счастливый царь, что когда Дау-альМакан и его брат Шарр-Кан уединились с
ними, христиане, бывшие в обличье купцов, рассказали им о подвижнике и
так плакали, что довели царей до плача. А они рассказывали так, как их
научила кудесница Зат-ад-Давахи.
нику, и приверженность к Аллаху великому поднялась в нем. "Освободили вы
этого отшельника иди он до сей поры в пустыни?" - спросил он купцов. И
они сказали: "Нет, мы освободили его и убили начальника пустыни, так как
боялись за себя, а потом мы поспешили убежать, страшась гибели. И верные
люди рассказали нам, что в этом монастыре целые кантары золота, серебра
и драгоценностей". А потом они принесли сундук и вынули оттуда эту прок-
лятую, и она была точно стручок кассии [161], - так она почернела и исху-
дала, опутанная цепями и оковами.
кто-нибудь из лучших богомольцев и достойнейших подвижников, особенно
потому, что лоб у нее светился от жира, которым она намазалась. И
Дау-альМакан и его брат горько заплакали и, поднявшись, поцеловали ей
руки и стали рыдать, но она сделала им знак и сказала: "Бросьте этот
плач и послушайте мои речи". И братья прекратили плач, следуя ее прика-
занию, и она сказала: "Знайте, я доволен тем, что сделал со мной мой
владыка, так как я считаю постигшее меня несчастье испытанием от него, -
велик он и славен, - а кто не стоек в беде и испытаниях, нет тому досту-
на в езды блаженства. И я хотел бы вернуться в мою страну не от горя,
из-за несчастий, которые постигли меня, а чтобы умереть под копытами ко-
пей и бойцов за веру, которые по будут живы, а не мертвы".
ка их змеею не станет.
лоб с жиром сиял ярким светом. И ШаррКан поднялся и поцеловал ее руки и
принес ей пищу, но она отказалась и сказала: "Я не разговлялся уже пят-
надцать лет, как же могу я нарушить пост в этот час, когда мой владыка
даровал мне освобождение из плена неверных и отвратил от меня то, что
тяжелее пытки огнем? Я подожду до времени заката". Когда же настала ве-
черняя пора, Шарр-Кан с Дау-аль-Маканом принесли ей еду и сказали ей:
"Ешь, подвижник", а она ответила: "Теперь не время есть, теперь время
поклоняться владыке воздающему".
лала так три дня, вместе с ночами, и присаживалась она только при заклю-
чительном приветствии [163]. И когда Дау-аль-Макан увидел, что она посту-
пает так, хорошие мысли о ней овладели его сердцем, и он сказал
Шарр-Кан: "Поставь этому богомольцу кожаный шатер и назначь постельниче-
го, чтобы служить ему".
кие желательны душе и усладительны для глаз, но она съела из этого лишь
одну лепешку с солью и затем принялась поститься. А когда пришла ночь,
она встала на молитву.
жизни и если бы не война, я бы не покидал его и служил бы ему, поклоня-
ясь Аллаху, пока не предстану пред ним. Я хочу войти к нему в шатер и
побеседовать с ним немного". - "И я тоже, - сказал Дауаль-Макан, - но мы
завтра отправляемся в поход на альКустантынию и не найдем времени тако-
го, как это". - "Я тоже хочу увидеть этого подвижника, - сказал везирь
Дандан, - может быть, он помолится, чтобы я окончил жизнь в войне за ве-
ру и предстал бы пред господом. Поистине, я отказываюсь от земной жиз-
ни".
вахи и увидели, что она стоит и молится. И, подойдя к ней, они стали
плакать, жалея ее, но она не обращала на них внимания, пока не настала
ночь. А тогда она закончила молитву заключительным приветствием и, обра-
тившись к ним, поздоровалась с ними и спросила: "Зачем вы пришли?" И они
сказали ей: "О богомолец, не слышал ты разве, как мы плакали около те-
бя?" - "Тот, кто стоит перед лицом Аллаха, не существует в бытии и не
слышит ничьего голоса и никого не видит", - отвечала старуха. И они мол-
вили! "Мы хотим, чтобы ты рассказал нам, почему ты был в плену, и молил-
ся за нас сегодня ночью, - это лучше для нас, чем владеть аль-Кустанты-
нией". Услышав их слова, старуха воскликнула: "Клянусь Аллахом, не будь
вы эмирами мусульман, я вовсе ничего не рассказал бы вам об этом, ибо я
жалуюсь только Аллаху! Но вот я расскажу вам, почему я был в плену.
новенных людей, но я не превозносился перед ними, так как Аллах - да бу-
дет он возвеличен и прославлен! - даровал мне смирение и воздержанность.
И случилось, что я отправился ночью к морю и пошел по воде, и гордость
вошла в меня не знаю откуда, и я сказал себе: "Кто, подобно мне, идет по
воде?" И с того времени мое сердце огрубело. И Аллах наслал на меня лю-
бовь к путешествиям. И я отправился в земли румов и ходил по их странам
целый год, не оставляя места, где бы я не поклонялся Аллаху. И достигнув
той местности, я поднялся на гору, где была пустынь одного монаха по
имени Матруханиа. И, увидев меня, он вышел ко мне и поцеловал мне руки и
ноги и сказал: "Я увидел тебя, когда ты вошел в землю румов, и ты возбу-
дил во мне желание посетить страны ислама". А затем он взял меня за руки
и ввел в эту пустынь и пришел со мною в темную келью. И когда я вступил
в нее, он поймал меня врасплох и запер меня за дверью. Он оставил меня в
келье сорок дней без еды и питья и хотел уморить меня. И случилось, что
в какой-то день пришел в эту пустынь патриций по имени Дикьянус, с де-
сятью слугами, и еще с ним была его дочь по имени Тамасиль, красавица
бесподобная. И когда они вошли в пустынь, монах Матруханна рассказал им
обо мне, и патриций сказал: "Выведите его. На нем не осталось достаточно
мяса, чтобы насытиться птицам". И они открыли дверь этой темной кельи и
увидели, что я стою в михрабе и молюсь, читая Коран, славословя и умоляя
Аллаха великого. И, увидав меня в этом положении, Матруханна сказал:
"Поистине, это колдун из колдунов!"
Дикьянус со своими людьми подошел и жестоко побил меня. И тогда я поже-
лал смерти и стал укорять себя, говоря: "Вот воздаяние тем, кто превоз-
носится и гордится, когда господь их пожаловал им нечто, для них непо-
сильное! О душа, в тебя вошла гордость и заносчивость! Не знаешь ты раз-
ве, что гордость гневит господа и ожесточает сердца и ввергает человека
в огонь?" А затем пеня заковали и вернули на мое место (а было оно в по-
логе под полом этой комнаты). И каждые три дня мне бросали ячменную ле-
пешку и давали глоток воды. И всякий месяц или два месяца патриций при-
езжал и заходил в эту пустынь. И его дочь Тамасиль выросла, - а когда я
увидел ее, ей было девять лет, и я провел в плену пятнадцать лет, так
что всего ей стало двадцать четыре года жизни, - и нег в наших странах
или в землях румок никого лучше нее. Ее отец боялся, что царь возьмет у
него дочь, так как она отдала себя мессии, но она ездила со своим отцом
на коне в обличье мужей-витязей, и нет ей равной по красоте, и те, кто
видел ее, не знают, что она девушка.
есть какие-нибудь ценные сокровища, складывает их в этой пустыни. И я
видел там золото, серебро и драгоценные камни всякого рода и всевозмож-
ные сосуды и редкости, количество которых не исчислит никто, кроме Алла-
ха великого. Вы более достойны владеть ими, чем эти неверные; возьмите
же то, что есть в монастыре, и раздайте это мусульманам, в особености
бойцам за веру.
ниии заговорило изображение на стене по милости, оказанной мне Аллахом.
И они пришли в монастырь и убили монаха Матруханпу, подвергнув его сна-
чала жесточайшей пытке, и они тащили его за бороду, пока он не указал
им, где я.
так как они боялись гибели. А завтра вечером Тамасиль, как обычно, прие-
дет в пустынь, и ее отец нагонит ее, вместе со слугами, так как он боит-
ся за нее; и если вы хотите присутствовать при этом, возьмите меня, я
пойду перед вами и передам вам богатство и казну патриция Дикьянуса, ко-
торая находится на этой горе: я видел, как нечестивые вынимали золотые и
серебряные сосуды и пили из них, и видел у них девушку, которая пела им
по-арабски (горе мне, если бы этот прекрасный голос раздался при чтении
Корана!). Хотите, войдите в монастырь, спрячьтесь там, пока не придет
туда Дикьянус и с ним его дочь, и возьмите ее, - она годится только для
царя времени - Шарр-Кана или для царя Дау-аль-Макана".
поверил старухе, и слова ее не вошли в его ум, но он побоялся заговорить
с нею из уважения к царю. И он был смущен ее словами, и на лице его вид-
нелись признаки недоверия, а старуха Зат-ад-Давахи сказала: "Я боюсь,
что приедет патриций и увидит эти войска на лугу и не осмелится войти в
монастырь". И султан велел двинуть войска по направлению к аль-Кустани-
нии. И Дау-аль-Макан сказал: "Я хочу взять с собою сотню всадников и
много мулов, и мы отправимся к той горе, чтобы нагрузить их богатствами,
которые в пустыни".
ему явиться к себе, а также призвал начальников турок и дейлемитов и
сказал им: "Когда настанет утро, отправляйтесь в аль-Кустантынию, и ты о
Распопов Дмитрий
Березин Федор
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Володихин Дмитрий
Влодавец Леонид