хоть разок в жизни согреться! Но в Маттисборген она не могла вернуться, раз
она теперь не дочь ему. Очаг родного дома никогда ее больше не согреет, она
это знала. Ничего не поделаешь. И поэтому будь что будет. Что толку думать
об этом, все равно ничего не придумаешь!
воду в пещеру было тяжело, они делали это вдвоем. Ронья стала спускаться по
узенькой тропинке вдоль скалы. По ней нужно было идти осторожно, чтобы не
полететь под гору вниз головой. Потом она пробежала по лесу меж сосен и елей
к прогалине, где бил родник. Но, не успев добежать, она остановилась как
вкопанная. Кто-то сидел на камне у ручья. И это был не кто иной, как Маттис!
Она узнала темную кудрявую голову, и сердце ее дрогнуло. Стоя у березы, она
начала тихо плакать. И туг она увидела, что Маттис тоже плачет, да, плачет,
точно так же, как тогда, в ее сне. Сидит один в лесу и плачет. Он еще не
заметил ее. Но вот он поднял голову и увидел Ронью. Тогда он закрыл глаза
рукой, чтобы скрыть слезы. Этот жест был такой беспомощный и отчаянный, что
она не выдержала. С криком она бросилась ему на шею.
отвечал, плача:
день и ночь. Боже мой, как я страдал!
спросил;
об этом?
березняке, бледный и печальный. Нет, я не хочу, чтобы он страдал. Бирк, брат
мой, о чем ты сейчас думаешь, о чем печалишься?
спросил Маттис.
водопад Ревущий?"
благодарностью вернуть ее Маттису. Другого выхода нет, ведь он сам этого
желал. И он давно знал, что так будет. Отчего же все-таки ему так больно?
"Ронья, ты не можешь понять, что я сейчас чувствую! Уходи скорее!"
прошу тебя сейчас. Очень прошу, пойдем домой!
ответить Маттису сейчас. Это убьет его, но она должна ответить ему. Что она
останется с Бирком. Что она не может оставить его одного замерзать в зимнем
лесу, - "Бирк, брат мой, ничто не может разлучить нас ни в жизни, ни в
смерти, разве ты не знаешь этого?"
крикнул:
неохотно подошел ближе, но остановился на расстоянии. Он угрюмо посмотрел на
Маттиса и спросил:
буду просить тебя: пойдем. Бога ради, со мной в замок! Не подумай, что ты
мне очень нравишься! Но ты, я вижу, очень нравиться моей дочке, может, и я
когда-нибудь полюблю тебя. У меня было время обо всем поразмыслить.
оборвалось и зажурчало. Слова отца заставили растаять мерзкий ледяной ком,
стоявший у нее в горле последнее время, превратили его в весенний ручей.
Какое счастье, что ей теперь не нужно выбирать между Бирком и Маттисом. Ведь
она любит их обоих. Теперь ей не придется терять одного из них! Ну разве это
не чудо? Она бросила на Маттиса взгляд, полный любви и благодарности. А
потом поглядела на Бирка и поняла, что он вовсе не рад. В его глазах она
прочла замешательство и подозрение. Ей стало страшно. До чего же упрямым и
норовистым он может быть! Неужели он не захочет понять, что для него лучше,
и не пойдет с ними?
свою старую Медвежью пещеру. Только договаривайтесь побыстрее, нам пора
домой!
виду. - В чей дом? Неужто он думает, что я соглашусь стать у его разбойников
мальчиком для битья? Да ни за что на свете!
- Так ты считаешь, что лучше замерзнуть насмерть в Медвежьей пещере?
Медвежьей пещере, погубишь свою жизнь! И мою тоже!
отчаянии крикнула:
или нет!
знаешь, баранья башка!
красивым!
хочешь. Если даже мне придется жить у разбойников Маттиса, пока я не сдохну!
нелегко.
Бирку на ухо, чтобы зря не расстраивать Маттиса.
тоже был рад. Он шагал по лесу впереди детей и пел так громко, что все дикие
лошади испуганно шарахались от них. Все, кроме Шалого и Дикого, которые
стояли смирно, думая, что сейчас они снова поскачут наперегонки.
завтра- Может, будем скакать каждый день, если только снега выпадет не
слишком много!
волос у лошадей стал гуще, скоро они вовсе
остановился.
крепость Борки и узнать, как там поживают он и Ундис. Спасибо, что ты
разрешил мне приходить к вам и видеться с Роньей, когда я захочу.
засмеялся. - А знаете, что говорит Пер Лысуха? Этот дурень думает, что фогд
и кнехты под конец переловят нас, если мы не поостережемся. Мол, разумнее
всего было бы бандам Маттиса и Борки объединиться. И чего только не выдумает
этот старый болван!
деле об этом подумать.
ущелья.
сестренка! Ронья кивнула:
них не посмел выказать радость: Маттис давно запретил им радоваться. Один
лишь Пер Лысуха от радости сделал высокий не по возрасту прыжок, громко
пукнув. Но он не растерялся и сказал:
домой.
разбойников от счастья на глазах выступили слезы. Они в первый раз услышали
его смех с того злосчастного утра у Адского провала, и они тоже стали
хохотать до упаду. Смеялись все, и Ронья тоже. Но вот пришла Лувис из
овчарни, и наступила тишина. Нельзя же было смеяться, глядя на то, как мать
обнимает свое потерянное было, но вернувшееся домой дитя. И у разбойников
снова на глазах показались слезы.
грязнее меня ты в жизни не видела!
испеченного Лувис хлеба и выпила кружку молока, Лувис отскребла ее докрасна
в чане с горячей водой. И теперь она лежала в своей постели, глядя в проем
полога на догорающий огонь очага. Все было по-старому. Лувис спела ей и
Андреев Николай
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Херберт Фрэнк
Маккарти Кормак