ми звезду. Это было великолепно, совершенно бесподобно...
что же будет тогда? Уж не придут ли из леса деревья посмотреть на меня?
Уж не слетятся ли воробьи к окнам? Уж не приживусь ли я здесь, уж не бу-
ду ли стоять разубранная зиму и лето?"
прямо-таки раззуделась кора, а для дерева это все равно что головная
боль для нашего брата.
всеми своими ветвями, так что одна из свечей пошла огнем по ее зеленой
хвое; горячо было ужасно.
боялась она потерять хоть что-нибудь из своего убранства, как была оше-
ломлена всем этим блеском... И тут распахнулись створки дверей, и в зал
гурьбой ворвались дети, и было так, будто они вот-вот свалят елку. За
ними степенно следовали взрослые. Малыши замерли на месте, но лишь на
мгновение, а потом пошло такое веселье, что только в ушах звенело. Дети
пустились в пляс вокруг елки и один за другим срывали с нее подарки.
тушили, и дозволено было детям обобрать елку. О, как они набросились на
нее! Только ветки затрещали. Не будь она привязана макушкой с золотой
звездой к потолку, ее бы опрокинули.
ку никто и не глядел, только старая няня высматривала среди ветвей, не
осталось ли где забытого яблока или финика.
толстого человечка, и он уселся прямо под ней.
сказал он, - только я расскажу всего одну сказку. Какую хотите: про Иве-
де-Аведе или про Клумпе-Думпе, который с лестницы свалился, а все ж таки
в честь попал да принцессу за себя взял?
что же, уж больше не с ними, ничего уж больше не сделаю?" Она свое отыг-
рала, она, что ей было положено, сделала.
лился, а все ж таки в честь попал да принцессу за себя взял. Дети захло-
пали в ладоши, закричали: "Еще, еще расскажи!", им хотелось послушать и
про ИведеАведе, но пришлось остаться при Клумпе-Думпе. Совсем притихшая,
задумчивая стояла елка, птицы в лесу ничего подобного не рассказывали.
"Клумпе-Думпе с лестницы свалился, а все ж таки принцессу за себя взял!
Вот, вот, бывает же такое на свете!" - думала елка и верила, что все это
правда, ведь рассказывал-то такой славный человек. "Вот, вот, почем
знать? Может, и я с лестницы свалюсь и выйду за принца". И она радова-
лась, что назавтра ее опять украсят свечами и игрушками, золотом и фрук-
тами.
таль натешусь своим торжеством. Опять услышу сказку про Клумпе-Думпе, а
может, и про Иведе-Аведе". Так, тихая и задумчивая, простояла она всю
ночь.
потащили из комнаты, потом вверх по лестнице, потом на чердак, а там су-
нули в темный угол, куда не проникал дневной свет.
тут услышать?" И она прислонилась к стене и так стояла и все думала, ду-
мала. Времени у нее было достаточно.
конец кто-то пришел, то затем лишь, чтобы поставить в угол несколько
больших ящиков. Теперь елка стояла совсем запрятанная в угол, о ней как
будто окончательно забыли.
гом, люди не могут пересадить меня, стало быть, я, верно, простою тут
под крышей до весны. Как умно придумано! Какие они все-таки добрые, лю-
ди!.. Вот если б только тут не было так темно, так страшно одиноко...
Хоть бы один зайчишка какой! Славно все-таки было в лесу, когда вокруг
снег, да еще заяц проскочит, пусть даже и перепрыгнет через тебя, хотя
тогда-то я этого терпеть не могла. Все-таки ужасно одиноко здесь навер-
ху!"
следом еще одна малышка. Они обнюхали елку и стали шмыгать по ее ветвям.
Правда, старая елка?
старше меня!
любопытные. - Расскажи нам про самое чудесное место на свете! Ты была
там? Ты была когда-нибудь в кладовке, где на полках лежат сыры, а под
потолком висят окорока, где можно плясать по сальным свечам, куда вой-
дешь тощей, откуда выйдешь жирной?
светит и птицы поют!
не слыхали и, выслушав елку, сказали:
Да, пожалуй, веселые были денечки!
ми и свечами.
ней зимой! Я в самой поре! Я только что вошла в рост!
привели с собой еще четырех послушать ее, и чем больше елка рассказыва-
ла, тем яснее припоминала все и думала: "А ведь и в самом деле веселые
были денечки! Но они вернутся, вернутся Клумпе-Думпе с лестницы свалил-
ся, а все ж таки принцессу за себя взял, так, может, и я за принца вый-
ду!" И вспомнился елке этакий хорошенький молоденький дубок, что рос в
лесу, и был он для елки настоящий прекрасный принц.
подпрыгивали от радости чуть ли не до самой ее верхушки.
даже две крысы. Но крысы сказали, что сказка вовсе не так уж хороша, и
мыши очень огорчились, потому что теперь и им сказка стала меньше нра-
виться.
чер всей моей жизни, но тогда я и не думала, как счастлива я была.
шпиком, с сальными свечами? Истории про кладовую?
слушали, что я им рассказываю! Теперь и этому конец. Но уж теперь-то я
не упущу случая порадоваться, как только меня снова вынесут на белый
свет!
возились на чердаке. Ящики передвинули, елку вытащили из угла; ее, прав-
да, больнехонько шваркнули об пол, но слуга тут же поволок ее к лестни-
це, где брезжил дневной свет.
свежий воздух, первый луч солнца, и вот уж она на дворе. Все произошло
так быстро; елка даже забыла оглядеть себя, столько было вокруг такого,
на что стоило посмотреть. Двор примыкал к саду, а в саду все цвело. Че-
рез изгородь перевешивались свежие, душистые розы, стояли в цвету липы,
летали ласточки. "Вить-вить! Вернулась моя женушка!" - щебетали они, но
говорилось это не про елку.
ви-то были все высохшие да пожелтевшие, и лежала она в углу двора в кра-
пиве и сорняках. Но на верхушке у нее все еще сидела звезда из золоченой
бумаги и сверкала на солнце.
руг елки и так радовались ей. Самый младший подскочил к елке и сорвал
звезду.
и стал топтать ее ветви, так что они захрустели под его сапожками.
себя и пожалела, что не осталась в своем темном углу на чердаке; вспом-
нила свою свежую юность в лесу, и веселый сочельник, и маленьких мышек,
которые с таким удовольствием слушали сказку про Клумпе-Думпе.
пока было время. Конец, конец!
пылали они под большим пивоваренным котлом; и так глубоко вздыхала елка,
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Каменистый Артем
Афанасьев Роман