мы вышли. Озаренные солнцем, в неподвижном жарком воздухе висели, будто
вертолеты, золотисто-зеленые мошки с большими переливчато-синими глазами.
Время от времени, торопливо взмахивая шоколадными крылышками, мимо пролетала
бабочка - ни дать, ни взять престарелая дама, опаздывающая на свидание.
Крохотные грозди кремовых орхидей внесли на эбеновых деревьях; со всех
сторон нас окружали стройные коричневатые и серебристо-зеленые стволы
китайской гуайявы и кусты бирючины, нежные, молодые бледно-зеленые листья
которой морщились по краям, словно балетные пачки. Тихо, тепло, уютно... В
этом лесу некого было опасаться. Единственный по-настоящему злокозненный
обитатель здешних мест - скорпион, но за три с половиной месяца, что я
бродил по Маврикию, переворачивая камни, роясь в гнилых стволах и копаясь в
старой листве, будто пес, натасканный на поиск трюфелей, я не встретил ни
одного скорпиона. Макаби - дружелюбный лес, тут можно спокойно сесть или
лечь на землю, точно зная, что единственный представитель местной фауны,
способный причинить тебе неприятности, - комар.
дереве дронта.
Судя по трещинам в корнях-контрфорсах, дерево было старое и уже начало
гнить. На высоте около пятнадцати метров его венчало густое сплетение ветвей
с темно-зеленой листвой, а в полутора-двух метрах над землей к стволу
прилепилась ящерица поразительной красоты, длиной сантиметров
двенадцать-тринадцать. Преобладающая интенсивная бархатисто-зеленая окраска
переходила на шее и голове в темно-голубую с алыми и вишневыми метинами.
Глаза - большие, умные, черные; пальцы снабжены расширенными
пластинками-присосками, позволяющими ящерице удерживаться на гладкой
поверхности ствола. Мы собирались отловить несколько этих красивых дневных
гекконов, и Джон захватил для этой цели длинное тонкое бамбуковое удилище с
нейлоновым силком на конце. С удочкой в руках он начал приближаться к
геккону, который созерцал его с самым простодушным видом. Подпустив Джона
метра на два, геккон тронулся с места и заскользил по коре, словно камень по
льду. К тому времени, когда Джон подошел вплотную к дереву, ящерица была уже
за пределами досягаемости: поднялась вверх метров на шесть да еще, на всякий
случай, укрылась за стволом.
что просекой часто пользуются. Дальше в лесу они не такие пуганые, там мы
что-нибудь добудем.
тамбалакоке, одно из самых древних мав-рикийских деревьев, их всего-то
сохранилось двадцать или тридцать экземпляров. Взгляните-ка на это семя.
каштан, с одной стороны сравнительно гладкое, будто абрикосовая косточка, а
с другой - узорчатое, словно кто-то задумал вырезать на нем восточное лицо,
да на полдороге остановился. Семя было довольно тяжелое и явно твердое.
кто ее выдумал, но заучит красиво. В разных ботанических садах и в питомнике
лесничества пытались прорастить эти чертовы семена^ но почему-то из этого
ничего не получается. Зато в те времена, когда здесь еще водились дрон-ты,
тамбалакоке росли в изобилии, вот и придумал кто-то, что дронты охотно ели
плоды этого дерева. Переварят мякоть, потом желудочные соки принимаются
разъедать твердую скорлупу, и к тому времени, когда семя выходило с пометом,
оно было достаточно мягким, чтобы прорасти.
между птицей и деревом, так что истребление первой повлекло за собой
исчезновение второго. - Да только боюсь, что слабых мест в ней вагон и
маленькая тележка.
это факт, что тамбалакоке почти вымерли.
пятна гекконов. В воздухе парили золотистые крылатые тли, на них охотились
крупные светло-зеленые стрекозы с хрупкими прозрачными крылышками, а в одном
месте через просеку брел расписанный в черный и сургучно-красный цвета
палочник длиной около двадцати сантиметров. Раза три-четыре смертоносной
стрелой дорогу перед нами пересекали стремительные мангусты, а однажды за
поворотом мы застигли врасплох ватагу обезьян, которые растворились в
зарослях гуайявы с такой волшебной быстротой, что впору было усомниться -
видели ли мы их на самом деле. Дальше над просекой стая ожереловых
попугайчиков, едва ли не половина уцелевшей полусотни особей этого вида.
Потом мы остановились, чтобы полюбоваться четой маврикийских дроздов, - еще
один вид, численность которого убывает с пугающей быстротой. Дэйв так
поразил этих красивых пернатых умением воспроизводить их переливчатый клич,
что они подлетели совсем близко, разглядывая нас из-за веток и удивленно
перекликаясь.
гребешка над спадающими в обе стороны крутыми склонами. Между деревьями
просматривались живописные ущелья Блэк-Ривер - зеленые, красные, золотистые
заросли, крутые скальные стенки с перистыми струями водопадов. На дне теснин
реки то распластывались блестящими полотнищами,, то с грохотом скакали в
белой пене через мшистые камни, а в воздухе над ними парили и кружили
светлыми крестами белохвостые фаэтоны. Вскоре мы вышли к большому сухому
дереву, которое торчало сбоку от тропы, нависая над ущельем, и Дэйв объявил,
что именно здесь он видел соколков, отдыхающих на ветвях после очередного
вылета за добычей.
снял колпак со своей пустельги и привязал ее за лапы к сухой ветке.
Пустельга взмахнула крыльями раз-другой, потом угомонилась. Спрятавшись в
кустарнике вдоль тропы, мы стали ждать. Я спросил свернувшегося в калачик
поблизости Дэйва, кто пользуется этими извивающимися через лес узкими
тропами. Наша тропа не позволяла уклоняться в сторону больше, чем на шаг;
зазеваешься - будешь лететь не одну сотню метров до дна долины. Если раньше
не напорешься на гуайяву.
возделыватели марихуаны.
ниже по тропе.
забираются в лес, расчищают небольшой участок, снимают урожай и продают.
так называемые специальные мобильные отряды, что-то вроде коммандос или
американской морской пехоты, и одна из задач этих отрядов - охота на
возделывателей травки. Даже с вертолетами охотятся. Не так давно я набрел на
большой участок и сообщил. Давно у них не было такого улова, и я подозреваю,
что надолго впал в немилость у торговцев наркотиками.
Под солнечными лучами мы чувствовали себя, как перед раскаленной топкой, и
объятый зноем лес притих. В это время дня ни одно здравомыслящее существо не
покидает свое убежище, и соколки, конечно, где-то отдыхали. Мы решили
перекусить, расправили затекшие конечности и расположились со своими
припасами на относительно широкой части тропы подле сухого дерева. Только мы
от бутербродов перешли к сочным плодам манго, как на троп" показались два
стройных юнца в пестрых рубашках и расклешенных брюках. Длинные, по
господствующей на острове молодежной моде, черные, лоснящиеся волосы
обрамляли на редкость красивые и мягкие лица. Перед преградой, образованной
нашими телами и нашими яствами, юнцы остановились, робко и угодливо
улыбаясь.
меня.
и с легкостью газелей проследовали через наши лежащие тела и припасы.
дальше по тропе.
травки, потому что в такое время дня только они да чокнутые вроде нас бродят
по лесу. II сдается мне, они не одни. Теперь жди их шефа.
красавчик с походкой газели. Что-то в его облике сразу выдавало горожанина.
Костюм лучше сшит, и материал подороже, рубашка поэлегантнее, шляпа более
стильная. При виде беспорядка на тропе он на секунду замер в
нерешительности, потом подошел вплотную, обворожительно улыбаясь.
Простите, вы не видели моих друзей?
было направиться еще в какую-то сторону. - Желаете пройти?
друга.
друзья. Всего доброго, сэр.
горожанина, который ступал по тропе, будто некий грациозный дымчатый
представитель копытных.
Орловский Гай Юлий
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Махров Алексей
Белов Вольф