Чтение 19–й страницы книги ~Фантазеры~

не было. Никто никого не бил. Они просто вырывали друг у друга из рук
флакончик, а тушь из него выплеснулась, и одна капля попала Феде на лоб. От
этого на лбу у него получилась черная клякса величиной с пятак.

Сначала Федя рассердился, а потом он увидел, что ребята смеются, глядя на
его кляксу, и решил, что это даже лучше. И не стал смывать кляксу.

Скоро зазвонил звонок, пришла Зинаида Ивановна, и начался урок. Все
ребята оглядывались на Федю и потихоньку смеялись над его кляксой. Феде
очень нравилось, что он одним своим видом может смешить ребят. Он нарочно
сунул палец в флакончик и измазал нос тушью. Тут уж никто без смеха не мог
на него смотреть. В классе стало шумно.

Зинаида Ивановна сначала никак не могла понять, в чем тут дело, но она
скоро заметила Федину кляксу и даже остановилась от удивления.

- Это чем ты лицо испачкал, тушью? - спросила она.

- Ага, - кивнул головой Федя.

- А какой тушью? Этой? Зинаида Ивановна показала на флакончик, который
стоял на парте.

- Этой, - подтвердил Федя, и рот его разъехался чуть ли не до ушей.

Зинаида Ивановна надела на нос очки и с серьезным видом осмотрела черные
пятна на лице Феди, после чего сокрушенно покачала головой.

- Напрасно ты это сделал, напрасно! - сказала она.

- А что? - забеспокоился Федя.

- Да, видишь ли, тушь эта химическая, ядовитая. Она разъедает кожу. От
этого кожа сперва начинает чесаться, потом на ней вскакивают волдыри, а
потом уже по всему лицу идут лишаи и язвочки.

Федя перепугался. Лицо у него вытянулось, рот сам собою открылся.

- Я больше не буду мазаться тушью, - пролепетал он.

- Да уж думаю, что больше не будешь! - усмехнулась Зинаида Ивановна и
продолжала урок.

Федя поскорей принялся стирать пятна туши носовым платком, потом повернул
свое испуганное лицо к Грише Копейкину и спросил:

- Есть?

- Есть, - шепотом сказал Гриша. Федя снова принялся тереть лицо платком,
но черные пятна глубоко въелись в кожу и не стирались. Гриша протянул Феде
ластик и сказал:

- На вот. У меня есть замечательная резинка. Потри попробуй. Если она
тебе не поможет, то пиши пропало.

Федя принялся тереть лицо Гришиной резинкой, но и это не помогло. Тогда
он решил сбегать умыться и поднял руку. Но Зинаида Ивановна, будто нарочно,
не замечала его. Он то вставал, то садился, то приподнимался на цыпочки,
стараясь вытянуть руку как можно выше. Наконец Зинаида Ивановна спросила,
что ему нужно.

- Разрешите мне пойти умыться, - попросил жалобным голосом Федя.

- А что, уже чешется лицо?

- Н-нет, - замялся Федя. - Кажется, еще не чешется.

- Ну, тогда посиди. На переменке успеешь умыться.

Федя сел на место и снова принялся тереть лицо промокашкой.

- Чешется? - озабоченно спрашивал Гриша.

- Н-нет, кажется, не чешется... Нет, кажется, чешется. Не разберу,
чешется или не чешется. Кажется, уже чешется! Ну-ка, посмотри, нет еще
волдырей?

- Волдырей еще нет, а вокруг уже все покраснело, - шепотом сказал Гриша.

- Покраснело? - испугался Федя. - Отчего же покраснело? Может быть, уже
волдыри начинаются или язвочки?

Федя снова стал поднимать руку и просить Зинаиду Ивановну отпустить его
умыться.

- Чешется! - хныкал он.

Теперь ему было не до смеха. А Зинаида Ивановна говорила:

- Ничего. Пусть почешется. Зато в другой раз не станешь мазать лицо чем
попало.

Федя сидел как на иголках и все время хватался за лицо руками. Ему стало
казаться, что лицо на самом деле стало чесаться, а на месте пятен уже
начинают вздуваться шишки.

- Ты лучше не три, - посоветовал ему Гриша. Наконец прозвонил звонок.
Федя первым выскочил из класса и во всю прыть побежал к умывальнику. Там он
всю перемену тер лицо мылом, а весь класс над ним потешался. Наконец он
начисто оттер пятна туши и целую неделю после того ходил серьезным. Все
ждал, что на лице волдыри вскочат. Но волдыри так и не вскочили, а за эту
неделю Федя даже разучился на уроках смеяться. Теперь смеется только на
переменках, да и то не всегда.

ФЕДИНА ЗАДАЧА

Раз как-то зимой Федя Рыбкин пришел с катка. Дома никого не было. Младшая
сестра Феди, Рина, уже успела сделать уроки и пошла играть с подругами. Мать
тоже куда-то ушла.

- Вот и хорошо! - сказал Федя. - По крайней мере, никто не будет мешать
делать уроки.

Он включил телевизор, достал из сумки задачник и стал искать заданную на
дом задачу. На экране телевизора появился диктор.

- Передаем концерт по заявкам, - объявил он.

- Концерт - это хорошо, - сказал Федя. - Веселей будет делать уроки.

Он отрегулировал телевизор, чтоб было погромче слышно, и сел за стол.

- Ну-ка, что тут нам на дом задано? Задача номер шестьсот тридцать
девять? Так... "На мельницу доставили четыреста пятьдесят мешков ржи, по
восемьдесят килограммов в каждом..."

Вместо диктора на экране появился певец в черном костюме и запел густым
рокочущим басом:

Жил-был король когда-то,

При нем блоха жила.

Милей родного брата

Она ему была.

- Вот какой противный король! - сказал Федя. - Блоха ему, видите ли,
милей родного брата!

Он почесал кончик носа и принялся читать задачу сначала:

- "На мельницу доставили четыреста пятьдесят мешков ржи, по восемьдесят
килограммов в каждом. Рожь смололи, причем из шести килограммов зерна вышло
пять килограммов муки..."

Блоха! Ха-ха! -

засмеялся певец и продолжал петь:

Позвал король портного:

- Послушай, ты, чурбан!

Для друга дорогого

Сшей бархатный кафтан.

- Ишь что еще выдумал! - воскликнул Федя. - Блохе - кафтан! Интересно,
как портной его шить будет? Блоха ведь маленькая!

Он прослушал песню до конца, но так и не узнал, как портной справился со
своей задачей. В песне ничего про это не говорилось.

- Плохая песня, - решил Федя и опять принялся читать задачу: - "На
мельницу доставили четыреста пятьдесят мешков ржи, по восемьдесят
килограммов в каждом. Рожь смололи, причем из шести килограммов зерна..."

Он был титулярный советник,

Она - генеральская дочь, -

запел певец снова.

- Интересно, кто такой титулярный советник? - сказал Федя. - Гм!

Он потер обеими руками уши, словно они у него. замерзли, и, стараясь не
обращать внимания на пение, принялся читать задачу дальше:

- Так. "...Из шести килограммов зерна вышло пять килограммов муки.
Сколько понадобилось машин для перевозки всей муки, если на каждой машине
помещалось по три тонны муки?"

Пока Федя читал задачу, песенка про титулярного советника кончилась и
началась другая:

Легко на сердце от песни веселой,

Она скучать не дает никогда,

И любят песню деревни и села,

И любят песню большие города!

Эта песенка очень понравилась Феде. Он даже забыл про задачу и стал
пристукивать карандашом по столу в такт.

- Хорошая песня! - одобрил он, когда пение кончилось. - Так... О чем тут
у нас говорится? "На мельницу доставили четыреста пятьдесят мешков ржи..."

Однозвучно гремит колокольчик, -

послышался высокий мужской голос из телевизора.

- Ну, гремит и пусть гремит, - сказал Федя. - Нам-то какое дело? Нам надо
задачу решать. На чем тут мы остановились? Так... "Для дома отдыха купили
двадцать одеял и сто тридцать пять простынь за двести пятьдесят шесть
рублей. Сколько денег уплатили за купленные одеяла и простыни в
отдельности..." Позвольте! Откуда тут еще одеяла с простынями взялись? У нас
разве про одеяла? Тьфу, черт! Да это не та задача! Где же та?.. А, вот она!
"На мельницу доставили четыреста пятьдесят мешков ржи..."

По дороге зимней, скучной

Тройка борзая бежит,

Колокольчик однозвучный

Утомительно гремит...

- - Опять про колокольчик! - воскликнул Федя. - На колокольчиках
помешались! Так... Утомительно гремит... в каждом мешке... рожь смололи,
причем из шести килограммов муки вышло пять килограммов зерна... То есть
муки вышло, а не зерна! Совсем запутали!

Колокольчики мои, цветики степные!

Что глядите на меня, темно-голубые?