Чтение 8–й страницы книги ~Рони, дочь разбойника~

- Иду" иду! -.воскликнула она и сделала несколько шагов в сторону. Но
тут кожаный ремень так крепко натянулся, что она упала навзничь.

- Куда это ты собралась? - закричал Бирк. - Если ты позволишь заманить
<:ебя подземным жителям, ты пропала! Сама знаешь!

Подземные жители! Да, она слышала о них. Она знала, что они обычно
поднимаются из темных земных недр наверх, в лес, только во время тумана.
Никогда не доводилось ей встречать кого-либо из этого народца, но все-таки
сейчас ей хотелось следовать за ними, куда бы они ни позвали. Ей хотелось
быть рядом с ними и слушать их песни, даже если бы пришлось провести под
землей все отпущенные ей на свете годы.

- Иду, иду! - снова воскликнула она и снова попыталась сойти с
тропинки.

Но Бирк был тут, он был начеку, он крепко держал ее.

- Пусти меня! - кричала она, дико размахивая руками. Но он крепко
обхватил ее.

- Ты попадешь в беду! - сказал он.

Но она не слышала его. Звуки песни заглушали голос Бирка, Они были
теперь такими сильными и громкими и наполняли весь лес, вызывая в ее душе
томленье и тоску, которым невозможно было не поддаться.

- Иду, иду! - в третий раз крикнула она и стала драться с Бир-ком,
чтобы избавиться от него. Она дергала и рвала ремень, плакала и кричала,
потом больно укусила Бирка в щеку. Но он крепко держал ее.

Он продолжал держать ее долго-долго. И вдруг туман поднялся ввысь так
же быстро, как и появился. В тот же миг песня стихла. Ронья оглянулась.
Казалось, будто она только-только пробудилась ото сна. Она увидела тропку,
которая вела домой, и красное солнце, садившееся за поросшими лесом крутыми
утесами. И еще Бирка. Он стоял совсем рядом с ней.

- На расстоянии длины веревки, - напомнила она ему. Затем, увидев его
окровавленную щеку, она спросила:

- Тебя укусила лисица?

Бирк не ответил. Свернув кожаный ремень, он протянул его ей.

- Спасибо тебе! Теперь я справлюсь сам, я один доберусь в крепость
Борки!

Ронья смотрела на него из-под падавших на лоб прядей волос. Ей вдруг
стало трудно плохо думать о нем. И она не знала почему.

- Убирайся прочь! - сказала она ласково. И помчалась домой.

221

SJ тот вечер Ронья, сидя вместе с отцом у очага, вдруг вспомнила, о чем
хотела у него узнать.

- Что это ты брал без спросу? Ну, то, что имел в виду Борк.

- Гм, - хмыкнул Маттис. - До чего же я боялся, что ты не найдешь в
тумане дорогу, моя РоньяТ

- Но ведь я нашла ее, - сказала Ронья. - Послушай-ка, что ты брал без
спросу?

- Смотри, - уклонился от ответа Маттис и усердно стал мешать угли. -
Разве ты не видишь? Вот уголек ~ ну прямо вылитый человечек! Он похож на
Борку! Тви вале1! Фу. черт!

Но Ронья никакого уголька, похожего на Борку, так и не увидела. Да и
вообще не о том думала.

- Что ты взял без спросу? - повторяла она упрямо. Когда Маттис не
ответил и на этот ее вопрос, вмешался Пер Лысуха.

~ Да многое! Хо-хо! Да многое! Я бы мог посчитать.

- Заткнись! - злобно произнес Маттис. - С этим я и сам справлюсь.

Все разбойники, кроме Пера Лысухи, уже разошлись по своим спальным
боковушам, а Лувис вышла, чтобы присмотреть на ночь за курами, козами и
овцами. И одному лишь Перу Лысухе довелось услышать, как Маттис объяснял
Ронье, что за люди, собственно говоря, разбойники. Ну, те, кто берет разные
вещи без спросу и без всякого разрешения.

Вообще-то, Маттис нисколько этого не стеснялся, наоборот! Он гордился и
хвастался тем, что был самым могущественным предводителем разбойников во
всех горах и лесах. Но теперь ему пришлось немного попотеть, рассказывая все
это Ронье. Ясное дело, ему хотелось, чтобы она постепенно все узнала, ведь
это было необходимо. Но он хотел подождать с этим еще некоторое время.

- Ты ведь, доченька, еще маленькое, невинное дитя, потому-то я '^с
ппежчс об -лом много нс r^ri-KTtf,iri;i4

ысуха. - Д;"

-тере

:'ин1к I и в ларях и

'.ii.i.iKu фоллеи is н^;ю;1иых сказках Скандинавии.

шкатулках. Такое на лесных деревьях не растет! Отец ее безо всякого
зазрения совести отбирал все это у других людей.

- А разве они не злятся и не бесятся, когда у них отнимают их вещи? -
спросила Ронья. Пер Лысуха хихикнул.

- Да они просто шипят от злости, - уверил он ее. - Ох-хо-хо, если бы ты
только слышала!..

- Хорошо бы тебе, старик, наконец-то отправиться спать, - посоветовал
Перу Лысухе Маттис.

Но Пер Лысуха по-прежнему не хотел и слышать об этом.

- Иные из них даже плачут, - продолжал он свой рассказ, но тут Маттис
зарычал:

- Замолчи, а не то я вышвырну тебя вон! Потом он потрепал Ронью по
щеке:

- Ты должна это понять, Ронья! Такова жизнь! Так поступали всегда. И не
о чем тут спорить.

- Ясное дело, не о чем, - снова вмешался Пер Лысуха. - Но люди,
понятно, никогда к этому не привыкнут. Они только воют, и плачут, и ктянут
разбойников, так что любо-дорого смотреть и слушать!

Маттис злобно поглядел на него, а потом снова повернулся к Ронье.

- Мой отец был предводителем разбойников, так же как мой дед и прадед,
ты это знаешь. Да и я - не выродок, и я не опозорил честь нашего рода. Я
тоже предводитель разбойников, самый могущественный во всех горах и лесах. И
ты тоже, моя Ронья, станешь предводительницей разбойников.

- Я? - воскликнула Ронья. - Ни за что! Никогда в жизни, раз те, кого
грабят, злятся и плачут!

Маттис схватился за голову. Вот еще несчастье! Он хотел, чтобы Ронья
восхищалась им и любила его ничуть не меньше, чем он любил и восхищался ею.
А теперь вот, нате вам, она кричит: "Ни за что!" И не хочет стать
предводительницей разбойников, как ее отец и х°вдинг. Маттис почувствовал
себя несчастным. Надо как-то заставить ее понять: то, чем он занимается,
хорошо и справедливо.

- Видишь ли, моя Ронья, я ведь отбираю только у богатых, - уверял он
ее. А потом, немного подумав, сказал:

- А отдаю все награбленное беднякам, вот что я делаю!" Тут Пер Льюуха
захихикал:

- Ну да, да, так оно и есть! Чистая правда! Помнишь, ты отдал целый
мешок муки бедной вдове, у которой восемь человек детей?

- Вот-вот, - обрадовался Маттис, - так оно и было.

Он удовлетворенно погладил свою черную бороду. Наконец-то он был
страшно доволен самим собой, да и Пером Лысухой тоже.

Пер Лысуха снова хихикнул:

~ Хорошая у тебя память, Маттис! Ну-ка, с тех пор прошло, пожалуй, лет
десять, не меньше. Уж конечно ты отдаешь награбленное

223

великолепную веревочную лестницу, так что могли без труда спускаться со
скалы, на которой стоял замок, и снова подниматься наверх. Один-единственный
раз видел Маттис, как они спускаются вниз. Тут он, потеряв голову, ринулся
как сумасшедший вперед, чтобы взобраться наверх. Его разбойники последовали
за ним, горя желанием сразиться с врагом. Но тут из бойниц крепости Борки
посыпался дождь стрел, и одна вонзилась Коротышке Клиппу в бедро, так что
ему два дня пришлось пролежать в постели. Насколько можно было понять,
веревочная лестница спускалась вниз под строжайшей охраной.

Осенняя мгла тяжелым покровом нависала над Маттисборгеном, и
разбойникам было не по себе оттого, что они так долго сидят без дела. Они
стали беспокойными и препирались между собой злее обычного, так что Лувис
под конец пришлось их резко осадить:

- Скоро у меня уши лопнут от всех ваших ссор и перебранок. Чтоб вам
пусто было! Убирайтесь прочь, если не можете жить ii мире!

Тут они замолчали, и Лувис заставила их заниматься полезной работой:
убирать и чистить курятник, овчарню и козий загон, чего они терпеть не
могли. Но никому не удалось увильнуть от дела, кроме Пера Лысухи, да тех,
кто в это время стоял в дозоре у Волчьего ущелья и наверху, у Адского
провала.

Маттис также делал все, что мог, желая избавить своих разбойников от
безделья. Он взял их с собой охотиться на лосей. С копьями и самострелами
отправились они в осенний лес. И когда притащились домой с четырьмя
огромными лосями, которых сразили наповал, Пер Лысуха, довольный,
ухмыльнулся:

- А то все куриный суп, да баранья похлебка, да каша. Нет, так долго
продолжаться не может, - сказал он. - Теперь есть что пожевать, а самые
мягкие кусочки достанутся беззубому, это уж всякому ясно!

И Лувис жарила, коптила и солила лосятину; если добавлять ее к куриному
жаркому да баранине, хватит на всю зиму,

Ронья, как всегда, проводила время в лесу. Теперь там было совсем тихо,
но ей нравился осенний лес. Под ее босыми ногами расстилался влажный,
зеленый и мягкий мох, в лесу так славно пахло осенью, а ветки деревьев
блестели от влаги. Погода была дождливая. Ей нравилось также сидеть
съежившись под густой елью и слушать, как снаружи тихо капает дождь. Иногда