Чтение 34–й страницы книги ~Микророманы~

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Зовите меня Аликом. То есть в школе, для солидности,
Олегом Андреичем. Ребята зовут меня сокращенно -- Олан.

ИРИНА. Величественно!.. Пожалуйста, расскажите мне о вашем классе --
какой он?

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. О классе? (Отвечает урок.) Класс представляет собой
искусственно созданный живой организм, который... который...

ИРИНА. Который -- что?

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. А вы, собственно, кто -- Человек со Стажем Ноль? Для
десятиклассницы староваты, а для родительницы слишком молоды. Значит, вы --
старшая сестра ученика.

ИРИНА. Не угадали!

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Это становится любопытным. Тогда вы -- инспектор из роно.

ИРИНА. Инспектор -- со стажем ноль? Я просто практикантка со второго
курса педагогического. Почему вы смеетесь?

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Когда я учился в школе, у нас в классе была самая
некрасивая девочка -- она и пошла в учителя... А вы... Наконец-то в
спецшколе появилась красивая женщина!

ИРИНА. И ее направили в ваш восьмой "Б"... Не боитесь?

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Наоборот! Проникаюсь самоуважением: я старый учитель,
хотя и с известным вам комплексом неполноценности.

ИРИНА. Я о вас слышала.

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. От Марьи Сергеевны?

ИРИНА. Представьте, раньше... Вообразила себе вас совсем не таким...
(Вспомнив.) А вы тоже ненавидите литературу?

ОЛЕГ АНДРЕИЧ (с хохотом). Постойте-ка! Ну, дела: вас уже подзарядили?

ИРИНА. Ага!

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Я ведь бывший в употреблении экспериментатор. И теперь
учу их делать открытия так, как делал бы сам, если бы умел. Наука, о
Прекрасная Практикантка, забирает человека целиком.

ИРИНА. Значит, будет возможность уйти -- уйдете?

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Не так-то это просто. Мой бывший шеф -- могучий человек.
Обзвонил все институты и предупредил, что диссертация будет защищаться
только у него. А мне сказал: место держу! Да шут с ней, с диссертацией! Не
на ней свет клином! Я из-за нее сам чуть инфаркт не схватил. Три недели в
клинике провалялся... Сердце, оказывается, не железное. Чего смешного?

ИРИНА. А вы не знали?.. Но если не железное, может, уступить? Пойти на
компромисс?

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Уступить, когда я уверен, что прав? Ну уж дудки! Это не
место в трамвае. Науку убивают компромиссы! Так я твержу своим хирургятам. И
кажется, есть толк. У меня в классе фанатики. Видно, мы с вами на
противоположных полюсах.

ИРИНА. Жалко.

ОЛЕГ АНДРЕИЧ (пристально глядя ей в глаза). Мне тоже. (Звенит звонок на
урок. ОЛЕГ АНДРЕИЧ растерянно смотрит на ИРИНУ, спохватывается, глядит ни
часы.) Итак: пять, четыре, три, две, секунда -- старт!

ИРИНА. Чей старт?

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Ваш старт! Начался отсчет педагогического стажа...
(Снимает с себя, надевает ИРИНЕ очки.) Так... (Делает пассы над ее головой.)
Сниб -- снаб -- снурре -- флюрре -- базелюрре... Вот вы седеете... Ваши
ученики обзаводятся семьями... Вот вам и на пенсию пора... (Снимает с ИРИНЫ
очки, надевает себе.) Поговорили с вами три минуты, а ощущение, будто знаю
вас сто лет.

ИРИНА (машет рукой). Но мне еще нет ста!

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Будет! А пока давайте дружить. Я -- классная дама со
стажем и буду вашем гидом по школе.

ИРИНА. И Виргилий ввел Данте в ад.

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Не знаю, в какой круг, но на мой класс смело можете
положиться!

ИРИНА. Вы даже представить себе не можете, как я боялась. А сейчас
цепляюсь за вас, как за спасительную соломинку, и проходит.

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Ни грамма сомнений! Мы с вами практику пройдем!

ОЛЕГ АНДРЕИЧ двигает впереди себя скелет, собираясь уйти. Возвращается
МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА.

МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Олег Андреич, дорогой! Ирина -- новая практикантка. Да
вы, я вижу, и без меня уже познакомились? Возьмите-ка ее с собой на анатомию
-- пускай осваивается в атмосфере класса.

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. А что, идея! Не сообразил. Заодно познакомитесь с
устройством своего скелета. Впрочем, это мужчина...

ИРИНА. Откуда вы знаете?

ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Из учебника анатомии для восьмого класса.

ИРИНА. Давайте, я вам помогу, Олег! В жизни не ходила под руку со
скелетом!

Уходят. МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА не без любопытства провожает их взглядом.

Затемнение.

¶Картина вторая§

Тот же школьный вестибюль. Уроки кончились. Тихо. Входит ИРИНА с
классным журналом. Она в новом костюме, и, как всегда, он ей к лицу. За ней
ЛЮСЯ с портфелем и СТЕПАН с двумя -- своим и Костиным.

ИРИНА. Братцы-кролики, мы знакомы три недели, и я в ужасе. Не от того,
что вы не знаете элементарных вещей. Воинственно не хотите знать.
Человечество создавало для вас стихи, музыку, живопись, балет. А вам все это
не нужно?

СТЕПАН. Если нужно, то в пределах программы.

ИРИНА. Придется нам с тобой, Хоботков, ссориться.

Появляется на руках КОСТЯ.

СТЕПАН. Тут принципиальный разговор, а ты в своем репертуаре -- клоун!
(Швыряет ему портфель.)

КОСТЯ (падает). Клоун, между прочим, -- серьезная профессия. Требует
природных задатков и узкой специализации. А это так, хобби. Как вы считаете,
Ирина Павловна, культурный человек должен уметь ходить на руках? Нет? А где
же гармоничность развития?

ИРИНА. Костя, я сравниваю тебя на анатомии и на литературе -- два
человека.

ЛЮСЯ. Он будет хирургом, как Олан.

КОСТЯ. В области литературы я -- двоечник по убеждению.

СТЕПАН. Вот я -- везде одинаковый. А мне сегодня двойку -- за что?

ИРИНА. Есть вещи, которые надо чувствовать. Это не математика.

ЛЮСЯ. Как вы не можете понять простой вещи? Иметь пятерочки по всем
предметам -- еще ничего не значит! Мне давно ясно: талантливые люди ради
того, что им нравится, жертвуют жизнью.

ИРИНА. Зачем крайности?

ЛЮСЯ. Крайности? Потому что у нас на все способностей не хватает.

КОСТЯ. Ирина Павловна! Вы, случайно, не были во Франции?

ИРИНА. Не успела. А что?

КОСТЯ. У них есть школа -- Эколь Политехник. Там, если по какому-нибудь
предмету не успеваешь, тебе сразу лепят пятерку, не спрашивая. Вот и вы бы
так ставили...

ИРИНА. Эколь -- не школа, а вуз, Костя. У них основа есть...

КОСТЯ. Основа?! Да наука так развилась, что люди, вроде Ломоносова,
знающие все основы, вымирают. Надо углубляться -- жизнь коротка!

ИРИНА. А искусство? Еще древние говорили: жизнь коротка -- искусство
вечно.

СТЕПАН. По-моему, искусство короче жизни. Взять кино: полтора часа -- и
живи себе дальше!

КОСТЯ. Чтобы все узнать, и миллиона звездных лет не хватит. Театр если
и нужен, так только анатомический.

ИРИНА. Ничего себе афоризм!

КОСТЯ. Не мой -- Олана. Смысл: лучше то, без чего обойдешься, не знать
и не грустить.

ИРИНА. А по-моему, лучше грустить, и радоваться, и любить -- жить с
открытым сердцем!

КОСТЯ. В открытое сердце можно занести инфекцию.

ИРИНА. Вы юные нигилисты, сухари! Это про вас Пушкин сказал: "Нет ни в
чем вам благодати. С счастием у вас разлад. И прекрасны вы некстати, и умны
вы невпопад..." Должна вас огорчить: это временное, возрастное...

КОСТЯ. А мы законсервируемся.

ЛЮСЯ. Между прочим, Олан с нами целиком и полностью согласен.

ИРИНА. Значит, и он не прав!

ЛЮСЯ. Ну, это уж слишком!

КОСТЯ. Ладно! Предположим, правы вы. Мы согласны слушать Баха. Тащите в
класс рояль. Но время -- где взять время? И без Баха перегрузка! А нас,
детей, надо беречь! У нас психика слабая, можно... фьють... (Вращает пальцем
у виска.)

СТЕПАН. Бах -- и на тот свет!

КОСТЯ. Мы тут до вас провели один экспериментик. Нечаева подходила ко
всем учителям по очереди и спрашивала...

ЛЮСЯ (перебивая). Сколько, по-вашему, нужно времени, чтобы приготовить
домашнее на твердый трояк?

КОСТЯ. Географичка сказала -- полчаса, англичанка -- полтора, математик
-- алгебру -- два с половиной, геометрию -- полтора. На историю -- сорок