зурью.
большее пять блюд, но остальное я все перечислила.
ливо ждали, пока все принесут. При виде каждого нового блюда их глаза
разгорались все сильнее.
всего несколько фрикаделек. Она все думала, уж не новая ли это проделка
Эмиля, на самом деле. Она вдруг вспомнила: ой, и верно, ведь завтра ут-
ром к ним в Каттхульт на третий день праздника приедут в гости родствен-
ники из Ингаторпа! А тут вся праздничная еда исчезала прямо на глазах!
Она слышала, как за столом хрустели, грызли, причмокивали и глотали. Ка-
залось, стая хищных зверей набросилась на миски, блюда и подносы. Ма-
ленькая Ида понимала, что так жадно едят лишь изголодавшиеся люди, но
это все равно было ужасно. Она дернула Эмиля за рукав и зашептала ему на
ухо, чтобы никто не услышал:
нам приедут гости из Ингаторпа!
лучше, если еда достанется тому, кому она и вправду нужна.
шества не останется и полпальта. То, чего гости не могли съесть, они
распихивали по карманам и сумам, блюда и миски опустошались в мгновение
ока.
ледний кусочек.
крошки и что на блюде было пусто.
рок-Никлас, и правдивее этих слов он никогда в жизни не произносил.
опустошение Каттхульта", и о нем, к твоему сведению, долго не прекраща-
лись толки как в Леннеберге, так и в других приходах.
поросенок. Он лежал на столе и печально глядел своими сахарными квадра-
тиками вместо глаз.
шечное привидение, - сказала Пройдоха-Фия. - Я и прикоснуться к нему бо-
юсь.
поросенка, да и другим беднякам тоже не выпадало такого случая. Поэто-
му-то и оробели они перед ним и даже не дотронулись до него.
когда все блюда были уже пусты.
да и та насажена на колышек, который торчит из его волчьей ямы. Там она
и останется как приманка для волка, которого он с нетерпением ждет, поэ-
тому ни Калле и никто другой ее не получит.
росенке.
Как скажешь, Эмиль?
дотащиться до своей лачуги у них просто не хватило бы сил.
сани. На них можно было увезти сколько угодно стариков и старушек, даже
отяжелевших после такого угощения.
пушистый, только что выпавший снег. Стояла мягкая зимняя погода - чудес-
ная пора для катания на санках.
дала Виберша с поросенком, затем по порядку все остальные, а сзади -
Ида, Эмиль и Альфред.
рички и старушки кричали от восторга - уже так давно они не катались на
санках! Ой как они кричали! Лишь один поросенок молча несся, как приви-
дение, в лунной ночи на руках у старой бабки и таращил немигающие глаза.
бы, чтобы ты ее увидел, когда она возвращалась домой после прогулки за
сырными лепешками в Скорпхульт! Вот она в серой шерстяной шали, толстая
и довольная, подходит к дому, достает ключ, вставляет его в замочную
скважину и посмеивается при мысли, что сейчас увидит своих покорных и
запуганных бедняков. В самом-то деле, должны же они наконец уразуметь,
что хозяйка здесь она - одна над всеми!
такая тишина? Спят они, что ли, или сидят и смотрят хмуро исподлобья?
Луна заглядывает в окно и освещает все углы дома, но почему же ни одной
живой души не видно? Потому что в доме никого нет! Так-то, Командорша,
нет там ни одной живой души!
в жизни ей не было так страшно. Как же они могли выбраться сквозь запер-
тые двери? Никто, кроме ангелов Божьих... да, так оно и есть. Несчаст-
ная, обманом отняла она у них колбасу, пальты, табак, и теперь ангелы
Божьи унесли их туда, где живется лучше, чем в богадельне. Только ее
бросили одну в нищете и горе, ох-ох-ох! И Командорша завыла как собака.
ялом лежит жалкая маленькая старушка.
всю правду! На это она горазда!
стариков, чтоб все было шито-крыто и никто в Леннеберге не болтал бы
лишнего.
огоньки, будто там зажжено множество свечей. И вдруг ей становится стыд-
но, и она не решается войти в дом. Сперва она хочет заглянуть в окно и
удостовериться, вправду ли там пируют ее бедняки. Но для этого нужен
ящик или другая подставка, чтобы забраться повыше. Старостиха идет к
столярной в надежде увидеть что-нибудь подходящее. И в самом деле, она
видит... Но не ящик, а колбасу. Вот так находка! На чистом снегу, осве-
щенный луной, стоит колышек, а на нем небольшая колбаска, начиненная
картошкой. Правда, сейчас старостиха так сыта, что чуть не лопается. Она
вволю наелась сырных лепешек. Но вскоре ей снова захочется подкрепиться,
и надо быть последней дурехой, чтобы колбаска зря пропала на морозе, ду-
мает она.
волчью яму, праздник в Каттхульте закончился. Старички и старушки высы-
пали на двор и уселись в сани, чтобы ехать домой. Из волчьей ямы не до-
носилось ни звука. Поначалу старостиха не хотела звать на помощь. Она,
видимо, надеялась, что как-нибудь выкарабкается сама.
чуге, то дверь - вот чудо - оказалась открытой. Они тотчас, шатаясь,
вошли в дом и сразу повалились на постели, разморенные едой и катанием
на санях, счастливые впервые за долгие-долгие годы.
свете луны. В небе мерцали звезды, Эмиль и Альфред тащили дровни, а Иде
позволили сесть в них и ехать в гору по отлогому склону, ведь Ида была
совсем маленькой.
дороге в Леннебергской округе, ты знаешь, какая там стоит дивная тишина
- будто вся земля заснула и спит беспробудным сном. Представляешь, как
жутко средь полного безмолвия и тишины услышать кошмарнейший вой. Так
вот, Эмиль, Альфред и Ида, ничего не подозревая, взбирались со своими
санями на последний холм, как вдруг из волчьей ямы донеслось завывание,
от которого у кого угодно застыла бы кровь в жилах. Маленькая Ида поб-
леднела и сразу захотела к маме. Другое дело Эмиль! От радости он запры-
Шилова Юлия
Мацумото Сэйте
Конан-Дойль Артур
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Корнев Павел