Чтение 15–й страницы книги ~Маугли~

- Да нет, я не хотел сказать ничего обидного, Балу. Только то, что ты
похож на кокосовый орех в шелухе, а я на тот же орех без шелухи. А если
эту твою бурую шелуху...

Маугли сидел скрестив ноги и объяснял свою мысль, по обыкновению
засунув палец в рот, но тут Багира протянула мягкую лапу и опрокинула его
в воду.

- Еще того хуже, - сказала черная пантера, когда мальчик поднялся
отфыркиваясь. - То с Балу надо содрать шкуру, то он похож на кокосовый
орех. Смотри, как бы он не сделал того, что делают кокосовые орехи!

- А что? - спросил Маугли, позабывшись на минуту, хотя это одна из
самых старых шуток в джунглях.

- Не разбил бы тебе голову, - невозмутимо ответила Багира, снова
опрокидывая мальчика в воду.

- Нехорошо смеяться над своим учителем, - сказал медведь, после того
как Маугли окунулся в третий раз.

- Нехорошо! А чего же вы хотите? Этот голыш бегает по лесу и
насмехается, как обезьяна, над тем, кто был когда-то добрым охотником, да
еще дергает за усы забавы ради.

Это спускался к реке, ковыляя, Шер-Хан, хромой тигр. Он подождал
немножко, наслаждаясь переполохом, который поднялся среди оленей на том
берегу, потом опустил к воде усатую квадратную голову и начал лакать,
ворча:

- Джунгли теперь логово для голых щенят! Взгляни на меня, человечий
детеныш!

Маугли взглянул на него - вернее, посмотрел в упор и очень дерзко, -
и через минуту Шер-Хан беспокойно отвернулся.

- Маугли то, Маугли се! - проворчал он, продолжая лакать воду. - Он
не человек и не волк, не то он испугался бы. Будущим летом мне придется
просить у него позволения напиться! Уф!

- Может быть, и так, - сказала Багира, пристально глядя тигру в
глаза. - Может быть, и так... Фу, Шер-Хан! Что это за новую пакость ты
принес сюда?

Хромой тигр окунул в воду подбородок и щеки, и темные маслянистые
полосы поплыли вниз по реке.

- Час назад я убил человека, - нагло ответил Шер-Хан.

Он продолжал лакать воду, мурлыкая и ворча себе под нос.

Ряды зверей дрогнули и заколебались, над ними пронесся шепот, который
перешел в крик: - Он убил человека! Убил человека! И все посмотрели на
дикого слона Хатхи, но тот, казалось, не слышал. Хатхи никогда не
торопится, оттого он и живет так долго.

- В такое время убивать человека! Разве нет другой дичи в джунглях? -
презрительно сказала Багира, выходя из оскверненной воды и по-кошачьи
отряхивая одну лапу за другой.

- Я убил его не для еды, а потому, что мне так хотелось.

Опять поднялся испуганный ропот, и внимательные белые глазки Хатхи
сурово посмотрели в сторону Шер-Хана.

- Потому, что мне так хотелось, - протянул Шер-Хан. - А теперь я
пришел сюда, чтобы утолить жажду и очиститься. Кто мне запретит?

Спина Багиры изогнулась, как бамбук на сильном ветру, но Хатхи
спокойно поднял свой хобот.

- Ты убил потому, что тебе так хотелось? - спросил он.

А когда Хатхи спрашивает, лучше отвечать.

- Вот именно. Это было мое право и моя ночь. Ты это знаешь, о Хатхи,
- отвечал Шер-Хан почти вежливо.

- Да я знаю, - ответил Хатхи и, помолчав немного спросил: - Ты
напился вволю?

- На эту ночь - да.

- Тогда уходи. Река для того, чтобы пить, а не для того чтобы
осквернять ее. Никто, кроме хромого тигра, не стал бы хвастаться своим
правом в такое время... В такое время, когда все мы страдаем вместе - и
человек и Народ Джунглей. Чистый или нечистый, ступай в свою берлогу,
Шер-Хан!

Последние слова прозвучали, как серебряные трубы. И три сына Хатхи
качнулись вперед на полшага, хотя в этом не было нужды. Шер-Хан ушел
крадучись, не смея даже ворчать, ибо он знал то, что известно всем: если
дойдет до дела, то хозяин джунглей - Хатхи.

- Что это за право, о котором говорил Шер-Хан? - шепнул Маугли на ухо
Багире. - Убивать человека всегда стыдно. Так сказано в Законе. А как же
Хатхи говорит...

- Спроси его сам. Я не знаю, Маленький Брат. Есть такое право или
нет, а я бы проучила как следует Хромого Мясника, если бы не Хатхи.
Приходить к Скале Мира, только что убив человека, да еще хвастаться этим -
выходка, достойная шакала! Кроме того, он испортил хорошую воду.

Маугли подождал с минуту, набираясь храбрости, пятому что все в
джунглях побаивались обращаться прямо к Хатхи, потом крикнул:

- Что это за право у Шер-Хана, о Хатхи?

Оба берега подхватили его слова, ибо Народ Джунглей очень любопытен,
а на глазах у всех произошло нечто такое, чего не понял никто, кроме Балу,
который принял самый глубокомысленный вид.

- Это старая история, - сказал Хатхи, - она много старше джунглей.
Помолчите там, на берегах, и я расскажу ее вам.

Минута или две прошли, пока буйволы и кабаны толкались и отпихивали
друг друга, потом вожаки стад повторили один за другим:

- Мы ждем!

И Хатхи шагнул вперед и стал по колено в воде посреди заводи у Скалы
Мира. Несмотря на худобу, морщины и желтые бивни, сразу было видно, что
именно он - хозяин джунглей.

- Вы знаете, дети мои, - начал он, - что больше всего на свете вы
боитесь человека.

Послышался одобрительный ропот.

- Это тебя касается, Маленький Брат, - сказала Багира Маугли.

- Меня? Я охотник Свободного Народа и принадлежу к Стае, - ответил
Маугли. - Какое мне дело до человека?

- А знаете ли вы, почему вы боитесь человека? - продолжал Хатхи. -
Вот почему. В начале джунглей, так давно, что никто не помнит, когда это
было, все мы паслись вместе и не боялись друг друга. В то время не было
засухи, листья, цветы и плоды вырастали на дереве в одно время, и мы
питались только листьями, цветами и плодами да корой и травой.

- Как я рада, что не родилась в то время! - сказала Багира. - Кора
хороша только точить когти.

- А Господин Джунглей был Тха, Первый из Слонов. Своим хоботом он
вытащил джунгли из глубоких вод, и там, где он провел по земле борозды
своими бивнями, побежали реки, и там, где он топнул ногой, налились водою
озера, а когда он затрубил в хобот - вот так, - народились деревья. Вот
так Тха сотворил джунгли, и вот так рассказывали мне эту историю.

- Она не стала короче от пересказа! - шепнула Багира.

А Маугли засмеялся, прикрывая рот ладонью.

- В то время не было ни маиса, ни дынь, ни перца, ни сахарного
тростника, ни маленьких хижин, какие видел каждый из вас, и Народы
Джунглей жили в лесах дружно, как один народ, не зная ничего о человеке.
Но скоро звери начали ссориться из-за пищи, хотя пастбищ хватало на всех.
Они обленились. Каждому хотелось пастись там, где он отдыхал, как бывает
иногда и у нас, если весенние дожди прошли дружно. У Тха, Первого из
Слонов, было много дела: он создавал новые джунгли и прокладывал русла
рек. Он не мог поспеть всюду, и потому сделал Первого из Тигров
властелином и судьей над джунглями, и Народ Джунглей приходил к нему со
своими спорами. В то время Первый из Тигров ел плоды и траву вместе со
всеми. Он был ростом с меня и очень красив: весь желтый, как цветы желтой
лианы. В то доброе старое время, когда джунгли только что народились, на
шкуре тигра еще не было ни полос, ни пятен. Весь Народ Джунглей приходил к
нему без страха, и слово его было законом для всех. Не забывайте, что все
мы были тогда один народ.

И все же однажды ночью между двумя быками вышел спор из-за пастбища,
такой спор, какие вы теперь решаете с помощью рогов и передних копыт.
Говорят, что когда оба быка пришли жаловаться к Первому из Тигров,
лежавшему среди цветов, один из них толкнул его рогами, и Первый из
Тигров, позабыв о том, что он властелин и судья над джунглями, бросился на
этого быка и сломал ему шею.

До той ночи никто из нас не умирал, и Первый из Тигров, увидев, что
он наделал, и потеряв голову от запаха крови, убежал в болота на север; а
мы, Народ Джунглей, остались без судьи и начали ссориться и драться между
собой. Тха услышал шум и пришел к нам. И одни из нас говорили одно, а
другие - другое, но он увидел мертвого быка среди цветов и спросил нас,
кто его убил, а мы не могли ему сказать, потому что потеряли разум от
запаха крови, как теряем его и теперь. Мы метались и кружились по
джунглям, скакали, кричали и мотали головами. И Тха повелел нижним ветвям
деревьев и ползучим лианам джунглей отметить убийцу, чтобы Первый из
Слонов мог узнать его.

И Тха спросил:

"Кто хочет быть Господином Джунглей?"

Выскочила Серая Обезьяна, которая живет на ветвях, и крикнула:

"Я хочу быть Госпожой Джунглей!"

Тха усмехнулся и ответил:

"Пусть будет так!" - и в гневе ушел прочь.

Дети, вы знаете Серую Обезьяну. Тогда она была такая же, как и
теперь. Сначала она состроила умное лицо, но через минуту начала
почесываться и скакать вверх и вниз, и, возвратившись, Тха увидел, что она
висит на дереве головой вниз и передразнивает всех, кто стоит под деревом,
и они тоже ее дразнят. И так в джунглях не стало больше Закона - одна
глупая болтовня и слова без смысла.