Чтение 24–й страницы книги ~Баранкин, будь человеком! Неизвестные приключения Баранкина~

Мимо сада, мимо тира,

До баранкинской квартиры,

И за стол без споров лишних

Сядьте с Яковлевым Мишей

И займитесь с ним учебой,

В результате было б чтобы,

Чтобы две печальных двойки

Вы исправили на тройки,

Ну а, честно вам сказать,

Лучше, если бы на пять!

Нам отпор не нужен ваш!

Встать! И к цели шагом марш!

Вероятно, точно такое же впечатление производил древнегреческий хор в
своих древнегреческих спектаклях на древнегреческих зрителей, какое впе-
чатление произвел на Баранкина и Малинина хор своих одноклассников.

- Ну, знаете, - после большой паузы сказал первый раз в жизни вроде
бы растерявшийся Баранкин, - это уже как в "Чапаеве" получается!.. Это
уже какая-то психическая атака, - Баранкин знал, что лучше всего на сти-
хи было бы ответить стихами, и, пока отвечал прозой, одновременно сочи-
нял ответ в рифму. И сочинил-таки... - А вашему хору мы вам с Малининым
лично ставим "неуд".

- Три-четыре! - опять скомандовала Фокина.

- Это почему "неуд"? - дружным хором спросил снова класс Баранкина и
Малинина.

Баранкин что-то прошептал на ухо Малинину, и они в один голос громко
произнесли:

Сразу видно, что не Пушкин

Написал эти частушки!..

Двухголосый ответ, да еще в рифму, да еще в довольно складную, вооб-
ще-то, произвел на ребят некоторое впечатление, но Фокина не унималась и
дала знак ребятам: "Три-четыре!"

А за такой экспромт вам Пушкин

Дал бы с Костей по макушке!.. - дружно ответил весь класс.

И тут Баранкин понял, что сопротивляться классу бесполезно. Если пер-
вые стихи были, конечно, подготовлены заранее Зиной Фокиной или Эрой Ку-
зякиной, то второй стихийный ответ класса поверг Баранкина в недоумение,
в бессилие и в полное подчинение классу. Последняя слабая попытка сопро-
тивления, которую он старался оказать одноклассникам, выглядела весьма
жалкой и не имела никакого эффекта. Юра Баранкин сказал, обращаясь лично
к Веньке Смирнову:

- Смирнов, ты что орешь вместе со всеми? У тебя у самого двоек нава-
лом!

- Навалом, - согласился Смирнов, хихикая, - но ни одной из них ни са-
мой первой, ни самой последней!..

В этом была своя логика, и после этого Баранкин и Малинин как бы
внутренне сказали: "Сдаемся!.." и как бы, тоже внутренне, подняли вверх
руки...

Юра Баранкин и Костя Малинин шли в окружении школьного конвоя домой.
Погода была прекрасная. В такую погоду лифтерша в Юрином доме всегда,
смеясь, говорила: "Погода шепчет - бери расчет..." На вовсю зазеленевших
деревьях и на газонах не просто бездельничали, а вели себя словно на
большой перемене воробьи, и не какие-нибудь там двадцать минут, как все
школьники, а уже с самого утра. И будут бездельничать до вечера. И всю
жизнь с утра до вечера. Над клумбами как хотят и куда хотят порхали ба-
бочки. Было сразу видно, что все они, как одна, бессознательные и неор-
ганизованные. Какая-то смутная мысль, похожая на желание, в который раз
шевельнулась в душе Юры Баранкина, мысль, похожая на строчки из како-
го-то стихотворения, которое он то ли где-то прочитал, то ли сам приду-
мал: "Я уверен, без забот воробей живет!" Баранкин в который раз прис-
мотрелся к воробьям и подумал, что нельзя себе было и представить,

чтобы кто-то из воробьев кого-то куда-то поволок
бы силой против его воли. Занятий у них нет, зна-
чит, и репетиторов таких противных, как этот от-
личник Мишка Яковлев, у них тоже нет, и вооб-
ще, никто не делит воробьев и бабочек на отлич-
ников, хорошистов и двоечников. И не призывает:
"Будь воробьем или бабочкой!" Все они просто
воробьи и бабочки. Самые обыкновенные! И все!..
А тут... Вон что творится!.. Сплошное насилие над
личностью!..

Окруженные тесным кольцом одноклассников, Баранкин и Малинин неминуе-
мо приближались к Юриному дому. Малинин осмотрелся вокруг, и ему пришло
на ум:

- Правильно в русской народной песне поется, - а затем запел довольно
приятным голосом: - "Любовь кольцо, а у кольца начала нет и нет кон-
ца..."

- Малинин, а почему бы тебе не участвовать в школьном хоре? - спроси-
ла его Кузякина. - С таким приятным голосом, как у тебя, - тебе там са-
мое место.

- Потому что есть такая школьная шутка, - начал объяснять Малинин Ку-
зякиной, - примерно такой ученик, как Венька Смирнов, - Венька тут же
навострил уши, - приходит домой и показывает дневник, в котором одни
двойки и только по пению пять... Отец, просмотрев дневник, говорит: "С
такими отметками и ты еще поешь?.. А ну, снимай штаны!.."

- А почему это такой ученик, как я, а не такой, как ты? - взъерепе-
нился Смирнов.

На этот вопрос Малинин ответить не успел, потому что школьное оцепле-
ние довело их до баранкинской квартиры.

- Баранкин, будь человеком! - произнес школьный хор на прощание.

- А что я, пяти-кантроп, что ли? - спросил на прощание Баранкин.

- В лучшем случае, - сострила Фокина, - ты шестикантроп, и то с
большой натяжкой...

Все засмеялись, а Баранкин в который раз пожалел, что Оля Тихонова
перестала быть старостой класса. Уж у нее-то на такое просто не хватило
бы здоровья...

- Счастливо оставаться! - пожелал весь класс, воздев приветственно
вверх руки.

- Общий! - протянули в один голос Баранкин и Малинин.

Но после школьного хора два голоса Юры и Кости опять прозвучали
весьма неубедительно. Юра, Костя и Миша Яковлев подошли уже к входной
двери подъезда, когда из-за кустов сирени, разукрашенных весенними зеле-
ными листиками, выскочил Венька Смирнов и протявкал:

- Счастливо оставаться!..

СОБЫТИЕ САМОЕ ВТОРОЕ

Бег ради бегства

Юра Баранкин достал из почтового ящика "Вечерку" и заглянул в нее.

- Ребята! - воскликнул он. - Сегодня же День бегуна!..

- Ну и что? - спросил Малинин.

- Символично! - Баранкин протянул газету Малинину и приказал: - Между
делом изучи маршрут!..

После этого все трое стали подниматься по лестнице.

Миша Яковлев никогда не был в гостях у Юры Баранкина, хотя между од-
ноклассниками о его комнате ходили легенды и сочинялись сказки.

Все сходились в одном: что у Баранкина все не так, как у людей, а
"что все не так у людей" сводилось к следующему образному заключению,
что пол у него похож на потолок, а потолок похож на пол. Миша Яковлев с
нетерпением ждал, когда откроется дверь в этот, как сказали бы взрослые,
парадокс.

Наконец, кончив возиться в прихожей, Баранкин распахнул дверь, и Миша
Яковлев, с опаской вытянув шею, которая и без того у него была длиннее,
чем у других мальчишек, сначала повертел ею в разные стороны, затем пе-
решагнул через порог почти так же, как входит неопытный купальщик в хо-
лодную воду. То, что он увидел, его несколько, интеллигентно говоря,
ошеломило, а если выразиться попроще - то ошарашило...

Прямо против входа в комнату висела цветная репродукция с картины ху-
дожника Решетникова "Опять двойка". На этой картине, кто ее видел, тот
помнит, что изображено: мальчик с портфелем в руках, получивший двойку.
Мама с укоризной глядит на сына, и младший брат на велосипеде с выраже-
нием на лице: "Ну, сейчас тебе мама задаст!" И собака, положившая перед-
ние лапы на грудь мальчика, как бы успокаивая: "Да ладно! Не расстраи-
вайся! Не в пятерках счастье!.."

Сама комната походила на стройплощадку чего-то непонятного и даже та-
инственного, тем более, что это определялось и подчеркивалось железной
табличкой, которой украшают заборы, за которыми что-нибудь строят: "Не
пускайте детей на стройплощадку! Это опасно для жизни!"

Вняв табличке, Яковлев снова закивал головой, только теперь
вверх-вниз. Баранкин пригласил:

- Если не боишься за свою жизнь, то проходи!..

Яковлев переступил порог комнаты задрав голову. На потолке висел пла-
кат: "МОЖНО ЛИ ВСЕМУ, В ТОМ ЧИСЛЕ МАТЕМАТИКЕ, УЧИТЬСЯ ВО СНЕ?.." На этот
вопрос ответа не было. Но на следующем плакате на вопрос: "МОЖНО ЛИ РЕ-
ШАТЬ ЗАДАЧИ МИХАЛ МИХАЛЫЧА ВО СНЕ?.." - был дан ответ: "МОЖНО! ЕСЛИ МИ-
ХАЛ МИХАЛЫЧ В ЭТО ВРЕМЯ БУДЕТ СПАТЬ РЯДОМ!" "МОЖНО ЛИ РАСТИ БЫСТРЕЕ?.."
Этот вопрос тоже был без ответа. "МОЖНО ЛИ, ЧТОБЫ ДЕРЕВЬЯ РОСЛИ ТАК
БЫСТРО, КАК ВЗРЫВ ОТ СНАРЯДА?.." Решение этой проблемы тоже не пришло
еще в голову автору. На вопрос: "МОЖНО ЛИ ПЕРЕДЕЛАТЬ ДВОЙКУ НА ПЯТЕРКУ?"