совершив грех, я не хотел тебя ослушаться, и я не отрицаю бытия твоего.
Это прегрешение ты судил мне совершишь в твоей предвечной безначальнос-
ти. Прости же мне то, в чем я преступил; я ослушался тебя по неведению!"
И, окончив молиться, он произнес такой стих из Корана: "О те, кто уверо-
вал, охраняйте себя и ваших близких от огня, топливо которого - люди и
камни...", и я услышал шум падения, причины которого я не знал, и уехал.
А когда настал следующий день, мы шли по дороге и увидели похоронное
шествие, и за ним шла старуха, силы которой ушли. Я спросил ее об умер-
шем, и она сказала: "Это похороны одного человека, который вчера прохо-
дил мимо нас, когда мой сын стоял и молился. И он прочел стих из книги
Аллаха великого, и у этого человека лопнул желчный пузырь, и он умер".
праведных предках.
малые и великие прегрешения. И если вознамерится раб оставить грехи -
придет к нему милость Аллаха". И говорил он: "Всякое благо, которое но
приближает к Аллаху, есть бедствие, и малое в здешней жизни отвлекает от
многого в будущей, а многое в здешней жизни заставляет забыть о малом в
жизни будущей".
ловек, жизнь которого проходит в повиновении Аллаху". - "А кто глупейший
из людей?" - спросили его. И он ответил: "Тот, кто продает свою будущую
жизнь за здешнюю жизнь другого".
[147], он сказал: "Господи, я нуждаюсь во благе, которое ты мне ниспос-
лал!" И Муса просил своего господа, но не просил людей. И пришли две де-
вушки, и он напоил их скотину и не пустил пастухов вперед. И девушки,
вернувшись, рассказали об этом своему отцу, Шуайбу, - мир с ним! А тот
сказал: "Может быть, он голоден?" - и он велел одной из них: "Воротись к
нему и позови его!" И девушка, придя к Мусе, закрыла лицо и сказала:
"Мой отец зовет тебя, чтобы дать тебе награду за то, что ты принес нам
воды". Но Муса не желал этого и не хотел следовать за нею. А это была
женщина с большим задом, и ветер подымал ее одежду, так что Мусе был ви-
дел ее зад, и он зажмуривал глаза. И потом он сказал ей: "Будь сзади, а
я пойду впереди тебя". И она шла сзади, пока он не вышел к Шуайбу - мир
с ним!
ня, о счастливый царь, что везирь Дандан рассказывал Дау-аль-Макану: "И
пятая невольница говорила твоему отцу: "И Муса - мир с ним! - вошел к
Шуайбу, когда ужин был приготовлен. И Шуайб сказал ему: "О Муса, я хочу
дать тебе награду за то, что ты принес им воды. А Муса отвечал: "Я из
людей того дома, где не продают деяния будущей жизни за все золото и се-
ребро на земле". - "О юноша, - ответил Шуайб, - ты ведь мой гость, а мой
обычай и обычай моих отцов почтить гостя, накормив его пищей". И Муса
поел, а затем Шуайб нанял его на время восьми паломничеств, то есть лет,
и как плату за это предназначил ему в жены одну из своих дочерей. И ра-
бота Мусы для Шуайба была за нее выкупом, как сказал Аллах великий, го-
воря за Шуайба: "Я хочу женить тебя на одной из этих моих двух дочерей
за то, что ты прослужишь у меня восемь паломничеств. И если ты завершишь
десяток, это будет от тебя, а я не хочу тебя затруднять".
заставил меня тосковать, так как я давно не видел тебя". - "Меня отвлек
от тебя ибн Шихаб, - ответил его друг. - Знаешь ли ты его?" - "Да, -
сказал спрошенный, - он уже тридцать лет мой сосед, но я с ним не заго-
вариваю". - "Ты забыл Аллаха и потому забыл соседа, а если бы ты любил
Аллаха, то любил бы и соседа, - ответил ему друг. - Разве ты не знаешь,
что сосед имеет такие же права на соседа, как родственник?"
и Шакик аль-Бальхи тоже совершал паломничество в этом году. Мы встрети-
лись во время обхода, и Ибрахим спросил Шакика: "Как вы поступаете в ва-
ших землях?" - "Когда имеем - едим, а когда голодаем - терпим", - отве-
тил Шакик. И Ибрахим воскликнул: "Так делают собаки из Балха! Мы же,
когда имеем, почитаем Аллаха, а когда голодаем, воздаем ему хвалу". И
Шакик сел перед Ибрахимом и сказал ему: "Ты мой наставник".
"Что заставляет тебя полагаться на Аллаха?" И тот отвечал: "Два обстоя-
тельства: я знаю, что мой удел не съест никто, кроме меня, и моя душа
спокойна о нем. И я знаю также, что я сотворен не без ведома Аллаха, и
потому я в смущении перед пим".
меж рук твоего отца девять раз, сказала:
их примеру и расскажу часть того, что дошло до меня о великих предках.
для науки, вторая для сна и третья - для ночной молитвы.
него, когда он проходил, и сказал другому: "Этот бодрствует всю ночь".
И, услышав это, имам сказал: "Мне стыдно перед Аллахом, что приписывает-
ся мне то, чего во мне нет". И стал после этого бодрствовать всю ночь.
рамадана семьдесят раз, и все это во время молитвы".
досыта ячменного хлеба, так как сытость ожесточает сердце, уничтожает
сообразительность, навлекает сон и делает сытого слишком слабым, чтобы
стоять на молитве".
"Я беседовал с Омаром, и он сказал мне: "Я не видел человека благочести-
вей и красноречивей, чем Мухаммед ибн Идрис-аш-Шафии. Случилось, что я
вышел вместе с аль-Харисом ибн Лабибом ас-Саффаром, - а аль-Харис был
учеником аль-Музани, - и у него был прекрасный голос. И он прочел слова
Аллаха - велик он: "Бог день, когда они не заговорят и не будет им поз-
волено оправдаться). И я увидел, что у имама аш-Шафии изменился цвет ли-
ца и волосы поднялись на его коже, и он сильно задрожал и упал без соз-
нания. Придя в себя, он воскликнул: "У Аллаха ищу спасения от того, что-
бы быть на месте лжецов и в толпе небрегущих. О боже, перед тобою смиря-
ются сердца знающих! О боже, подари мне прощение моих грехов по твоей
щедрости и укрась меня твоим покровом и прости мне мое неумение по вели-
чию лика твоего!" А затем я поднялся и ушел.
был там. Я сел на берегу, чтобы омыться для молитвы, и вдруг мимо меня
прошел человек и сказал мне: "О молодец, совершай хорошо омовение, и Ал-
лах даст тебе хорошее и в здешней жизни и в будущей". И я обернулся и
вижу - идет человек, за которым следует толпа. Я поторопился с омовением
и пошел по его следам, и он обернулся ко мне и спросил: "Есть у тебя ка-
кая-нибудь нужда?" - "Да, - ответил я, - научи меня тому, чему научил
тебя Аллах великий". - "Знай, - сказал человек, - что тот, кто правдив с
Аллахом - спасается, а кто любит свою веру - уцелеет от гибели. Кто воз-
держан в здешней жизни, глаза того прохладятся в жизни будущей". - "Не
прибавить ли тебе еще?" - спросил он. И когда я ответил: "Да", он ска-
зал: "Будь воздержан в этой жизни и жаден до будущей. Будь правдив в
твоих делах и спасешься со спасающимся". И он ушел, а я спросил о нем, и
мне сказали: "Это имам аш-Шафии".
ею знания с тем, чтобы ничто потом не приписывалось мне..."
меня, о счастливый царь, что везирь Дандан рассказывал Дау-аль-Макану:
"И старуха говорила твоему отцу: "Имам аш-Шафии говорил: "Я хотел бы,
чтобы люди извлекли пользу из моего знания с тем, чтобы ничто потом не
приписывалось мне. Споря с кемнибудь, - говорил он, - я всегда хотел,
чтобы Аллах великий поддержал его в истине и помог ему ее проявить. Я
никогда ни с кем не спорил иначе, как для того, чтобы проявить истину, и
я не думаю о том, изъяснит ли Аллах истину моими устами или устами моего
соперника".
знания твоего стать гордым, вспомни, чьего благоволения ты ищешь и како-
го блага желаешь и какой кары страшишься".
тавил тебя судьей и назначил тебе десять тысяч дирхемов". И Абу-Ханифа
не согласился. Когда же настал день, в который было назначено принести
ему деньги, он совершил утреннюю молитву, а затем закрылся одеждой и не
говорил. И к нему пришел посол от повелителя правоверных с деньгами и,
войдя к Абу-Ханифе, обратился к нему, но тот не ответил. И посол халифа
сказал: "Эти деньги дозволены". Но Абу-Ханифа ответил: "Я знаю, что они
мне дозволены, но я не хочу, чтобы мне в сердце запала любовь к притес-
нителям". - "А если бы ты вошел к ним и старался уберечься от любви к
ним", - сказал посол. И Абу-Ханифа ответил: "Я не уверен, что, войдя в
море, не замочу своей одежды". А вот слова аш-Шафии, - да будет доволен
им великий Аллах! -
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Лукин Евгений
Ибсен Генрик