материализмом в новейшем понимании этого слова. Однако, здесь необходимо
стать на точку зрения античного материализма, специфика которого с
современных философских позиций иной раз доходит до настоящего курьеза.
Таким "курьезом" является учение античных материалистов о богах. В нем нужно
дать себе точный отчет.
речи (см. Платон, Маков. 300). Это касается всей классической
натурфилософии, а Левкиппа и Демокрита особенно. Если он говорит о Зевсе, то
Зевс для него только солнце, а амброзия - только испарения, которыми
питается солнце (Маков. 298). Если Демокрит говорит об Афине Палладе, то она
для него только "мудрость", причем тут же и дается определение этой мудрости
как дающей прекрасные советы, безошибочную речь и свершение необходимого (В
2).
ему отнюдь не религиозный, но чисто натурфилософский смысл. Иначе он не
говорил бы, что представление о богах имеется даже у животных (Маков. 290).
Боги, согласно атомистам, возникают в тех случаях, когда атомы в результате
своего сплетения образовывают то, что Демокрит называл "умом". Вспомним, что
простая сумма атомов никогда не понималась атомистами как механическая
сумма, а всегда как нечто новое. Поэтому душа не отрицалась, но признавалась
состоящей из атомов. И ум не отрицался, но также возникал в результате
специфического движения и сплетения атомов. Боги поэтому тоже состоят из
атомов. Они имеют особенно длительное существование, но, как и все вещи
мира, вовсе не обладают никаким бессмертием. "Бог есть ум в шарообразном
огне" (А 74, Маков. 286). Демонами "полон воздух" (А 78, Маков. 289).
"Демокрит предполагает, что боги возникли вместе с остальным горным огнем"
(А 74 Маков. 286). Цицерон уже плохо разбирался в этом экзотическом учении
древних материалистов о богах. Но те разные понимания этих богов, которые,
он предположительно допускает, как раз имеют к Демокриту ближайшее
отношение. Их нужно понимать не как друг другу противоречащие, но умственные
начала; живые образы природы, нам помогающие или вредящие; огромные
материальные величины, окружающие весь наш мир (там же). "В стечении атомов
находится некая живая и духовная сила", а "начала ума находятся в мирах,
которые он наделяет божественностью" (Маков. 289). Повторяем, ни о каких
мифологических существах в античном материализме не может быть и речи, и
само представление о них неизменно опровергается как жалкая человеческая
выдумка, возникшая из страха перед явлениями природы (Маков. 301). Под
богами атомисты понимали, очевидно, наиболее общие, наиболее стойкие и
наиболее прекрасные скопления атомов. Поэтому и признавалось, что в них
содержится умственное начало. И если бы мы хотели точно обозначить природу
этих атомистических божеств, мы должны были бы сказать, что природа богов
была по преимуществу эстетической и художественной. От этих богов истекали и
соответствующие образы, или, как говорили атомисты, "видики", которые тоже
были оформлены в обобщенных и прекрасных образах, действуя таким своим видом
на людей (Маков. 292 - 294).
быть привлечены как наиболее яркая иллюстрация натур философской эстетики
атомистов. Все указанные выше моменты эстетики атомистов именно в этих
материалистических богах нашли самое яркое и компактное, самое краткое и
наиболее обобщенное выражение. После того как погибла мифологическая
религия, эти боги все еще продолжали носить в представлении тогдашних
философов обобщенный и художественный характер. Иначе зачем нужно было бы
Демокриту, признающему в бытии только материальные атомы и пустоту, вдруг
создавать целое учение о богах. Несомненно, это было не мифологией и не
религией, а натурфилософской эстетикой. В дальнейшем у атомистов она будет
только прогрессировать. Эпикур и Лукреций сделают их бессмертными, поместят
в междумириях, превратят их в идеал человеческой свободы, независимости и
эстетического самонаслаждения; но и все более резким будет становиться также
и отрицание их малейшего воздействия на протекание мировой истории. Эстетика
здесь станет еще более выразительной. В отличие от Демокрита, который
несколько колебался в вопросе о воздействии богов на мир (согласно Маков.
288, Демокрит признавал из богов только Кару и Милость), Эпикур и Лукреций
утвердили безоговорочный "деизм".
представления о мироздании, которые либо имеют прямо эстетический смысл,
либо весьма близки к нему. Каждый атом есть законченное геометрическое тело,
построенное по определенному принципу. Весь мир тоже имеет свою определенную
геометрическую форму. А именно - он шарообразен (67 А 22) и даже "покрыт
хитоном и кожицей, сплетенной из крючковидных атомов" (А 23). Правда, миров
- бесконечное количество (А 21), и каждый мир не вечен (А 22); но, появляясь
из хаоса, каждый мир обязательно геометрически структурен и является вполне
определенной живописно-скульптурной картиной. Именно в этом виде выступает у
атомистов и космология (А. 1.24).
общая эстетическая картина мироздания, построенная на основах атомистики.
Эта картина величественна, проста, трагична и безболезненна, как и все
классическое.
себе говорить об Уме и Логосе в смысле абсолютной упорядоченности сущего и
заменил это Необходимостью, Судьбой, которая, впрочем, как мы видели выше,
ничем не отличается от разума и ума. В этом он вполне сходится с
досократиками вообще и, прежде всего, с Гераклитом, у которого, как мы
видели, Логос тоже совпадает с Судьбой. Но принцип индивидуальной
множественности привел Демокрита к иной космогонической картине, чем та,
которая обнаруживается у других досократиков. А именно, Демокрит подчеркнул
хаотичность и случайность всех возникновений и уничтожений в мире. Однако,
поскольку в мировом хаосе есть свой "хаос" и свой разум, своя
упорядоченность, а именно, разум и упорядоченность хаоса, то Демокрит создал
небывалую еще картину мирового хаоса, упорядоченного как раз в виде хаоса,
без превращения его в стройность и порядок. Это картина того единственно
возможного порядка, на который только способен хаос. Это - картина мирового
космогонического бытия атомов. В безудержной и бесцельной мировой игре, без
начала и смысла, наивно и дико носятся в безднах мировой пустоты
беспричинные и бесцельные, неизвестно откуда и куда несущиеся вихри,
создавая из себя мимоходом и ненароком миры и тут же их разрушая в своей
вечной смеющейся беспринципности. Что за причина этих вихрей и почему в них
происходят те, а не эти сцепления атомов, т.е. те, а не эти миры, - на этот
вопрос нет и не может быть ответа. Но именно это, согласно Демокриту, и
хорошо. Что за цель, ради чего, ради кого возникают из атомов миры и опять
разрушаются? Никакой такой цели нет и никто во всем мире ничего не может о
ней сказать - ни люди, ни боги, ни сама судьба. Это безгорестное и
безрадостное бытие, наивно улыбчивая и аморальная вечность, которая
Гераклиту являлась в виде ребенка, занятого своей детской игрой, есть, может
быть, лучшее создание эллинской классической мысли. И тут мы отчетливо
ощущаем мраморные извивы случайно возникшего античного космоса, прекрасного
именно потому, что он основан на самом же себе, на стихии, прекрасного
именно потому, что случайного. Тонкая улыбка и затаенная печаль Геры
Фарнезе, знающей все, но перед лицом мировых катастроф спокойной, - вот что
такое эстетическое мировоззрение Демокрита в целом. 5. Ряд существенных
деталей
оригинальных концепций греческой мысли периода классики. Но эту
оригинальность нельзя ни преувеличивать, ни преуменьшать.
предшествующей натурфилософии, чтобы они ничего с ней общего не имели. Не
только Левкипп (67 А 5) был учеником Пифагора, но и сам Демокрит (68 А 1),
согласно Диогену Лаэрцию, был "ревностным последователем пифагорейцев",
написал сочинение "Пифагор", и "как известно, все заимствовал у него (у
Пифагора)". О пифагорействе Демокрита говорили Трасил, редактор его
сочинений, а также Главк Регинский, его современник; Аполлодор Кизикский
упоминает об его связи с Филолаем (в том же месте Диогена Л.). Аристотель
даже конкретно показывает, в чем заключается пифагорейство атомистов.
Указавши, что "эти философы считают основные отличия [атомов] причинами всех
других свойств", он продолжает: "А этих отличий он указывает три: форму,
порядок и положение. Ибо бытие, по их словам, различается лишь "строем",
"соприкосновением" и "поворотом"; в том числе "строй" - это форма,
"соприкосновение" - порядок, "поворот" - положение. В самом деле, А
отличается от В формой, АВ от ВА - порядком, N от Z - положением (67А6).
Таким образом, сущностью атома, по Аристотелю, является не что иное, как
геометрическое тело, или геометрическая фигура, а у пифагорейцев это есть,
конечно, вид числа. Пораженный тождеством атомизма с пифагорейством в этом
вопросе, Аристотель в другом месте (67 А 15) прямо говорит: "Ведь некоторым
образом и они [Левкипп и Демокрит] все сущее считают числами и все
производят из чисел". В другом месте Аристотель тоже проводит аналогию между
атомистами и пифагорейством (Маков. 125). Теофраст в своем объяснении тепла
и холода ссылается также на Демокрита и на пифагорейцев, проводя между ними
близкую аналогию: Демокрит, говорит он, объяснял эти ощущения атомами, а
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Максимов Альберт
Панов Вадим
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий