уютной. Время от времени кто-нибудь заводил разговор о
рыболове, гадая, нашел ли он термос и выпил ли кофе.
пообещал ей, что она сможет потанцевать сегодня. Он сьежился на
стуле и притих.
черные бусины. Внезапно она сказала:
покорно встал:
вода поднимется, ее смоет.
столько корней, а ламповое стекло у нас только одно. Можешь
поискать внизу папину тетрадь.
Мю. Но она занималась головоломкой, беспечно насвистывая сквозь
зубы.
еще дальше в море.
холод пробегал у него по спине, а черное озеро уходило все
глубже и глубже в скалы. Оно то поднималось, то опускалось, и
хотя волны проникали в него из моря, озеро не наполнялось. Его
огромный зеркальный черный глаз опускался все ниже, окруженный
по краям бахромой из морской травы. По берегу вдоль кромки воды
бегали взад-вперед маленькие полевые мыши, и песок уходил
из-под их лап. Валуны тяжело переворачивались, обнажая бледные
корни растений.
глубокие дыры остались там, где раньше лежали валуны,
разбросанные теперь по вересковому полю. Они ждали следующей
ночи, чтобы подкатиться поближе к маяку. Великий осенний шторм
продолжался.
поднялась, а юго-западный ветер вздувал море все выше.
Муми-папа нашел рыболова лежащим на дне "Приключения". Он играл
с горсткой камешков. Он заморгал из-под челки, но ничего не
сказал. "Приключение" не было привязано, и волны били в борт
лодки.
возмутился Муми-папа. -- Ее бьет о камни. Посмотри только!
Давай-ка! Вылезай и помоги мне!
вылез на берег. Его глаза были, как всегда, добрыми и кроткими.
Он сказал:
огромным усилием он оттащил лодку сам.
осталось от песка. Сердитое море, казалось, ревновало песок, и
каждую ночь его становилось все меньше. Муми-папа кисло
посмотрел на рыболова и спросил:
именно, -- сказал как бы сам себе Муми-папа. -- Ты и не человек
вовсе. Ты больше похож на растение или тень, будто никогда и не
рождался.
завтра день рождения.
день рождения, правда? Подумать только! И сколько же тебе лет,
можно узнать?
за свой остров. Земля, где рос лес, была покинута и покрыта
глубокими ямами. Вересковое поле пересекали длинные борозды,
оставленные деревьями на пути к маяку. Там они и стояли --
растрепанное воплощение страха.
Муми-папа. -- Острову и морю не годится ссориться. Они должны
быть друзьями...
маяк, творилось что-то неладное. Она сжималась очень мелкими
движениями, как кожа, покрывающаяся морщинами. Пара серых
валунов перевернулась в вереске. Остров пробуждался.
был уверен, что ощутил легкое биение, которое передавалось
всему его телу и подбиралось все ближе. Казалось, оно исходит
из недр земли.
услышал, как бьется сердце острова. Этот звук был глуше, чем
звук прибоя, -- мягкая пульсация глубоко внизу.
же живой, как деревья или море. Все живое.
зеленым ковром. Муми-папа убрался с его дороги и стоял
неподвижно, будто примерз к месту. Он видел, как шевелится
остров -- живое существо, сжавшееся на дне моря, беспомощное от
страха. "Страх -- ужасная вещь, -- думал Муми-папа. -- Он
приходит внезапно и завладевает всем, и кто защитит маленькие
существа, оказавшиеся на его пути?" Муми-папа побежал.
смотрела на него, и он добавил: -- Завтра у рыболова день
рожденья.
у тебя такой странный вид? Что ж, мы должны устроить для него
праздник. Представляете! Даже у рыболова есть день рождения!
Маленькие пакетики, полные морской травы, пучок мха или, может,
просто мокрое место!
Муми-мама.
семья обсуждает два очень важных вопроса: "Как убедить рыболова
войти в маяк и как доставить ящик виски с мыса". Но он мог
думать только о робком сердцебиении острова глубоко под землей.
резную фигуру на носу своего галеона-острова.
таким, как Муми-папа себе представлял. Не было красивой
жемчужной пены на волнах -- во всяком случае, не при ветре
силой восемь. Вместо этого пену сдувало с поверхности моря, как
сердитый серый дым, и вода была измята и изборождена морщинами,
будто лицо, искаженное гневом.
начать разговор с морем очень легко -- не вслух, конечно.
вести. Неужели нужно так пугать бедный маленький остров? Ему и
без того приходится трудно. Ты должно радоваться, что он здесь.
Что за жизнь была бы у тебя без его берегов, о которые ты
разбиваешь свои волны? Подумай хорошенько! Здесь есть маленький
пучок деревьев, выросших согнутыми тебе в угоду, горсть бедной
земли, которую ты изо всех сил пытаешься смыть, и несколько
истрепанных скал, которые ты так отполировало, что от них едва
ли что-нибудь осталось. И у тебя хватает духу пугать их!"
разбушевавшееся море. "Ты, кажется, кое-чего не осознаешь, --
сказал он. -- Это твоя обязанность -- оберегать и утешать
остров, вместо того, чтобы так вести себя. Ты понимаешь?"
Муми-папа прислушался, но море не давало ответа.
он. -- Ты досаждало нам, как только могло. Но мы все же
справляемся, вопреки тебе. Я научился понимать тебя, и именно
это тебе не нравится, правда? И мы не сдались, верно ведь?
Кстати, -- продолжал Муми-папа, -- справедливости ради надо
Мичурин Артем
Свержин Владимир
Ильин Андрей
Панов Вадим
Сертаков Виталий
Шилова Юлия