Чтение 103–й страницы книги ~Новая модель вселенной~

любого конечного числа, а геометрическая абсолютного значения не имеет. Квадрат
является бесконечностью для отрезка, но он всего лишь больше одного, меньшего
квадрата или меньше другого, большего. В физическом мире крупное тело часто
несоизмеримо с малым; а нередко малое оказывается больше крупного. Гора
несоизмерима с мышью; но мышь больше горы благодаря совершенству своих функций,
благодаря принадлежности к другому уровню бытия.
Далее следует упомянуть, что функционирование любой отдельной вещи возможно лишь
в том случае, если эта вещь обладает определёнными размерами. Причину, по
которой на этот факт не обратили внимания давным-давно, следует искать в
неправильном понимании принципа Аристотеля.
Физики часто наблюдали следствия этого закона (что функционирование любой
отдельной вещи возможно, только если эта вещь обладает определённым размером),
но это не привлекало к себе их внимания и не привело к тому, чтобы объединить
наблюдения, полученные в разных областях. В формулировках многих физических
законов имеются оговорки о том, что такой-то закон справедлив только для средних
величин, а в случае больших или малых величин его надо изменить. Ещё очевиднее
эта закономерность заметна в явлениях, изучаемых биологией и социологией.
Вывод из сказанного можно сформулировать так:
Всё существующее является самим собой лишь в пределах узкой и очень ограниченной
шкалы. На другой шкале оно становится чем-то другим. Иначе говоря, любая вещь и
любое событие имеют определённый смысл только в пределах некоторой шкалы, их
можно сравнивать с вещами и событиями, имеющими пропорции, не слишком далёкие от
его собственных, т.е. существующими в пределах той же шкалы.
Стул не может быть стулом в мире планет. Точно также стул не может быть стулом в
мире электронов. Стул имеет свой смысл и три своих измерения только среди
предметов, созданных руками человека, которые служат его нуждам и потребностям и
соизмеримы с ним. На планетарной шкале стул не обладает индивидуальным
существованием, ибо там он не имеет никакой функции. Это просто крохотная
частица материи, неотделимая от той материи, которая её окружает. Как
объяснялось раньше, в мире электрона стул также слишком мал для функций и потому
теряет всякий смысл и всякое значение. Фактически стул не существует даже в
сравнении с такими вещами, которые отличаются от него гораздо меньше, чем
планеты или электроны. Стул в океане или в окружении альпийских хребтов будет
точкой, лишённой измерений.
Всё это показывает, что несоизмеримость существует не только среди предметов
разных категорий и обозначений, не только среди предметов разной размерности, но
и среди предметов, значительно отличающихся друг от друга своими размерами.
Крупный объект часто оказывается бесконечностью по сравнению с малым.
Любой предмет и любое явление, становясь больше или меньше, перестают быть тем,
чем они были, и становятся чем-то другим - переходят в иную категорию.
Этот принцип совершенно чужд как старой, так и новой физике. Наоборот, любой
предмет и любое явление остаются для физики тем, чем они были признаны в самом
начале: материя остаётся материей, движение - движением, скорость - скоростью.
Но именно возможность перехода пространственных явлений во временные, а
временных - в пространственне обусловливает вечную пульсацию жизни. Такой
переход имеет место, когда данное явление становится бесконечностью по отношению
к другому явлению.
С точки зрения старой физики, скорость считалась общеизвестным явлением, не
нуждающимся в определении; и она всегда оставалась скоростью. Она могла
возрастать, увеличиваться, становиться бесконечной. Никому и в голову не
приходило усомниться в этом. И только случайно наткнувшись на то, что скорость
света является предельной скоростью, физики вынуждены были признать, что в их
науке не всё в порядке, что идея скорости нуждается в пересмотре.
Но, конечно, физики не смогли сразу отступить и признать, что скорость может
перестать быть скоростью и сделаться чем-то другим.
С чем же, собственно, они столкнулись?
Они столкнулись с одним случаем бесконечности. Скорость света бесконечна по
сравнению со всеми скоростями, которые можно наблюдать или создавать
экспериментально, и как таковая не может быть увеличена. Фактически она
перестаёт быть скоростью и становится протяжённостью.
Луч света обладает дополнительным измерением по сравнению с любыми объектами,
которые движутся с 'земной скоростью'.
Линия есть бесконечность по отношению к точке. Движение точки этого соотношения
не меняет: линия всегда остаётся линией.
Идея предельной скорости возникла, когда физики столкнулись со случаем очевидной
бесконечности. Но даже и без этого все неувязки и противоречия старой физики,
вскрытые и перечисленные Эйнштейном и снабдившие его материалом для построения
его теорий, - все они без исключения являются результатом различия между
бесконечным и конечным. Он и сам нередко ссылается на это.
Описание Жйнштейном примера 'поведения часов и измерительных стержней на
вращающемся мраморном диске' страдает одним недостатком. Эйнштейн забыл сказать,
что диаметр 'мраморного диска', к которому прикреплены часы, начинающие идти
по-разному при разных скоростях движения диска в зависимости от расстояния до
центра, должен равняться расстоянию от Земли до Сириуса; а сами 'часы' должны
иметь размеры с атом: на обычной точке, поставленной на бумаге помещается около
пяти миллионов таких 'часов'. При таком различии размеров действительно могут
наблюдаться странные явления, вроде неодинаковой скорости часов или изменения
длины срежней. Но 'диск' с диаметром от Земли до Сириуса и часы размером с атом
существовать не могут. Такие часы прекратят своё существование ещё до того, как
изменится их скорость, хотя современной физике понять это не под силу, поскольку
она, как я указывал раньше, не способна освободиться от принципа постоянства
явлений Аристотеля и потому не хочет замечать, что постоянство разрушается
несоизмеримостью. Вообще, в пределах земных возможностей поведение часов и
измерительных стержней будет вполне благопристойным, и для всех практических
целей мы вполне можем на них полагаться. Одного нам не следует делать - задавать
им какие бы то ни было 'задачи на бесконечность'.
В конце концов, все случаи непонимания вызваны именно 'задачами на
бесконечность', главным образом из-за того, что бесконечность низводится до
уровня конечных величин. Разумеется, результат будет отличаться от ожидаемого; а
при неожиданном результате необходимо как-то к нему приспособиться.
'Специальный' и 'общий' принципы относительности суть довольно сложные и
утомительные способы приспособления к необычным и неожиданным результатам 'задач
на бесконечность с целью их объяснения.
Сам Зйнштейн пишет, что доказательства его теорий могут быть найдены в явлениях
астрономических, электрических и световых. Иными словами, он утверждает, что все
задачи, требующие для решения применения частных принципов относительности,
связаны с бесконечностью или несоизмеримостью.
Специальный принцип относительности проистекает из трудности определения
одновременного протекания двух событий, разделённых пространством, и, прежде
всего, из невозможности сложения скоростей при сравнивании земных скоростей со
скоростью света. Но это как раз и есть случай неоднородности конечного и
бесконечного.
О такой неоднородности я уже говорил раньше; что же касается определения
одновременности протекания двух событий, то Эйнштейн не уточняет, при каком
расстоянии между двумя событиями становится невозможно установить их
одновременность. Если мы настоятельно потребуем объяснений, то наверняка получим
ответ, что расстояние должно быть 'очень большим'. Это 'очень большое'
расстояние опять-таки доказывает, что Эйнштейн переносит проблему в
бесконечность.
Время действительно различно для разных систем тел, находящихся в движении. Но
оно несоизмеримо (не может быть синхронизировано) только в том случае, когда
движущиеся системы разделены очень большим расстоянием, которое на деле
оказывается для них бесконечностью; то же самое случается тогда, когда они
существенно отличаются друг от друга размерами или скоростями, т.е. когда одна
из систем оказывается бесконечностью по сравнению с другой или содержит в себе
бесконечность.
К этому можно добавить, что не только время, но и пространство является для этих
систем различным, изменяясь в зависимости от их размеров и скоростей.
Общее положение вполне правильно:
'Каждая изолированная система имеет своё собственное время'.
Но что значит выражение 'изолированная'? И как могут быть отдельными системы в
мире взаимосвязанных спиралей? Всё, что существует в мире, составляет единое
целое; ничего отдельного быть не может.
Принцип отсутствия изолированности и невозможности отдельного существования
является важной частью некоторых философских учений, например, буддизма, где
одним из первых условий правильного понимания мира считается преодоление в себе
'чувства отдельности'.
С точки зрения новой модели вселенной, отдельность существует, - но только
относительная отдельность.
Вообразим систему зубчатых колёс; они вращаются с разной скоростью в зависимости
от своей величины и места, которое занимают в целой системе. Эта система,
например, механизм обычных ручных часов, составляет одно целое, и, с
определённой точки зрения, в ней не может быть ничего отдельного. С другой точки
зрения, каждое зубчатое колесо движется со своей собственной скоростью, т.е.
обладает отдельным существованием и собственным временем.
Анализируя проблему бесконечности и бесконечных величин, мы затрагиваем и
некоторые другие проблемы, в которые также необходимо внести ясность для
правильного понимания новой модели вселенной. Некоторые из них мы уже
рассматривали. Остаётся проблема нулевых и отрицательных величин.
Попробуем сначала рассмотреть эти величины так же, как рассматривали
бесконечность и бесконечные величины, т.е. попытаемся сравнить их смысл в
математике, геометрии и физике.
В математике нуль всегда имеет одно значение. Нет оснований говорить о нулевых
величинах в математике.
Нуль в математике и точка в геометрии имеют примерно один и тот же смысл - с той
разницей, что точка в геометрии указывает на место, в котором что-то начинается,
кончается или что-то происходит, например, пересекаются две линии. А в
математике нуль указывает на предел некоторых возможных операций. Но, в
сущности, между нулём и точкой нет разницы; оба не имеют независимого
существования.