Виталий Коржиков.
Ледовые приключения Плавали-Знаем.
с Камчатки в Океанск на совещание весёлых корреспондентов. Пристегнувшись к
креслу крепкими ремнями, он осматривался вокруг - не подвернётся ли и здесь,
на высоте 10000 метров, что-нибудь весёленькое - и думал, чем бы
удивительным потешить своих коллег. Мысли всплёскивали одна за другой,
глазки Репортажика вспыхивали, как огоньки в табачной трубке, но тут же
гасли.
консервных банок? Уже рассказывали! Или про то, как юнга Рыбкин поймал на
удочку кита? Так об этом трубили во всех столичных газетах!
потянулся, взглянул в иллюминатор и приоткрыл в удивлении рот.
семечком торчало маленькое судёнышко, вокруг которого расторопными мурашами
бегали несколько фигурок и толкали судно то спереди, то сзади. Кто-то
пробовал ворошить лёд багром. Кто-то разогнался и с таким звуком врезался в
борт лбом, что Репортажику показалось, будто по самолёту шлёпнули из
зенитки. Но ледяное поле не дрогнуло.
репортаж!
машинку.
зимовка". Но тут же мысленно зачеркнув его, Репортажик заложил в машинку
лист бумаги и стал энергично выстукивать указательными пальцами: "Ледовая
эпопея у острова Камбала".
стоял такой мороз, что хрустели отмороженные носы и уши..."
забывать. Стоило отметить, что хотя он и не участвовал в этой эпопее, но
всё-таки присутствовал! Ему тоже хотелось броситься вниз с парашютом,
толкать в борт судно, катать по льду бочки, и он начал так:
разносившая обед. Из чашек с бульоном струился пар, а за иллюминатором выл
ветер. И внизу, среди льдов, окруживших пароход "Светлячок", разворачивалась
настоящая эпопея".
зимовка.
подали трап, мимо работников аэропорта пронёсся энергичный румяный колобок с
пишущей машинкой под мышкой и, сев в такси, помчался в сторону Океанского
радиоцентра.
маленького острова Камбала неожиданно нахлынувший мороз действительно
вытворял чудеса. Волны застывали мгновенно, как холодец на блюде, вмораживая
в лёд беззаботный пароходец, по мостику которого бегал капитан и, свешиваясь
через борт, кричал на корму: "Дружно!", а глядя на нос: "Взяли!"
морозец покрякивал, лёд поскрипывал, а поддаваться не поддавался: его
становилось только больше - с мокрых матросских подбородков срывались капли
и застывали у ног остренькими бугорками.
пароходом, будто готовилась к конкурсу бальных танцев, потом ткнулась краем
в берег и примёрзла.
сапогами - теми самыми сапогами, в которых несколько месяцев назад с
попугаем на плече топал по палубе знаменитого парохода "Даёшь!".
Антарктиды, а Плавали-Знаем, подсчитывая выговоры, прогуливался по
набережным Океанска. Правда, на какое-то время он забыл свою поговорку и
даже согласился с тем, что кое-куда он не плавал, а кое-чего не знал, и
купил себе стопку учебников...
требовалось доставить партию свежего кефира. А в Океанске не было ни одного
свободного капитана: тот - у берегов Африки, другой - в Арктике, третий - в
Антарктиде, И ни единого матроса на горизонте!
морскую даль бравого капитана! А в коридоре пароходства сошлись курсанты
мореходного училища Барьерчик и Уточка.
кругосветное плавание, сдал досрочно экзамены, и его крепкий лоб и
подбородок так и тянулись навстречу будущим штормам.
коридор влетел курсант Упорный, а из отдела кадров выбежал взъерошенный
инспектор и, обхватив за плечи всех троих, закричал:
в чёрных бушлатах вытянулись перед неожиданно вышедшим навстречу начальником
их училища.
"Начальник на судне один - капитан!"
курсанты, под чьи марши выходил на праздники весь Океанск. И сейчас
композитор выбрался в отпуск, чтобы на простом рабочем пароходике окунуться
в шум ветров, грохот волн и весёлую музыку команд. Звуки вокруг так и
просились в его будущие песни!
океану. Сверкали спасательные круги, от борта к борту носились курсанты, а с
мостика над морскими барашками весело раздавалось необыкновенно звонкое:
носом боцман, на левой руке которого синело: "Дружба - закон моря", а на
правой лучиком сияло: "Вася". Оба смотрели то на карту, то на горизонт и
иногда перебрасывались короткими фразами:
И мы ещё докажем кое-что этим Солнышкиным, Перчиковым и Моряковым!
попивали кефир, полетел первый снег, пока собирали бутылки, скрипнул первый
мороз, а когда поднажал второй, оказалось, что одной бутылки не хватало.
Детсадовец Соскин смотрел в неё, будто в подзорную трубу, как вокруг
"Светлячка" нарастал сахарный лёд.
приплясывало такое ледовое поле, что к нему примерзали подмётки.
бутылки в ящиках жалобно дребезжали. "Всё! Всё! - качал головой капитан.
жизнь судна. Он не сдавался! Я видел, как он готовится к небывалой зимовке,
и надеюсь ещё когда-нибудь рассказать о его настоящей эпопее!"
знака, и, щёлкнув пальцами, он рассмеялся:
событий: зимовка на льдине! Самолёты! Встреча героев! Слава! "Челюскин",
"Георгий Седов"!.. И "Светлячок"! Вместо выговора - настоящая слава!
вырваться из ледового плена, объявляю открытой зимовку".
подпрыгивали в клюзах, а в кубрик к капитану бежали боцман и начальник
училища. От обоих пахло морской травой, ветром, бодрым морозцем, но лица их
были как две перепуганные тучки: сели!
его сияло, он был полон загадочного величия.
ярче. - Ещё не совсем, - повторил он. - И есть маленькая идея...
Конан-Дойль Артур
Афанасьев Роман
Херберт Фрэнк
Рыбаков Вячеслав
Прозоров Александр
Корнев Павел