половины шестого,- сказала Ли.- Так, по-моему, будет лучше всего.
тоской во взоре.- Помню, я так любил выступать на утренниках в юные годы!
естественно, и все.
человек! - запротестовал я.- Что-то нам надо все-таки делать!
стороны, а усы яростно ощетинились.- Что-то надо делать. Я могу спеть для
них несколько старых песен. "Три поросенка" - пойдет?
гребенку еще надо найти,- подхватил Тим.
получится милый страшный Макбет.
что пропустил его замечание мимо ушей.- У нее такой приятный голос!
слышал, как ты поешь. Ни слов не помнишь, ни мелодии не выдерживаешь. Нет,
петь ты не умеешь.
дуэтом?
как называли тебя детишки в Сьерра-Леоне? "Белый человек, у которого болит
живот".
четырем часам, но никто не пришел. Позже выяснилось, что родители устроили
детям такую головомойку, что напугали их до смерти. Более того, когда мы
подошли к месту, где стояли наши машины, то увидели пригвожденный к столбу
щит с надписью большими неровными буквами на мальгашском языке. Надпись
гласила:
НИХ ПО ВЕЧЕРАМ ПО НЕСКОЛЬКУ ЧЕЛОВЕК".
жизнь. А что касается актерских амбиций, то я не вижу ничего страшного в
том, что наши таланты оказались невостребованными.
лежал между двух тропок, что вели от деревни к реке. Одна тропинка шла туда,
где стояла большая, но малоустойчивая пирога для переправы людей с их
товарами и пожитками через воды шоколадного цвета. По другой, петляющей
тропке дважды в день совершали паломничество к реке женщины - за водой и для
мытья посуды. К несчастью, из-за своих болячек я принужден был большую часть
времени проводить в лагере, но зато эти две тропки исправно поставляли мне
"антропологический" материал, за которым я наблюдал с удовольствием и
интересом.
который жил где-то на противоположном берегу. Он имел красивого
откормленного зебу цвета орехового дерева. Большое богатство для такого
молодого человека и, без сомнения, гордость семьи. Дважды в день он приходил
купать животное, а заодно и потрепаться с паромщиком. Если паромщик был на
нашем берегу, парень отвязывал свою пирогу, переплывал на нашу сторону и
накрепко привязывал пирогу к мощному корню. Вслед за ним, по шею в воде,
переправлялось и животное. Здесь хозяин тщательно очищал его пучком травы
или плоским камнем, что явно доставляло быку наслаждение. Убедившись, что
каждый квадратный дюйм кожи питомца очищен от блох, клещей, пиявок, перхоти
и прочей нечисти, парень слушал рассказ паромщика о последних новостях из
лагеря этих сумасшедших вазах а. Нынешней ночью мы опробовали генератор и
залили лагерь непривычным для местных жителей светом; пытаясь на следующий
день разъяснить происшедшее скептически настроенному владельцу зебу,
паромщик так отчаянно жестикулировал, что опрокинул пирогу и, взметнув
фонтан брызг, оказался в воде. К моей радости, находившееся в воде животное
встретило нового купальщика благосклонно.
совершенно забывал о своем подопечном. Пока он жадно расспрашивал паромщика,
зебу становилось скучно. Сверкая лоснящимися боками на солнце, животное
выходило из воды и слонялось по берегу. Однажды оно исчезло за деревьями, и
через минуту оттуда раздался страшный крик: это кричал крестьянин, в чьи
посевы забрался бык. Владелец зебу тотчас же побежал туда, схватил своего
питомца и, обменявшись со взбешенным крестьянином полным перечнем непечатных
выражений, помчался назад к другу-паромщику - восхитительному мастеру
сказок...
своих веселых ламба, с целыми столбами посуды на головах. У некоторых были
кастрюли из жести с почти стершейся эмалью, у других - посуда из пластмассы
с такими ободранными стенками, будто по ним водили шкуркой. Чтобы понять,
чем вызвана такая изношенность, нужно посмотреть на метод чистки, которому,
впрочем, не откажешь в оригинальности. Посудину погружают в реку и насыпают
в нее порядочную горсть песка, после чего девушка ставит в нее ногу,
удерживая посудину, чтобы ее не унесло течением. Второй ступней девушка
поворачивает посудину вокруг своей оси, между тем как пальцы первой ступни
растирают по внутренней поверхности посудины песок, очищая ее. Результат
известен, зато руки остаются свободными. Хочешь - жестикулируй, хочешь -
держи необыкновенной длины палку сахарного тростника; девушки расправляются
с ними с такой ловкостью, какой позавидует любой ай-ай. Каждый раз, когда
юные особы дефилировали в ту или другую сторону, они бросали нам скромный
взгляд из-под пизанской башни горшков, стоящих у них на голове, и
приветствовали нас мягкими и нежными, как у воркующих голубей, голосами. Они
были восхитительны, и я до смерти жалел, что не знаю мальгашского,- как бы
хотелось спуститься вниз к реке да поболтать с ними, пока они чистят
кастрюли пальчиками ног, с мягким шипящим звуком, как будто едет лилипутский
паровозик,- прямо скажем, приятнее на слух, чем посудомоечная машина.
что все это могло бы значить, но стеснялись спросить у него. Он
переправлялся через реку на пироге, а затем шел через песчаные дюны к
тропке, по которой девушки спускались мыть посуду. Миниатюрный и стройный,
он одевался в шорты и чистую рубаху, а на голове его красовалась
традиционная для мальгашей соломенная шляпа. Через плечо у него всегда была
перекинута палка, с конца которой свисала небольшая сумка из соломы - по
всей видимости, его завтрак. Всякий раз, когда этот мальгаш проходил мимо
наших палаток, он останавливался, снимал шляпу, склонял голову (в этом своем
поклоне он напоминал эмбрион в утробе матери) и, лопоча что-то в знак
приветствия, ждал, чтобы мы ответили тем же. Когда церемония заканчивалась,
он надевал шляпу и шел к домику для животных. (Чем он там занимался, я
заметил только после того, как он проделал это несколько раз.)
Поприветствовав снятием шляпы нас, он еще раз снимал ее, проходя мимо домика
для ай-ай, единственным обитателем которого пока был Верити. Может, он
считал животное зловещим и молил не насылать на него горестей и бед? Этого
мы никогда не узнаем, но факт тот, что он снимал шляпу и перед нами, и перед
нашим пленником.
то же время грациозная, с широкой яркой улыбкой и соблазнительными глазами с
поволокой, она дважды в день приходила за водой с огромным желтым
пластмассовым ведром. Мы слышали, как она, приближаясь, что-то напевала
милым и щебечущим, как у черного дрозда, голосом. Наконец она показывалась с
надетым на голову, словно шляпа, ведром. Ведро было столь огромно, что
полностью накрывало ей голову, и видеть из-под него она могла разве что свои
ступни; но тем не менее девушка грациозно, словно серна, ступала по тропинке
со всеми ее камнями и корягами. Естественно, ведро служило отличным
резонатором, так что ее пение отзывалось всюду звонким эхом. Возвращаясь
назад с полным ведром на голове, она посылала нам ослепительную улыбку,
желала всего самого доброго и продолжала свой путь по взбирающейся на холм
тропинке, по-прежнему оглашая округу счастливой песней. Мы всегда с
нетерпением ждали ее серенад и цирковых трюков с ведром и каждый раз жалели,
что все это длится так недолго.
кормить его с рук. Вообще-то в кормлении с рук не было строгой
необходимости, но оно дает представление о том, сколько пищи требуется
животному. Если животному просто оставить пищу, оно часто разгрызает ее, не
съедая, и разбрасывает по всей клетке, так что, когда утром приходишь
убирать, трудно понять, сколько же пищи было съедено фактически. Верити с
удовольствием поедал хлебные шарики с медом и сырым яйцом, каждый размером с
мячик для пинг-понга. Потом наставал черед его любимых жирных личинок жуков,
которые он поглощал с великим наслаждением. Поскольку мощные зубы ай-ай
постоянно растут, ему нужно грызть что-нибудь твердое, иначе зубы грозят
превратиться в клыки. Ну а уж грызть-то было что: тут и подгнившие палки, и
кокосовые орехи в кожуре, и сахарный тростник. Тростник, равно как и личинок
жуков, исправно поставлял Марк - маленький коренастый бодрый мальгаш,
который был у нас на стройке за прораба. Он был глубоко предан Ли, но
досаждал ей тем, что упорно называл ее Мама.
блюдами. Мягкие шарики с медом он подносил ко рту средним пальцем, точно
вилкой. Так же он поступал и с жирными личинками жуков, но начинал с того,
что отгрызал им головы, отчего те судорожно корчились и сплющивались, как
проколотые воздушные шарики, а потом с наслаждением принимался за остатки.
Палки сахарного тростника он раскусывал своими огромными зубами, сдирая
внешнюю грубую кору и добираясь до сладкой сочной мякоти. Сахарный тростник,
Мурич Виктор
Контровский Владимир
Андреев Николай
Бажанов Олег
Юрьев Сергей
Каргалов Вадим