Георгий Садовников.

Спаситель Океана, или Повесть о странствующем слесаре.

ГЛАВА ПЕРВАЯ,

в которой я встретил своих тезок

- Ты, Вася, атакуешь с флангов. Сразу справа и слева, - шепнул мне
Феликс. - Ты, Яша, возьмешь его в кольцо, - так же негромко скомандовал он
своему двоюродному брату. - А я наступаю по всему фронту! Поняли все?

Мы с Яшей ответили, что нет ничего проще. В другое, менее бурное, время
каждый из нас еще бы подумал, может ли человек один атаковать и справа и
слева одновременно и тем более брать противника в кольцо. Но в эти необычные
минуты нам все было нипочем - море по колено.

Мы медленно, сладострастно окружали этого захватчика, этого крестоносца
из соседнего двора. Мы шли на него грозной цепью ратников Александра
Невского. Он был выше нас на целую голову и шире в плечах и мог бы легко
расправиться с каждым поодиночке. К тому же наш враг обладал еще одним очень
важным преимуществом. Он был хулиган и мог вести себя некрасиво, а мы были
типичные хорошо воспитанные дети. Свои преимущества хулиган демонстрировал
всякий раз, когда совершал опустошительные набеги на наш двор. Я говорю
"опустошительные", потому что двор моментально пустел, когда он появлялся в
воротах. Того же из нас, кто, зазевавшись, все же попадал ему в руки,
хулиган водил по двору за нос или больно щелкал по лбу.

Вот и сегодня этот охотник думал застать нас врасплох, как всегда, но на
этот раз мы встретили его железными рядами, сомкнувшись плечом к плечу.

Это придумал Феликс вчера, когда мы отсиживались на чердаке, разглядывая
малиновые Яшины уши. Хулиган загнал быстроногого Яшу в конец двора, в угол
между сараем и мусорным ящиком, и, зажав Яшину голову немытыми ладонями,
"показал ему Москву". Положение наше становилось ужасным: хоть вовсе не
выходи гулять во двор.

Мы молча сидели на древней, пропитанной пылью кушетке, погрузившись в
унылые раздумья, и вдруг Феликс вскочил так живо, что вялые пружины
зазвенели сразу помолодевшими голосами, а кушетку окутало облаком пыли.

- Вася, ну-ка стань сюда. А ты, Яша, туда, - сказал деловито Феликс.

Я встал рядом с его левым плечом, Яша - с правым.

- Ближе, ближе еще! - скомандовал Феликс, и наши плечи сомкнулись. - Ну
что? - спросил торжествующе Феликс.

Я почувствовал себя сильным и смелым, способным отбить нападение любого
врага. То же самое творилось и с Яшей. Мы поняли, что когда мы вместе,
плечом к плечу, нас не одолеть даже самому страшному хулигану. Мы были
настолько возбуждены, что тотчас спустились сомкнутым строем по черной
лестнице и вышли во двор. Но хулиган уже удалился, насытившись победой.

Мы все равно промаршировали через двор к воротам, упиваясь всласть
ощущением своей силы. И тут Яша произнес тревожным голосом:

- Ребята, а как быть с моральной стороной?

- Что ты имеешь в виду? - удивился Феликс.

- Драться же некрасиво, - сказал Яша с упреком, будто драться с хулиганом
собирались только мы с Феликсом, а он сам даже не помышлял об этом.

И все же он был прав. Хорошо воспитанные дети не имели права драться,
потому что драться - плохо. Этому учили нас взрослые каждый день.

- Значит, и наши дела тоже плохи, - сказал я, ощущая, как возвращается
прежнее чувство беспомощности перед могучим хулиганом.

Но оказывается, в моих горьких словах таилась ценная мысль. И Феликс
тотчас подхватил ее и развил глубже.

- Да, выходит плохо и так и этак, - сказал он задумчиво. - Как ни
поступи, все будет плохо. И третьего выхода у нас нет. Ну, а если выбирать
между двумя плохими делами, то уж лучше остановиться на первом. Как вы
думаете, ребята?

Совершенно случайно мы с Яшей подумали точно так же, и это редкое
совпадение возродило в нас угасший было боевой дух. И стоило сегодня
хулигану вторгнуться вновь на священную землю нашего двора, как мы,
прижавшись плечом к плечу, смело двинулись навстречу врагу. Г Мы знали, что
впереди нас ждет расправа, что хулиган переловит нас поодиночке потом и с
лихвой воздаст каждому за этот черный для него день. Но мы были готовы и на
большие жертвы ради минуты благородного мщения.

И еще нас вдохновляло присутствие прекрасной дамы. Рыжая Зоя, забыв про
бутерброд с яблочным джемом - он замер на полпути к ее большому рту, -
следила за нашими действиями из окна своей квартиры на втором этаже.

У каждого порядочного рыцаря должна быть своя дама сердца. Иначе он
липовый рыцарь. Так писали сведущие люди. А мы, признаться, считали себя в
душе истинными рыцарями, и потому каждый из нас тоже завел себе даму сердца.
Причем наши вкусы поразительно совпали. Это объяснялось тем, что в нашем
доме жила всего одна девчонка, и это была рыжая, украшенная веснушками Зоя.
Поэтому у нас не было никакого выбора, и девочке страшно повезло: она стала
дамой сердца сразу трех благородных рыцарей, которые то и дело соперничали
между собой.

Правда, к ее чести нужно сказать, что она не задирала нос оттого, что
стала сразу тремя дамами сердца. Зоя бегала с нами по улице, и в ее руке
вечно торчал бутерброд с яблочным джемом, и она вообще была бы свойским
человеком, если бы не воображала из-за своих бутербродов и хоть раз
позволила откусить кусочек. Мы знали, что это у нее не от жадности. Просто
она считала нас еще недостойными такой высокой чести. Но когда-нибудь
настанет момент, и рыжая Зоя скажет сама своему лучшему рыцарю: "Хочешь
откусить?"

И вот сейчас представлялся прекрасный случай отличиться в ее глазах. Мое
воображение тут же нарисовало роскошную картину: я вырываюсь вперед и еще до
подхода основных сил в лице Феликса и Яши говорю хулигану: "Вы своенравный,
злой мальчик, можно представить, как трудно вашим родителям", а он рычит,
как в кино: "Я тебя уничтожу, несчастный" - и протягивает к моему вороту
свою ужасную лапу. Зоя роняет свой бутерброд джемом вниз и закрывает в ужасе
свои прекрасные коричневые глаза, не совсем, конечно, иначе как же она затем
увидит собственными глазами мою полную победу над могучим хулиганом; и вот,
когда уже страшная лапа хулигана неумолимо приближается к моему воротнику, я
тоже, как в кино, с насмешливой улыбкой, подчеркивающей пренебрежение к
смерти, с безумной личной храбростью бросаюсь головой в живот хулигана; тот
восклицает:

"Тысяча чертей, меня победили! Кто бы мог подумать, что в этом
второкласснике столько богатырской силы!" - и с обвальным грохотом рушится
наземь, а Зоя поднимает свои украшенные веснушками руки и кричит на весь
двор: "Победил Вася Иванов!" И, выйдя во двор - наконец-то! - позволяет мне
откусить от своего божественного бутерброда с джемом.

Бутерброды в ее руке, конечно, сменяли друг друга - одни падали джемом
вниз, другие ей все-таки удавалось доесть до конца, - но мне каждый раз
казалось, что Зоя носит всегда один и тот же Несравненный Вечный Бутерброд.

Покосившись на своих боевых товарищей, я понял по их пламенеющим лицам,
что они тоже мечтают отличиться в Зоиных глазах. И от безумной попытки
ввязаться в личное единоборство с хулиганом их, как и меня, удерживало
только полное отсутствие шансов на победу. Поэтому мы были готовы добыть ее
сообща и по-братски разделить между собою.

Хулиган не сразу сообразил, что сила сегодня не на его стороне. Он просто
дивился нашей дерзости, теряя время на отступление. А потом дорога к воротам
для него оказалась отрезана. Он зарычал и, подавляя свою сопротивляющуюся
гордость, попятился в угол двора, в тот угол, где он показывал Яше "Москву".
А мы наступали железной стеной. В центре ее двигался Феликс, а Яша и я
составляли фланги боевой цепи.

- А ну подойди, - угрожающе шипел хулиган, отступая.

- И подойдем, - отвечал Феликс.

- Подойди-подойди, - говорил хулиган, еще надеясь нас напугать.

- Ну и подойдем, - отважно отвечал Феликс, и мы шаг за шагом приближались
к врагу.

Наконец хулиган уперся спиной в стену сарая. Мы тоже остановились. Один
мальчик из нашего класса, который утверждал, что знает все на свете, как-то
нам говорил, что прежде, чем начать драку, противники должны побеседовать -
попугать друг друга словами. Я подумал, что это правило замечательное и
словно придумано для нас. Потому что мы с каждым шагом, приближающим к
хулигану, все меньше и меньше рвались в драку, помня, что драться нехорошо.
В душе я надеялся, что хулиган попросит пощады и все завершится миром, и
наша репутация останется незапятнанной.

Хулиган начал беседу первым.

- А ну ударьте, - сказал он, бросая отчаянный вызов.

- И ударим, - сурово ответил Феликс.

- Ударьте-ударьте, - с безнадежной угрозой сказал хулиган.

- И ударим, - ответил Феликс.

- Вы - крестоносец, - сказал Яша.

- Обзываться, да? Обзываться учеными словами? - возмутился хулиган.

Итак, мы стояли перед хулиганом и стращали его. Однако этот упрямец никак
не хотел пугаться и просить пощады. Я искоса поглядел на своих друзей,
надеясь, что в конце концов наш воинственный вид вселит страх в сердце
противника. Но вид моих друзей говорил только о полном миролюбии. Они изо
всех сил свирепо хмурили брови. Но я прикинул все - и румяные благодушные
щеки толстенького Феликса, и сияющие добром голубые глаза на востроносом
лице Яши - и понял, что этим не испугаешь даже самого трусливого в мире
зайца.

Тогда я представил со стороны себя и тоже не нашел ничего свирепого.
Обыкновенный послушный ребенок. Правда, все тот же одноклассник-всезнайка
уверял ребят, будто один глаз у меня как у всех - нормальный, а вот второй -
наполовину голубой, наполовину желтый, и хотя ему никто не поверил, я все
равно посмотрел, наверное, в тысячу зеркал и лично убедился в том, что
всезнайка просто фантазирует. Но вот теперь этот разноцветный глаз пришелся
бы кстати. Уж он бы нагнал страху на хулигана. Где это видано, чтобы одна