Чтение 8–й страницы книги ~Необычайные похождения Севы Котлова~

- Вика, не смей читать в ванне: ты получишь разрыв сердца!

- Да, я когда-нибудь получу разрыв сердца, - говорит паша соседка, - но не от горячей воды, а от этих острых, захватывающих сюжетов! Мне ведь, поверьте, кажется, что я сама общаюсь с разными Шерлоками Холмсами, беседую с ними и даже пью их горячий грог! Умели же раньше писать!..

Я не очень-то верил, что Виктория Владимировна хочет общаться с сыщиками, потому что она ужасная трусиха. Все эти старые романы до того запугали е¬, что она вздрагивает от каждого шороха на кухне и сразу хватается за сердце. А по ночам запирает свою дверь сразу на три крючка.

Недавно Виктория Владимировна распустила по всей квартире слух, что на чердаке, который находится прямо над е¬ комнатой, "происходит что-то непонятное".

- Там кто-то орудует! - заявила Виктория Владимировна. - Каждую ночь я слышу вздохи и крики о помощи.

- Почему же вы не бежите на помощь-то? - удивилась старушка т¬тя Паша.

- Меня не пускает муж. Он удерживает меня. А то бы я...

- Сам тогда пусть оденется да и сходит наверх. Или хоть в милицию позвонит, - не унималась т¬тя Паша.

В общем, Виктория Владимировна в конце концов добилась того, что все наши соседки перестали развешивать бель¬ на чердаке. А одна соседка, у которой там стоит бочонок с кислой капустой, даже сказала:

- Пусть сгни¬т моя капуста! Не пойду я туда, раз там кто-то орудует!

Я посмеивался над нашими соседками... Но посмеивался только до сегодняшнего дня. А сегодня, ровно в 3 часа 20 минут, мне стало не до смеха.

Я получил по почте заказное письмо. Адрес и само письмо были опять напечатаны на пишущей машинке. И на той же самой! Уж теперь я отличу этот шрифт из тысячи. Буква "Л" бледно получается. В записке было вот что: "Как только стемнеет, поднимись на чердак. Приходи туда один. Доберись до самого дальнего левого угла, и там, под бочонком с капустой, лежит для тебя очень важное письмо. В н¬м - раскрытие всех тайн! ТСБ".

Не знаю уж, как это получилось, но только я сразу отправился на кухню и стал расспрашивать Викторию Владимировну о нашем чердаке и о том, какие оттуда по ночам доносятся звуки. Соседка страшно обрадовалась и начала рассказывать мне про таинственный чердак: и про всякие шорохи и о криках тоже. Оказывается, сегодня ночью она видела, как с чердака спустили сразу несколько вер¬вок. Эти вер¬вки даже задели е¬ подоконник и чуть было но свалили вниз банку с маслом, которая стояла за окном.

"Ободр¬нный" этим рассказом, я вернулся в комнату. Мне показалось, что из окон сильно дует и что вообще в комнате как-то прохладно. Я плотно закрыл форточку и проверил отопление - трубы были не горячие, а прямо-таки раскал¬нные. Тогда я с возмущением подумал: "Неужели мне страшно? Нет, я не трус! Я не похож на Викторию Владимировну! Но кто же вс¬-таки мог спустить с чердака вер¬вки? И зачем?"

Я вспомнил, что жестокие восточные цари иногда сбрасывали по ночам свои жертвы из окон башен прямо вниз, в бушующие потоки. А может быть, эти самые... Ну, которые орудуют на чердаке, спускают свои жертвы вниз на вер¬вках? При помощи какой-нибудь леб¬дки? Техника ведь с тех пор, когда жили жестокие восточные цари, очень сильно шагнула впер¬д.

Я уже десять раз перечитал записку, подписанную вс¬ теми же тремя непонятными буквами. Я выучил е¬ всю наизусть! "А может, захватить с собой Витика-Нытика? - думал я. - У них ведь там, на нижних этажах, не слышно, как на чердаке "кто-то орудует", он ничего про это не знает - и но будет бояться". Но захватывать с собой Нытика было никак нельзя - ведь в записке было ясно напечатано: "Приходи туда один". Да я к тому же вспомнил, что Нытика угораздило заболеть вирусным гриппом.

"А вообще, может, не ходить на чердак? - подумал я. Но тут же спохватился: - Нет, нельзя! Ведь если этот "ТСБ" добрался уже и до Степана Петровича, он обязательно сообщит ему, что я струсил, и тогда Степан Петрович снова будет презирать меня. И ещ¬ сильней, чем из-за этой горластой немецкой овчарки!"

Зимой рано темнеет. Уже в пять часов в окнах домов зажглись огни. А я нарочно не зажигал свет, чтобы убедить себя, что вечер ещ¬ не начался. Я вс¬ тянул, тянул... Но без конца тянуть было невозможно: скоро должна была прийти с работы мама. А я ещ¬ не сделал никаких уроков: вс¬ о чердаке думал. Ну, а если мама узнает, что я не прикасался к урокам, она меня не то что на чердак - ив коридор-то не выпустит. В общем, надо было решиться...

И я решился!

Я вышел через кухню на ч¬рный ход. Дверь я на всякий случай оставил приоткрытой: если что-нибудь случится, буду кричать - и пусть бегут на помощь!

На чердак вела узкая винтовая лестница. Я стал медленно подниматься по ней. Вс¬ время я натыкался на какие-то старые в¬дра, которые со страшным грохотом скатывались вниз, и на какие-то разбитые горшки, и на доски. Один раз я чуть было не вскрикнул: прямо под ногой у меня было что-то мягкое и, как мне показалось, т¬плое, живое... Я потрогал это "мягкое" рукой, и оказалось, что это я наступил на рукав от старой телогрейки. Как здесь оказался этот рукав? Может быть, это вс¬, что осталось от смельчака, который дерзнул подняться на чердак до меня? Ещ¬ через минуту я с ужасом наткнулся на чей-то сапог. Вс¬ ясно: и это остатки того же смелого безумца!..

В этот самый момент снизу раздался визгливый голос Виктории Владимировны:

- Безобразие! Дверь за собой не закрывают! Заморозить хотят!

Дверь с шумом захлопнулась, и на ч¬рном ходу сразу стало темным-темно.

Ужасный страх охватил меня. Сердце колотилось очень сильно. Но никакого выхода не было: надо было идти впер¬д или, вернее сказать, наверх. И я быстро пош¬л: будь что будет!

Под низкими сводами чердака пахло сыростью, В разбитое окно залетали снежинки, дул ветер. И вдруг я вскрикнул: какой-то саван болел справа от меня. Я закрыл глаза руками и сделал несколько шагов в сторону этого савана, а когда открыл глаза, то чуть было не расхохотался: на вер¬вке, рукавами вниз, болталась чья-то белая ночная рубашка. Видно, не во всех квартирах знали о страшных событиях, которые происходили у нас на чердаке, и некоторые хозяйки ещ¬ продолжали развешивать там сво¬ бель¬.

"Ну, раз женщины не боятся сюда ходить, так можно ли бояться мне, мужчине?!" - подумал я и сразу направился в дальний левый угол, где было особенно темно и сыро. Я протянул руки впер¬д, чтобы не наткнуться в темноте на какую-нибудь балку или на низкие деревянные перекрытия.

Неожиданно руки мои обхватили что-то холодное и сырое. Бочка! Вот она, бочка с кислой капустой, которая протухнет здесь из-за страшных рассказов Виктории Владимировны! Именно здесь, под этой самой заброшенной бочкой, и должно находиться письмо. Я нагнулся, пошарил рукой и сразу нащупал конверт. Я вынул его из-под бочки и хотел тут же вскрыть, но кругом было темно, и я мог как-нибудь случайно вместе с конвертом порвать и само письмо, в котором заключалось "раскрытие всех тайн".

Я быстро направился к разбитому окну. Возле него было холодно, но я от волнения не замечал ни холода, ни снежинок, которые садились мне на лицо и сразу таяли. На конверте уже не печатными буквами и не на пишущей машинке, а самым обыкновенным и каким-то очень знакомым мне почерком было написано: "Севе Котлову (лично)".

Я разорвал конверт и с волнением прочитал вот что:

"А ты, оказывается, не такой уж трус, Котелок! А я-то думал, что ты у нас совсем прохудился! Ну что ж, допустим, что история с собакой была просто случайностью.

Получай же, младший Котелок, награду за свою сегодняшнюю храбрость! Я раскрою перед тобой все секреты, которые так мучают тебя и чуть было не довели до врача-психиатра. Это уж слишком! И поэтому я больше не буду мучить тебя.

Знай, что три таинственные буквы "ТСБ" обозначают вовсе не название какой-нибудь тайной организации и не инициалы каких-то твоих товарищей-одноклассников, на которых ты совершенно напрасно орал. "ТСБ" - это значит: "Твой старший брат". А так как брат у тебя всего-навсего один - значит, это я и есть: Дима!

Когда вы с Витькой ломали себе голову и никак не могли раскусить три загадочные буквы, вы там случайно выкрикнули: "Тайный Сигнал Барабанщика"! Можно, пожалуй, и так расшифровать. Ведь каждый раз, когда ты сбивался с дороги, я начинал бить в барабан: старался подать тебе тайный сигнал тревоги.

Да, это я переложил ежа обратно к тебе в парту. Это я бросил в почтовый ящик Витику-Нытику условия задач, которые вам задали на дом. И я послал вам обоим одинаковые записки с разными подписями. Я, как видишь, пытался срывать все твои нехорошие, нечестные планы.

Это я, конечно, тот самый сосед Степана Петровича, который интересуется астрономией. Это я взял у него бинокль и, не без помощи папы, переслал его тебе вместе с той самой запиской. Ну как, увидели искусственный спутник? Это я на переменках, когда ты убегал в буфет, подкладывал тебе в парту бумажки с разными предложениями и советами. Я, выходит, но только мешал тебе, но и помогал немножко. Да, я старался помочь тебе во всех твоих хороших, честных планах и затеях.

Теперь оста¬тся объяснить самое главное: откуда я узнавал заранее обо всех твоих замыслах? Да очень просто: из твоего собственного дневника! Ты ведь сам просил меня иногда заглядывать в эту тетрадку, проверять, правильно ли ты вед¬шь дневник. Забыл уже?"

И как это я в самом деле забыл об этой своей дурацкой просьбе? И как не додумался до такой простой вещи, что из дневника можно узнать обо всем, что я сделал, и даже о том, что хочу сделать завтра, или послезавтра, или вообще в будущем?!

Дальше Дима писал:

"Ты ведь часто почитываешь мой дневник, а я вот почитывал твой. Только ты не догадался разыграть меня, хоть тебя и называют некоторые "великим комбинатором". А я вот догадался! Очень рад, если этот небольшой розыгрыш пойд¬т тебе на пользу!

С приветом ТСБ, то есть твой старший брат Дима".

Вдруг я вздрогнул: с треугольным чердачным окном, со стороны улицы, поравнялась чья-то голова в шапке-ушанке. И тут же скрылась. Что это? Неужели Виктория Владимировна была права? Я выглянул в окно - и у меня защекотало в носу от смеха. К крыше нашего дома была прикреплена самая обыкновенная леб¬дка, от не¬ вниз шли металлические канаты, на которых в люльке преспокойно разъезжал штукатур. Он приводил в порядок облицовку нашего дома. Так вот каких вер¬вок испугалась ночью Виктория Владимировна!

И тут уж все мои страхи сразу рассеялись. Как это смешно, что я испугался какого-то несчастного рукава от старой телогрейки и рваного сапога! Да ведь некоторые наши жильцы выбрасывают на "ч¬рную лестницу" всякий ненужный хлам, домоуправ даже хотел оштрафовать их за это. Как же я забыл? С перепугу, наверно. Эх, младший Котелок! Знал бы об этом Дима!.. Уж он бы тогда не начал сво¬ письмо словами: "А ты, оказывается, не такой уж трус!" Но он об этом не узнает: я не буду больше держать свой дневник на столе. Я спрячу его куда-нибудь подальше! Хватит с меня розыгрышей! Довольно!..

23 декабря 1957 года

Сегодня я кончаю писать свой дневник. Это ведь, оказывается, очень опасное дело: все могут узнать мои мысли и про все мои поступки тоже. Нет, не хочу!

Писать про себя только одно хорошее, то есть писать неправду, совсем неинтересно. Это мама правильно говорила. А описывать вс¬, как есть на самом деле, очень опасно.

Ведь если этот дневник через много-много лет будут читать мои дети и внуки, они скажут: "Ишь ты, какие номера откалывал в детстве наш папа (или дедушка)!" И тоже начнут вытворять что-нибудь похожее. И это будет, как говорится, непедагогично! А если я стану когда-нибудь знаменитым человеком и мой дневник попад¬т в музей, то и тогда тоже получится нехорошо. Люди будут читать в музее эту тетрадку и говорить: "А ведь и у пего тоже были недостатки. Прямо как у наших детей... Кто бы мог подумать!"

Нет, я не буду больше вести дневник! А эту тетрадку разорву на мелкие клочки или даже сожгу где-нибудь в печке.

Дима, правда, говорит, что есть ещ¬ и другой выход: не думать и не делать ничего такого, о ч¬м стыдно было бы писать в дневнике и за что могли бы насмехаться надо мною мои будущие дети и внуки.

- Поборись со своими недостатками! - сказал Дима.

Может, я и поборюсь... Но это ведь не так-то легко! А пока я ещ¬ не поборол, не победил своих недостатков, обойдусь без дневника. Так я решил. И пусть "ТСБ", то есть Дима, говорит вс¬, что хочет!..