невольничий рынок, и за медные, серебряные и золотые монеты с властными
профилями римских и византийских императоров богачи могли купить красивую
девушку или юношу, взятых в плен во время разбойничьих набегов. Сейчас в их
городе и на всей Земле ничего не продают, деньги остались только под стеклом
музеев, и приезжающие сюда люди с грустью и недоумением смотрят на эти
высокие, позеленевшие зубцы выветренных, крошащихся стен крепости, на
некогда грозные бойницы, которые теперь приступом берут весёлые ласточки...
И ещё люди приезжают в их город, чтоб сходить в удивительный, пока что
единственный в мире музей Астрова - прославленного художника, уроженца этого
города, который писал на топких металлических листах особыми, несмываемыми,
вечными красками подводные пейзажи Сапфировой бухты с морскими звёздами на
тускло-зеленых скалах, с таинственным мерцанием глубин, с бликами
проникающего сверху солнца, с загадочной тенью полуразрушенного, громадного
чёрного Вулкана, стоявшего на берегу, - из него который уже век море
вымывает редкостные по красоте драгоценные камешки, о которых мечтают
девочки, девушки, женщины и даже старушки всех континентов Земли...
пляжей и синевы его Сапфировой бухты. Он шёл потупясь, и время от времени
над ним раздавался жаркий, скользящий свист, и тогда он резко вскидывал
голову: с окраины города, где был космодром, один за другим стартовали и
уходили во Вселенную звездолёты...
читала какую-то книгу. При этом её длинные светлые волосы сжимались и
разжимались, как тугие пружинки, и касались страниц раскрытой книги.
треугольный робот из красной пластмассы и тщательно подбирал с асфальта
лепестки акации: терпеливо постояв возле Толи, поморгал зелёным
электроглазом, чтоб он отошёл и разрешил роботу втянуть в себя лепестки,
лежавшие под Толиными подошвами. Толя разрешил ему, и робот, сказав
"спасибо", деликатно двинулся дальше. Ребята в их городе привыкли к роботам,
и Толя не обратил на него ни малейшего внимания. Но он по-прежнему не мог
оторвать глаз от Леночки.
она училась, рассказать ей что-нибудь смешное, позвать к причалу, забитому
бело-голубыми прогулочными подводными и надводными ракетоплавами, или
сходить к Стеклянной башне рыбной фермы "Серебряная кефаль", которой
заведует её мама...
Невозможно потому, что нос и большие Толины уши были отвратительно усеяны
мелкими рыжими веснушками, и было их столько - отец нрав - не сосчитать! Они
были только на носу и ушах, и больше нигде, и это было ужасно. Нос и уши
поэтому резко выделялись, и, конечно, это видели все, и особенно девчонки...
ним остановился маленький, сверкающий синим лаком автолет. И лишь когда Толю
окликнули из кабины, он прямо-таки подпрыгнул от неожиданности.
в разные точки Земли, а Серёжа - за ее пределы.
тот был резок, грубоват и держался надменно. Что по сравнению с ним
добродушный и весёлый Жора-Обжора! И было непостижимо, почему Колесников
такой... Чего ему не хватало?
ребятам, обзывали Колесом. Он был на два года старше Толи и его приятелей,
но чрезвычайно мал ростом, и, наверно, из-за этого он недолюбливал всех, кто
выше его хоть на сантиметр. А выше его были почти все ребята, даже девчонки.
Однако он здорово разбирался в технике - запросто ремонтировал любые
домашние машины и роботов и даже переделывал их, заставляя работать по своей
программе: один ходил и чистил двор и при этом хрипло и страшно ругался:
"Найду и сожру я ленивца Обжору, оставлю от Жоры я косточек гору!"; другой
робот, в обязанность которого входила поливка двора и цветов, незаметно
подкрадывался к сидевшим во дворе на скамейках и почти в упор пускал в них
тугую струю холодной воды. Колесникову сильно влетало за это, и Жорин отец
брал расшалившихся роботов в свою мастерскую, гаечным ключом, отвёртками и
паяльником "выбивал из них дурь" и заново учил заниматься полезной
деятельностью. Кроме всего, Колесников был отменным автолётогонщиком, трижды
завоёвывал кубок Отваги и Скорости на детских автолётных гонках в Сапфирном.
У нескольких ребят из их дома были свои маленькие автолёты, но лишь у
Колесникова был особый - сверхскоростной - и права на вождение его...
карманах, в безрукавке из плотной серой ткани, он подвигал затёкшими ногами,
точно не один час уже носился по улицам города, и спросил:
молчал.
пошёл по тротуару.
он неуклюже, потому что редко ходил пешком, по серые глаза его были хитрые и
лихие.
назад тот просто поразил его... Нет, не победами в гонках - к ним Толя был
равнодушен. Случилось вот что: Колесников тайком пробрался в звездолет,
уходивший за пределы Солнечной системы, в складской отсек, и, наверно,
единственный из всех мальчишек Земли - а о девчонках и говорить не
приходится - зайцем посетил сразу пять отдаленных планет и привез оттуда
много сувениров! Правда, за этот полёт он по прибытии на Землю был сильно
наказан: ему запретили год бывать даже на ближних планетах. Но Толя готов
был принять в сто раз более строгое наказание, лишь бы побывать там... Но
разве мог он осмелиться на такое?..
мог заучить всех правил вождения, назначения всех циферблатов и клавишей на
приборном щитке, и ему поэтому не выдавали права...
тротуара, опережая Толю на каких-нибудь полметра. Его маленькие крепкие руки
со следами смазочного масла и старых порезов легко и небрежно сжимали
штурвал.
смотрели ещё более ласково. Что с ним? Подобрел? Но из-за чего? Ведь Толя за
ночь не стал ниже ростом и по-прежнему не был силён в технике...
рассказывал нам о планете П-471...
приблизился к краю тротуара, чтоб лучше слышать всё, что Колесников скажет
дальше.
и горячем пепле, и о том, что его дядя, Артём Колесников, знаменитый
космический пилот высшего класса, сел на неё, писали газеты всей Земли и
сообщало радио. И его, одного из немногих на Земле, наградили орденом
Мужества.
замолчал. - Влезай. расскажу.
дороги.
вытянул к нему свою худую длинную шею.
оттуда...
штурвала, сунул в маленькую дверцу под щитком с приборами, что-то вынул
оттуда и через плечо протянул Толе:
и приятно жёг пальцы.
успокоительно на слишком нервных...
специальные грузовые звездолёты привозили из космоса руды редких или
неизвестных на Земле металлов, однако этот лиловатый кусочек Толя держал с
особым волнением - его привёз дядя Артём, и с такой далёкой горячей планеты.
И он так таинственно и красиво светился...
Прозоров Александр
Ибсен Генрик
Маккефри Энн
Мичурин Артем
Сертаков Виталий
Флинт Эрик