первоначальным отношением, которое дальше мы не можем разложить, чтобы его
представить. Это перводействие и есть трансцендентальное. Иными словами,
трансцендентальное есть мир, взятый в отношении к. первым источникам знания
об этом мире, или мир, сродненный и допускающий внутри себя источники знания
о нем самом. Если мы так ставим вопрос, тогда у нас появляются слова
"полнота", "необратимость" и завершающее слово, обозначающее все это на
языке когитальыого аппарата анализа, формообразующим элементом которого
является представление "я мыслю" - трансцендентальное. Разум у Канта есть
элемент, медиум, сверхчувственная невидимая материя. Странное употребление
слов: зачем о невидимом говорить "материя", "сверхчувственный субстрат
явлений мира", "трансцендентальная материя"... Кант имеет в виду, что
материей видимого является невидимое в том смысле, о котором я говорил. А я
сказал, что в горизонте невидимого, или задаваемым невидимым, я впервые вижу
предметы - я не вижу то, что называется невидимым, то есть я не вижу света,
но я вижу предметы в свете, вижу их, когда свет есть, когда есть, уточняет
Кант, "трансцендентальная материя явлений", этот всеохватывающий,
всепроникающий элемент. Или, в других кантовских выражениях, когда есть
целое, одно. Кстати говоря, это то самое Одно, которое обсуждал Платон.
что у Канта отличительным свойством формы является ее характер
произведенного внутри структуры, а не отражающего, не изображающего, не
описательного в смысле содержащего в себе извлекаемые свойства, которые
натурально принадлежали бы предметам. Фактически так называемый
трансцендентальный аппарат анализа Кант изобрел для того, чтобы разъяснить -
себе и другим - эту произведенность внутри структуры. А форма тем самым, я
показывал это вам, есть одновременно основание уникального и полного
определения или описания предметов. А то, что я говорил о сознании, можно
выразить как предположение, допущение некоторого Одного или Всего как
наличного - не того, к чему мы придем, пройдя бесконечный предметный ряд
(если бы мы даже могли это сделать), а предположение Одного в качестве
наличного. Это предположение наличности Одного или Всего необходимо
фигурирует в факте воспроизводства сознательных явлений как упорядоченных.
Сегодня мы попытаемся разобрать эту сторону дела.
который дается сознанием. Это то, чего нельзя предположить, что нельзя знать
заранее. Пометим здесь, чтобы нам было за что уцепиться мыслью, что факт
воспроизводства сознательных явлений как упорядоченных не вытекает из
содержания этих сознательных явлений. Я уже вводил этот оттенок, когда
говорил, что сознание мы можем взять лишь как нечто, что уже есть, когда
случилось нечто и мы определились внутри мира, который, в свою очередь,
аналитически связан законами. Когда мы определились - законы имеют
аналитическое выражение. Если я уже мыслю причину, то я мыслю и следствие,
говорит Кант. В связи с этим я хочу обратить ваше внимание на несколько
моментов. Первый я выражу так (к нему, однако, я выйду позже остальных):
форма для Канта есть одновременно стихия практического. Под стихией я буду
понимать медиум, среду, в которой как бы подвешены или плавают вещи, а не
стихийную, спонтанную силу. Итак, стихия практического. Я специально не
говорю "практический разум", потому что сразу возникают псевдопроблемы
установления соотношения между практическим разумом и теоретическим, между
нравственностью, волей и рассудком. Это проблемы чисто академические,
возникающие из готового кантонского текста. Они к тому же очень спорные:
одни будут доказывать примат практического разума, или "практики", другие -
теоретического. Но заметим, эта превдопроблема возникает тогда, когда уже
введены эти различия. Поэтому я буду говорить "стихия практического".
предполагается. В том числе и то, что Кант называет постулатами в геометрии.
Ведь постулаты есть указания - что нужно сделать. Что такое постулаты? Это
практические постулаты в широком смысле слова. Мы можем опустить слово
"практические". Потому что постулат по определению есть нечто указующее на
то, что нужно сделать, что вообще можно сделать и чего сделать нельзя. Кант
говорит, что постулаты в геометрии - это единственное, что в геометрии
связано с существованием и свидетельствует о нем. Все остальное в геометрии
не имеет отношения к существованию. Все то, что формально, - плавает или
подвешено в стихии практического. То есть практическое есть "par exellance"
формальное, и, пожалуй, оно есть единственная область, где форма
действительно выполняется. Позже Кант будет говорить в этой связи о
нравственности в отличие от познания. Но пока мы еще никакого расчленения
этих сфер не имеем. Оно нам и не нужно, чтобы ухватить кантовскую мысль.
уже мыслю или если уже мыслю. В самых первых работах, когда Кант впервые
взял перо в руку, чтобы движением этого пера всю жизнь раскручивать
представшие ему понимания и видения, - там можно встретить такое
словосочетание: находящееся в действительной связи. Здесь введен оттенок -
действительная связь. То есть не та связь, которую мы можем предположить, не
та, которую мы можем выдумать или допустить, ввести определением, измыслить
в широком смысле этого слова, а нахождение в действительной связи, где сам
факт связи есть не допущение, а нечто реально имевшее место. Кант с самого
начала, говоря еще о проблеме множественности миров, вводит революционное
допущение, что нечто может существовать, не находясь нигде, ни в каком месте
в мире, поскольку о существовании в каком-либо месте мы говорим, когда есть
действительная связь, а она зависит от зацепления на тот или иной род
пространства. Однако независимо от действительной связи мы должны допустить,
что существуют, как выражается Кант, сущностные силы, которые не находятся
нигде в мире. В этом вся так называемая критическая философия, которая
занята не столько тем, что познается, а тем, как познается; критика есть
систематическое обращение внимания на средства и орудия познания. Это
рефлексия познания или рефлексия самого себя в познании каких-то содержаний.
И вот буквально на первых страницах своей первой работы, которую Кант пишет
в 23 года, он говорит: анализируя невозможность того, чтобы был
один-единственный мир, или, иначе говоря, возможность того, что существует
множество миров в метафизическом смысле, не обращают внимание на само
объяснение мира, то есть на форму познания, не подвергают рефлексии само
познание, а заняты содержаниями. А объяснение мира построено так, замечает
Кант, что в нем есть ограничение - это ограничение и есть то, что я назвал
уже мыслю или действительной связью. Нечто в действительной связи есть
ограничение. Не учитывая его, можно предполагать, что существует
одноединственный мир, а учитывая - мы мыслим в терминах множественности
миров и тем самым допускаем какие-то сущностные силы (позже Кант будет
говорить об X, о вещи в себе, о неопределенном). Это сущностные силы,
которых нигде в мире нет, а когда они есть, то есть уже в терминах
действительной связи, в терминах уже мыслю. Следовательно, нечто,
обозначаемое словосочетаниями уже мыслю, в действительной связи, - указует
на некоторый особый ряд явлений или особый срез анализируемого предмета.
предположить, или некоторое первое действие (оно же - уже мыслю, в
действительной связи), есть одновременно и произвольное соединение, произвол
разрубает гордиев узел бесконечности. Кант указывает тем самым на факт, что
это соединение все-таки происходит. Дальше мы не можем анализировать, оно
перестало бы быть произвольным, если бы мы могли его дальше анализировать; и
мы оказались бы как раз в одном-единственном мире, в котором не учитывается
ограничение, накладываемое тем, что само место (место души и вообще место в
широком смысле этого слова) определяется в зависимости от того, есть
действительная связь или нет действительной связи. Кант говорит" что тот
факт, что это соединение все-таки происходит, - а мы имеем этот факт просто
на уровне того, что уже мыслю, уже в действительной связи, - не может
задаваться законом: закон впервые на его основе и возникает и дает нам
термины описания мира. Следовательно, мы не можем дважды применять термины
закона. Сначала возникает в действительной связи, или уже мыслю, или
произвольное соединение, и тоща возможен опыт, тоща впервые на этой основе
возникает закон и мы получаем термины описания чего-либо в законах, получаем
термины законов. Мы не можем второй раз употребить термины законов, чтобы в
них проанализировать саму эту основу. Вот этот ход нужно уловить. В этом
смысле мы не можем ставить вопрос о возможности опыта - эта возможность
всегда осмысливается в некотором понятии, дополнительном по отношению к
закону, к частным законам. И этими дополнительными понятиями у Канта
являются понятия мировой связи и единства вещей, которые суть основа
доказательства бытия Бога.
божественного действия не есть просто бантик или пришлепка ко всему корпусу,
или зданию, классического физического и философского мышления XVII и XVIII
веков. Понятие бога нельзя выкинуть как причуду, как оставшийся след
непоследовательности Канта или Декарта, как некоторый признак их личной
религиозной богобоязненности, набожности. Все эти последние вещи лежат в
сфере религиозного познания и являются элементом его истории. Мы же
находимся в сфере философии и науки. И здесь мы четко видим, что концепт
бога в самом корпусе и здании мышления не есть теологическое понятие, а есть
необходимое звено, необходимый элемент, посредством которого или через
косвенную форму которого - через рассуждение о некотором гипотетическом
божественном сверхмощном, нечеловеческом интеллекте - нами рассматривается
вопрос о частных законах, и мы понимаем, что законы эта появляются в нашем
мире и сами термины их даются после того, как что-то случилось. Понимаем,
что то, что случилось (уже мыслю, действительная связь, то, что нельзя
предположить), мы не можем разлагать в терминах законов, в том числе в
терминах причинных связей, что есть еще одно понятие - на его отдельность
указывают термины "систематическая связь", "мир как система", "мировая связь
в единстве вещей" - и оно указует на согласованность множества законов,
которая не может быть объяснена случайностью. Эта тема появится у позднего
Канта как тема телеологии. Тема согласованности множества частных и
разнообразных, разнородных законов; согласованности, которая может быть
Никитин Юрий
Лукьяненко Сергей
Земляной Андрей
Ковальчук Вера
Круз Андрей
Никитин Юрий