этике.
совопросникам, а к людям, реально придавленным и страдающим, и говорим: вот
что вас давит; соединитесь, освободитесь. Мы только доводим до сознания то,
что скрыто уже в них есть.
а это без логики и аргументации объективного характера абсолютно невозможно.
было достигнуть не правильным употреблением, а злоупотреблением логики - то
мы бы ею злоупотребляли самым спокойным образом, потому что сама по себе она
нам совершенно не нужна. В каждом человеке под верхним слоем индивидуального
сознания дремлет могучая бессознательная классовая психология, которая и
является собственно решающей. Минуя верхний слой, мы обращаемся к основе.
Для этого логики не нужно.
может. Можете ли вы вербовать себе сторонников среди интеллигенции,
основываясь лишь на их классовой психологии? Ведь классовая их психология
тянет совсем в другую сторону, заставляет их стать в оппозицию
социалистическому движению. Значит, привлекать их вы можете, подавляя в них
классовую психологию и действуя лишь на верхний слой, на их индивидуальное
сознание, для которого имеют цену аргументы только действительно
объективного характера и употребление логики не как средства, а как чего-то
самоценного. Значит, проблема: доказать объективную истинность вашего
мировоззрения - стоит перед вами точно так же, как и перед всеми смертными.
и формирует борцов. Слова и сознательные убеждения тут ни при чем.
могут. Они могут делать лишь то, что сознательным убеждением признают за
истину.
другим.
так постепенно устранятся самим ходом истории. История идет в направлении
вырождения этих старых типов и нарождения людей нового душевного склада,
свободных и от логики и от этики.
социалистический переворот - ведь, может, не одно поколение пройдет, значит,
логично вы в нем не заинтересованы. А между тем вы сейчас, подвергаясь
опасности, рискуете, трудитесь. Ведь вы для других, не для себя собою
жертвуете. Как же тут без нравственных побуждений, без логики?
рассуждающая и вопрошающая, а у меня действующая и протестующая. Вот и все.
меня счастье. Я действую эгоистически.
которая культивируется вашим искусством, - это нам не нужно; другая - живая,
реальная, сильная, которая открывается в реальных отношениях между собой
тех, кто работает вместе с нами, - в жизни, посвященной борьбе. Этой мы
живем.
органически не могу поступать иначе. Ну, значит, вы до такого совершенства
достигли, что у вас самая природа стала моральной! По самой природе вы
реагируете на все окружающее нравственно - но значит ли это, что это
реагирование, будучи органическим, перестает быть от этого нравственным? А
раз не перестает, то значит, вы нисколько не освобождаетесь от этики вообще,
а только придерживаетесь своей особой, истинность которой вовсе не
самоочевидна и требует доказательств. Это раз. А два то, что я не могу
поверить никак в абсолютную цельность и органичность ваших поступков. И у
вас есть колебания, есть вопросы - есть слабые минуты. Вы можете о них не
говорить - это допустимо, но чтобы их совсем не было - это по меньшей мере
сомнительно. А раз есть, то опять-таки этическая проблема о
конкретно-должном поведении стоит перед вами так же, как и перед всеми. Вы
закрываете глаза и достигаете этим одного: вы перестаете видеть, - но
проблема остается в прежнем своем виде.
проблем, никаких норм, никаких схем мне абсолютно не нужно. Для меня они
лишний балласт. Я - сам себе закон. Я действую изнутри - стихийно.
Подымается порыв - могучий, безудержимый, и я ему отдаюсь. Это жизнь, это
правда, а все другое - подмена.
отдадитесь - потому что это тоже "порыв"?
Вы думаете, что я должен построить теорию, обязательную для всех. А я
принципиально против всякой теории.
за пакостью, живет в свое удовольствие, давит других и говорит: "я буду
смелым, я так хочу". В чем его неправота, по-вашему? И он прав. И он сам
себе закон! В чем разница?"
процесс, спроса не предъявляет. Такие люди не нужны. А мы нужны. Вот и
разница.
эмпирически данная действительность предъявляет наибольший спрос на
мошенников, подлецов - и покровительствует только имущим паспорт
бессовестности. Значит, вы говорите о другой жизни, ибо не эта жизнь требует
вас, а та, которой нет, но которая должна быть, жизнь эта новая, и
прекрасная, и торжественная, которая стоит усилий борьбы и личных жертв. Вы
не хотите называть словами, но ведь это и есть норма. Вы боретесь за норму,
с чем вас и поздравляю. Странное дело: в настроении у вас
последовательность, которая приводит вас вплотную - до соприкосновения с
религией. В теории же какой-то хаос противоречий. Одно исключает другое. И
посмотрите, сколько сделали вы утверждений самого объективного характера: вы
сказали "история идет в направлении вырождения старого типа" - ведь это
целая философия истории, необходимо предполагающая возможность объективного
познания, т.е. познавательных норм. Вы говорите: реальный исторический
процесс предъявляет спрос на вас. Опять утверждение, предполагающее
возможность объективного познания настоящего положения вещей. Как же при
этом отрицать нормы?
и теории. Всякая идеология - надстройка. В том числе и моя. С вас довольно?
"всякая идеология - надстройка" - тоже надстройка или же составляет
исключение и является объективно-истинным?
кризис западной философской мысли . Более тридцати пяти лет прошло с тех
пор, и кризис разросся, углубился и раскинулся на все области философского
творчества.
исторического развития всегда идет через гениев. Если тридцать тысяч
посредственных специалистов утверждает, что в их области все благополучно,
то один гений, больной какой-то ноуменальной болезнью, опрокидывает все их
утверждения. Гений больше, чем "индивидуум". В нем творит, воздыхает и
болеет душа мира: Болезнь гения страшнее холеры, чумы, самой губительной
эпидемии. Она свидетельствует, что самые истоки жизни, от которых все мы
пьем, поражены недугом. Болезнь гения всегда есть скрытая наша болезнь, и
чем опаснее болезнь гения, тем опаснее замалчивание его тревожных речей над
тем мнимым предлогом, что он болен, а мы нет.
вернуться к каким-то забытым началам, или уделом ее будет непременно
безумие. Безумие Ницше обосновано всей историей новой философии. Основной
принцип этой философии, ratio, в корне своем поражен болезнью дурной
отвлеченности. Минуя действительность, ratio с необходимостью вовлекается
дурной своей логикой в пустой схематизм. Разрыв между сущим и мыслью, между
формой и содержанием, между априорным и апостериорным, между явлением и тем,
что является, - этот фатальный, поистине трагический разрыв, коренясь в
Лукьяненко Сергей
Громыко Ольга
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Маккарти Кормак