Чтение 61–й страницы книги ~Новая модель вселенной~

мыслят, а одинаково чувствуют.
Рамакришна считал бхакти-йогу самым простым и лёгким путём также потому, что
этот путь требует разрушения привязанности ко всему земному, самоотречения,
отказа от своей воли и безусловного предания себя Богу.
Но так как для многих именно это и является самым трудным, уже одно это
обстоятельство показывает, что бхакти-йога - путь для людей определённого типа,
определённого душевного склада, что бхакти-йогу нельзя считать путём, который
доступен всем.
Бхакти-йога имеет много общего с раджа-йогой. Подобно раджа-йоге, бхакти-йога
включает в себя методы сосредоточения, медитации и созерцания, но предметом
сосредоточения, медитации и созерцания является не 'я', а Бог, т.е. Всеобщее, в
котором совершенно исчезает крохотная искорка человеческого сознания.
Практическое значение бхакти-йоги состоит в воспитании эмоций. Бхакти-йога есть
метод 'дрессировки', 'приручения' эмоций для тех, кто обладает особенно сильными
эмоциями, но чьи религиозные эмоции, которые должны бы подчинить себе все прочие
чувства, разбросаны, не сосредоточены, сразу же уносят человека далеко и
вызывают сильные реакции. Вместе с тем, это метод развития религиозных эмоций у
тех, в ком они слабы. Бхакти-йога, в некотором смысле, есть дополнение к любой
религии или введение в религию для человека нерелигиозного типа.
Идеи бхакти-йоги ближе и понятнее Западу, нежели идеи всех других йог из-за
того, что в западной литературе имеются труды по 'религиозной практике',
родственные по своему духу и смыслу бхакти-йоге, хотя и качественно отличные от
неё.
Труды подобного рода, появлявшиеся в протестантских странах, например, труды
немецких мистиков XVI, XVII и XVIII веков, нередко представляют интерес; Однако
протестантизм слишком решительно отсёк себя от всех традиций, и авторам
указанных трудов пришлось явно или скрыто искать поддержки своим методам в
'оккультизме' и 'теософии' того или иного типа.
В католицизме всё, что имело хоть какую-то жизнь, было убито во времена
инквизиции; католические труды по религиозной практике, такие как широко
известная книга св. Игнатия Лойолы, суть не что иное, как руководства для
создания галлюцинаций определённого и стереотипного характера - Иисуса на
кресте, Девы Марии с Младенцем, святых, мучеников, 'ада', 'рая' и т.п. Иными
словами, они учат переносить сновидения в бодрственное состояние, превращать
которые в образы - вполне возможный процесс, называемый в псевдо-оккультизме
'ясновидением'. Такие же методы создания псевдо-ясновидения существуют в
современном оккультизме и играют в нём довольно важную роль.
Любопытная пародия на эти методы есть в книге Элифаса Леви 'Догмы и ритуал
высшей магии', где автор описывает вызывание дьявола. К несчастью, лишь немногие
читатели Элифаса Леви понимают, что имеют дело с пародией.
Псевдо-ясновидение, 'сны в бодрственном состоянии', желаемые и ожидаемые
галлюцинации называются в православной мистической литературе 'прелестью' *.
Для православной мистики весьма характерно, что она предупреждает людей и
предостерегает как раз от того, что католицизм и псевдо-оккультизм предлагают и
советуют.
Самые интересные труды по религиозной практике можно найти в литературе
православной церкви. Во-первых, существует шеститомное собрание произведений под
заглавием 'Добротолюбие'. Большая часть этих сочинений переведена с греческого
языка; они содержат описания мистических переживаний, уставы и правила
монастырской жизни, правила для молитвы и созерцания, описания особых методов,
очень близких к методам хатха-йоги (принятых и в бхакти-йоге): дыхание,
различные позы и т.п.
Кроме 'Добротолюбия' следует отметить небольшую книжку середины XIX столетия;
перед войной она продавалась в России в третьем издании 1884 года. Книга
называется 'Откровенные рассказы странника духовному своему отцу'. Написана она
неизвестным автором и представляет собой как бы введение в 'Добротолюбие' и
одновременно является вполне самостоятельным трактатом о религиозной практике,
очень близкой к бхакти-йоге. Знакомство с этой небольшой книжкой даёт точное
представление о характере и духе бхакти-йоги.
'Рассказы странника' - вещь исключительно интересная даже с точки зрения чисто
литературных достоинств. Это одна из малоизвестных жемчужин русской литературы.
Как сам странник, так и встречающиеся ему люди - всё это живые русские типы;
многие из них дожили до нашего времени, и мы, живущие ныне, видели и встречали
их.
Трудно сказать, действительно ли существовал этот странник, подлинные ли его
слова записаны архимандритом Паисием, автором предисловия к книге, или
повествование принадлежит перу самого Паисия или какого-то другого образованного
монаха. Многое в книге заставляет подозревать перо и мысль не просто
образованного, но и высокообразованного человека с большим талантом. С другой же
стороны, те, кто знает, с какой необыкновенной художественностью могут некоторые
русские люди, подобные 'страннику', рассказывать истории о себе и обо всём ином,
не сочтут невозможным реальное существование странника, рассказывающего о себе.
'Рассказы странника' содержат схематическое объяснение принципов особого
упражнения бхакти-йоги, которое называется непрерывной или 'умной молитвой', а
также описание результатов, к которым приводит эта молитва.
'Странник' повторял свою молитву: 'Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй
мя!' сначала три тысячи раз подряд в течение дня, затем шесть тысяч раз, потом
двенадцать тысяч и наконец стал повторять её без счёта. Когда молитва стала для
него вполне автоматической, повторяясь непроизвольно, без каких бы то ни было
усилий, он начал 'переносить её в сердце', т.е. делать её эмоциональной,
соединять с ней определённое чувство. Спустя некоторое время молитва начала
вызывать это чувство и усиливать его, обогащая его в то же время до чрезвычайной
степени остроты и напряжённости.
'Рассказы странника' не могут служить руководством для практического изучения
'умной молитвы', потому что описание метода содержит некоторые неточности,
возможно, допущенные намеренно, а именно: лёгкость и быстрота изучения
странником умной молитвы кажутся чрезмерными. Тем не менее, книга даёт очень
ясную картину принципов работы над собой по методам бхакти-йоги; во многих
отношениях эта книжка является уникальным произведением.
Методы 'Добротолюбия' не исчезли из реальной жизни, как это показывает очень
интересное, хотя, к сожалению, чересчур краткое описание горы Афон, сделанное Б.
Зайцевым и опубликованное по-русски в Париже в 1928 г. Б. Зайцев пишет о
повседневной жизни и религиозной практике русского православного
Пантелеимоновского монастыря на горе Афон. Из его описаний можно понять, что
'умная молитва' ('келейное послушание') играет в монастырской жизни очень важную
роль.
'Основанием этой жизни является отсечение личной воли и абсолютное подчинение
авторитету иерархии. Ни один монах не может выйти за ворота монастыря, не
получив на то 'благословения' (т.е. разрешения) настоятеля. Настоятель
накладывает на каждого монаха 'послушание', т.е. особую работу, которую тот
должен выполнять. Таким образом, есть монахи, которые ловят рыбу, рубят дрова,
работают в огороде, в поле, в винограднике, пилят дрова или выполняют более
интеллектуальную работу, как библиотекари, 'грамматики', иконописцы, фотографы и
т.д. В настоящее время в монастыре Св. Пантелеимона находится около пятисот
братьев.
Распорядок дня в монастыре установлен раз и навсегда, и всё в нём движется,
повинуясь только стрелкам часов. Но, поскольку на Афоне всё необычно, время
также обладает удивительными свойствами. До самого дня моего отъезда я никак не
мог к нему привыкнуть. Это какой-то древний Восток. С заходом солнца стрелка
башенных часов переставляется на полночь. Вся система отсчёта времени изменяется
в соответствии со временем года, и человеку приходится меняться вместе со
временем года, приспосабливаясь к моменту захода солнца. В мае разница между
временем Афона и европейским временем составляет около пяти часов.
Таким образом, во время моего пребывания в монастыре св. Пантелеимона заутреня
начиналась в шесть часов утра, т.е. в час ночи по нашему времени. Она
продолжалась до четырёх или до половины пятого (здесь и дальше я привожу
европейское время). Сейчас же после заутрени следует литургия, которая длится до
шести часов утра, так что почти всё ночное время проводится в церковной службе.
Это характерная черта Афона. Затем каждый отдыхает до семи часов. С семи до
девяти наступает время 'послушания', т.е. ежедневной работы, которую настоятель
даёт каждому монаху. 'Послушание' обязательно почти для всех. Даже самые старые
монахи выходят на работу, если их здоровье находится в сравнительно хорошем
состоянии. Они идут в лес, на огороды, на виноградники, нагружают волов лесом, а
ослов - сеном и дровами. Завтрак бывает в девять часов, затем опять следует
'послушание' до часу дня. В час монахи пьют чай, а затем отдыхают до трёх часов;
после этого до шести опять 'послушание'. С половины шестого до половины седьмого
в церквях служат вечерню. Эту дневную службу посещают лишь очень немногие
монахи, так как большинство из них занято работой. В шесть часов вечера - обед,
если это не постный день; в постные же дни - по понедельникам, средам и пятницам
- вместо обеда монахи получают только хлеб и чай. Затем после обеда колокола
звонят ко второй вечерне, которая продолжается от семи до восьми часов. После
этого - 'келейное послушание', т.е. молитва с поклонами в келье. После короткой
молитвы (такой, как Иисусова молитва, 'Богородица', молитва об усопших, о
живущих и т.п.) монах передвигает одну бусину на чётких и отвешивает поясной
поклон. После одиннадцатой бусины, большей по размерам, совершается
коленопреклонение. Таким образом, 'рясофор' (низшая монашеская степень) делает в
день шестьсот поясных поклонов, а инок - около тысячи, тогда как схимник - до
полутора тысяч, не считая соответствующего числа коленопреклонений. У рясофора
всё это занимает около полутора часов, у монаха более высокого ранга от трёх до
трёх с половиной часов. Соответственно, рясофор освобождается к десяти часам,
другие - к одиннадцати. До часа, когда начинается заутреня, монахи спят (два или
три часа). Иногда к этому промежутку времени для сна добавляют час утром и час
днём. Но так как у каждого монаха есть свои собственные мелкие дела, которые
тоже требуют времени, можно предположить, что монахи спят не более четырёх часов
в сутки или даже менее того.
Для нас, мирян, видящих эту жизнь, сущность которой состоит в том, что монахи
молятся всю ночь, работают весь день, очень мало спят и очень скудно питаются,
кажется загадкой, как они могут её выдерживать. Однако они живут и доживают до
глубокой старости (и сейчас большинство из них - старики). Кроме того, самый
обычный тип монаха с Афона - это тип здорового, спокойного и уравновешенного