легче. Во-первых, попробуй отыщи их в густом лесу с высоченными деревьями;
во-вторых, отыскав, попробуй-ка их снять! Все же мало-помалу нам удалось
составить представление об обитателях парка и их повадках. В их числе были
небольшие стада гауров, мощных, красивых диких быков шоколадно-коричневой
или черной масти, с белыми чулками и изящно изогнутыми толстыми белыми
рогами. С утра гауры пасутся на полянах в лесу, потом, когда начинает
припекать солнце, уходят в прохладу под тень деревьев и дремлют до тех пор,
пока не спадет жара, а вечером, стряхнув лень, встают и всю ночь бродят по
лесу в поисках корма. Гаур - огромное, могучее животное, его очень легко
привести в страшную ярость, поэтому мало какой хищник отваживается
помериться с ним силой. Два главных его врага - конечно, тигр и леопард.
Тигров в Малайе, судя по всему, становится все меньше, но леопард еще
сравнительно широко распространен. Тигр, бывает, схватывается с взрослым
гауром, леопард же, уступающий тигру и ростом и силой, как правило,
предпочитает нападать на молодняк. А вообще-то в лесу хватает дичи, с
которой легче справиться, чем с диким быком.
наступают быстротечные сумерки, лес и небо залиты бледным, прозрачным
зеленоватым светом. Вдруг в небе возникает множество черных крапинок, они
плывут над деревьями, волна за волной, будто столбы дыма. Это - летучие
собаки; звонко гукая, они летят в глубь заповедника за кормом. Весь день
летучие собаки провисели вниз головой на сухом дереве ниже по течению,
километрах в трех от рестхауза. Право, не знаю, чем их так привлекло это
голое дерево, но они висели на нем большими гроздьями, похожие на плохо
закрытые зонтики, под нещадно палящими лучами солнца; время от времени они
расправляли крылья и энергично ими обмахивались, чтобы охладить свои тела.
тучами летят в свои "угодья",- значит, началась ночная смена.
оценивающе, словно гурманы, принюхались к волнующим ночным запахам леса. На
хрупких ножках толщиной с карандаш вышли из своих убежищ крохотные оленьки
цвета красного дерева, с изящным камуфлирующим узором из белых пятен и
полос. Излюбленная добыча почти всех хищников, оленьки сознают свою
уязвимость и постоянно живут в состоянии предельного напряжения, граничащего
с истерией. Они буквально порхают среди зеленых зарослей, малейший шум или
движение - и они уносятся прочь так стремительно, что глазом не уследишь;
невольно спрашиваешь себя: как хищники ухитряются их ловить? Вверху, в
густых зеленых кронах, где дневной хор неутомимых, одержимых арфисток-цикад
сменился более искусным оркестром древесных лягушек, другие твари
пробуждаются от сна с мыслью о пище. Тупайи - похожие на белок, но с
длинными ост-рыми мордочками и розовыми носиками, которые непрерывно
подрагивают, будто стрелка счетчика Гейгера,- снуют по ветвям и перебегают с
дерева на дерево по лианам, опутавшим все стволы своими петлями, словно
катаются по американским горам. С первого взгляда простительно принять
тупайю за неудачную помесь белки и крысы, и вы бы, пожалуй, удивились, а
возможно, и возмутились, скажи вам кто-нибудь, что перед вами - ваш родич, а
ведь тупайя сродни многочисленной группе приматов, объединяющей и лемуров, и
человекообразных обезьян, и аборигенов, и членов парламента. Больше того, от
таких вот милых зверьков и произошли все приматы, но посмотрите на них,
когда они, громко вереща что-то друг другу или уплетая жуков с развязностью
дебютантки, дорвавшейся до перепелов, мечутся среди листвы,- не видно, чтобы
они мучались угрызениями совести.
маленького, серебристо-розового игрушечного мишку. Его огромные совиные
глаза глядят на вас из-за веток с таким отчаянием, словно лори находится на
грани острого и необратимого нервного расстройства. Впечатление усугубляется
тем, что кто-то наставил ему синяков. Обычно лори передвигается с живостью и
прытью пожилого и весьма тучного священника, страдающего грудной жабой и
вросшими ногтями. Подобная медлительность помогает подкрадываться к добыче,
но она обманчива: попробуйте-ка поймать лори на дереве - он разовьет
поразительную скорость!
неряшливо сделанный коврик, с любопытными раскосыми глазами и кисточками на
ушах. Вот он бредет по ветвям с видом лунатика, используя свой цепкий хвост
как якорь во время остановок. Его "мельница" все перемелет: плоды, зеленые
орехи, древесных лягушек, птенцов, яйца - он все пожирает с великой охотой.
Бинтуронг тоже принадлежит к числу злополучных созданий, которым китайцы
приписывают волшебные свойства. Спрос на кровь, кости и внутренности
бинтуронга огромен, и численность этих миролюбивых, безобидных, абсолютно
лишенных каких-либо магических свойств животных непрерывно сокращается.
внушительные: слоны. В жаркую дневную пору они стоят, покачиваясь, и дремлют
в каком-нибудь прохладном уголке, теперь же стряхнули оцепенение и бредут в
свои угодья; огромные серые тени так легко скользят сквозь подлесок, что
слышится только слабый шелест листвы, словно от ласкового ветерка. Подчас
слоны идут через заросли настолько тихо и осторожно, что вы заметите их лишь
по звуку, над которым они не властны: гулкому, протяжному бурчанию в животе.
Слоны обожают воду, и даже самые пожилые и степенные "матриархи" и
"патриархи" стада при виде водоема превращаются в игривых котят.
которого она под вечер привела к речке, чтобы освежиться. Войдя в воду, она
остановилась в раздумье, точно проверяла температуру, потом сделала еще
несколько шагов и медленно легла. В это время малыш, замешкавшийся на крутом
спуске, тоже подошел к речке и от восторга взвизгнул потешным фальцетом,
напоминающим звук жестяной дудочки. Затем он бросился в воду и поспешил к
матери: она, лежа на боку, неторопливо поливала себе спину и голову. Для нее
тут, конечно, было неглубоко, не то что для малыша. Впрочем, глубина его не
испугала, он знай себе шагал, пока не скрылся с головой, только хобот торчал
из воды, будто перископ. Вот он дошел до матери и, радостно повизгивая.
вскарабкался на ее влажный бок. И тут началась игра в "подводную лодку".
Слоненок нырял и кружил под водой, атакуя мать с разных сторон, а она ловила
его хоботом и вытаскивала за ухо на поверхность. Мы наблюдали за ними около
часа, пока не стемнело,- малыш все еще с неослабевающей энергией предавался
своим подводным маневрам.
занимается заря, большинство ночных животных уже укрылись в своих дуплах или
норах, и на сцену выходят дневные животные. Звучит могучий, звонкий птичий
хор; меж капелек утренней росы коротко прострекочет то одна, то другая
цикада, готовясь к большому концерту, который они дадут в жаркие часы.
Внезапно в лесу раздается самый характерный для него звук - буйные, ликующие
крики гиббонов. Этих древесных певцов можно встретить повсюду, и во все часы
дня слышится их веселое гиканье, переходящее в крещендо, которое в свою
очередь сменяется истерическим хихиканьем. Самый крупный из гиббонов -
сиаманг, огромная черная обезьяна; его горло во время "пения" раздувается до
размеров небольшого грейпфрута и издает звуки поразительной силы и мощи.
памятным во многих отношениях. Рано утром Крис объявил, что непременно
должен снять меня и Джеки на вершине холма, расположенного вниз по течению.
Убедить его, что эти кадры с таким же успехом можно снять в более доступном
месте, оказалось невозможно, и мы отправились в путь на большой долбленке с
подвесным мотором. Пристав к длинному светлому галечному пляжу, мы взвалили
на плечи тяжелое снаряжение, вошли в лес и начали подъем. С каждым шагом
склон становился круче, и нас все сильнее донимала жара. Подлесок малайских
джунглей состоит из самых колючих и зловредных кустарников, с какими мне
когда-либо доводилось соприкасаться. Идешь - кругом невинно мерцают
смахивающие на папоротник нежные, светло-зеленые растения, такие хрупкие на
вид, что кажется, они способны завянуть от одного вашего грубого слова.
Поэтому вы очень бережно стараетесь убрать их с дороги, и тут оказывается,
что снизу каждый лист усыпан острыми, как игла, кривыми шипами. Растение
тотчас вонзает эти абордажные крючья в вашу плоть и одежду, и чем сильнее вы
вырываетесь, тем глубже они впиваются, пока вы, обливаясь кровью, не
начинаете чуствовать себя одним из мучеников периода раннего христианства.
Джим еще чаще, чем я, попадался в плен к этим кровопийцам, поэтому мы
продвигались крайне медленно. Поминутно приходилось останавливаться и
помогать Джиму выпутаться, а заодно зажимать ему рот, чтобы он своими
криками не распугал животных, которых мы надеялись увидеть. Наконец,
окровавленные и взмокшие от неимоверных усилий, мы достигли небольшой поляны
на вершине холма и присели передохнуть.
поляне их было особенно много, и они отличались небывалой прожорливостью.
Правда, в первые минуты мы не увидели ни одной пиявки. Не знаю уж, как они
ухитряются проведать о появлении человека,- то ли по колебаниям почвы,
вызванным шагами, то ли по запаху,- но не успели мы сесть и закурить, как из
кустов выполз настоящий живой ковер. Пиявки, словно маленькие черные
гусеницы-землемеры, ковыляли через листья к нам. Иногда они останавливались
и, вытянувшись торчком, вертели головой так, будто старались уловить запах.
В этом лесу просто не было спасения от пиявок; оставалось только надеяться,
что они не присосутся к одной из менее доступных частей вашего тела. Ведь
они проникают в малейшие дырочки и двигаются с легкостью пушинки, так что вы
ни о чем не подозреваете, пока вдруг не обнаруживаете, что на вас, словно
мелкий инжир, висят раздувшиеся от крови черные паразиты. Есть лишь два
средства справиться с ними (разумеется, при условии, что вы их заметили):
зажженная сигарета или щепотка обыкновенной соли. С их помощью можно
заставить пиявку отпустить свою хватку и отвалиться. Если же вы
неосмотрительно начнете их отрывать, челюсти останутся в вашей плоти, и за
свои муки вы будете к тому же награждены хорошей гноящейся ранкой.
пожирали нас.
Шилова Юлия
Махров Алексей
Сертаков Виталий
Распопов Дмитрий
Русанов Владислав
Шилова Юлия