("Мельпомена!" -- едва не вскрикнул Сургеев), вторая --
племянница академика. Крутили фильм -- порнографический,
разумеется. Нет, не видео, в том-то и беда. Настоящий, на
восьмимиллиметровой пленке. Киноаппарат и коробки с лентами
привезли они, дамы, и расположение комнат таково, что только на
письменном столе можно установить аппарат, направленный на
экран в смежной комнате. И вышло, что дамы в роли киномехаников
получили доступ к столу, где в ящике, под надежным замком, и
лежали паспорта.
одни лишь гипотезы. Да, подозрения падают на дам, но на то и
подозрения, чтоб опровергаться и рассеиваться.
порнофильмов уже не можете?
Они-то могут. Это дамы заупрямились, подавай им сексуальный
наркотик.
артистка пришла с сумкой, в которую войдет двухкассетный
магнитофон. Партбилеты же -- на работе, в сейфе, причем ключ от
сейфа -- в другом сейфе, открыть который практически
невозможно.
а племянница академика не появилась, как обещала, в Доме кино.
там интересного? Вы ж там, по-моему, не раз уже были?
научились. На Мальте, сказали они смущенно, ничего в смысле
науки не предстоит. Обычный, как и везде, треп. Настоящий
ученый никогда не станет участником такого рода симпозиумов,
настоящий ученый сидит в лаборатории и по крупицам собирает
материал для двух-трех статеек в пятилетку. Мероприятия типа
лавалеттского давно уже стали узаконенной формой отдыха и
коммерции за счет либо государства, либо корпораций. Последние
имеют кое-какие выгоды, снисходительно взирая на шалости людей
науки.
командировкам. Так примелькались везде, наплели такую паутину
знакомств, что заграница уже не мыслила совещаний без братьев.
И все честно, открыто, ни в какие переговоры за спиной
комитетов и министерств Мустыгины не вступали, частные письма
на Запад даже не заклеивали -- берите, вынимайте из конвертов,
читайте!.. Иногда их вызывали в известные кабинеты, просили
осветить тот или иной эпизод зарубежной поездки -- пожалуйста,
осветим!..
шагнули ребята, так обогатились уже, что "ягуарами"
разбрасываются. А как насчет соперников? Не они ли отрядили в
их квартиру двух проституток с грабительскими наклонностями?..
Соперники есть, отвечали братья, но куда им тягаться с ними, да
они любого...
поджарые, белокурые, атлетического покроя мужики, знакомые с
тензорным исчислением. Перед защитой докторской диссертации
прошли у беглого тайванца ускоренный курс восточных
единоборств.
заинтересовано в срыве симпозиума по высокомолекулярным
соединениям и никто из частных лиц не против поездки Мустыгиных
в Ла-Валетту. С другой стороны, уголовный мир тоже непричастен
к беспрецедентному воровству.
это не степень родства, а профессия...
в себе обостренную расчетливость, умение сосредоточиваться на
никому не ведомых событиях, на тех, которые вроде бы были, но
тем не менее -- не были. И тогда начинали прозреваться -- будто
сквозь толщу вод -- очертания погребенных на дне явлений.
академика?.. И какого академика? Сколько лет ей? Подруге ее?
Ну, артистке?
и поахав, они выдавили: нет, она не представлялась им
племянницей, они решили, что женщина, которую зовут Эпсилонкой,
получила воспитание в семье с определенными культурно-научными
традициями.
братья Мустыгины. В который раз убедились они в торжестве
человеческого разума. Как умны они были много лет назад, когда
приголубили безвредного очкарика Лопушка!
язык и в нескольких коробках хранилась на даче. Аркадий
Игоревич Кальцатый не мог не покоиться там, и братья немедленно
собрались ехать за город. Андрей Николаевич посадил их в
машину, благословил, сам же на "ягуаре" объехал микрорайон.
Позвонил из автомата Васькянину, усыпил его, сказав, что денно
и нощно работает над статьей о свойствах германия. "Ягуар" его
пересек Ленинский проспект, а затем и проспект Вернадского. Со
смотровой площадки у МГУ он глянул на Москву с наполеоновским
высокомерием, хотя и признавал самокритично, что поиски
механизатора недопустимо затянулись. Уже вторая декада
сентября, до конца уборки картофеля не так уж много времени
осталось, надо спешить.
революционеры. Андрея Николаевича они пустили в самостоятельное
плавание на "ягуаре", сами же на своих "рено" раскатились в
разные стороны. Более часа все трое изощрялись в запутывании
следов и встретились наконец на пересечении Островитянова и
Волгина, в квартале от дома, где жил Кальцатый.
"дипломаты". Что в них -- "узи" или "калашниковы" -- Андрей
Николаевич не спрашивал. Сказал братьям, где надлежит им быть,
а сам смело вошел в подъезд. Оглянулся и прислушался: никого.
Достал из кармана купленный по дороге одеколон "Красный мак",
отвинтил пробку и стал поливать острой, пахучей жидкостью свои
следы. Открыл и закрыл лифт, плеснув туда одеколон. Медленно,
пешком поднимаясь по ступеням, он продолжал орошать их. На
нужном этаже остановился, чтобы обдумать весьма здравое
предположение. Собаки-ищейки, которые будут пущены тайной
полицией по следам, именно одеколон унюхав, и найдут его. Как
ни правилен был этот силлогизм, им следовало пренебречь, ибо
ложность его очевидна, ибо он не учитывает наивысшего смысла, а
люди, силлогизму поклоняющиеся, напоминают тех пастухов, что в
древние эпохи нарекали Большой Медведицей семь звезд на небе,
расположенных ковшиком, исчерпывая названием существо
процессов, движущих мирозданием. Мусоропровод привлек внимание
Андрея Николаевича, он и его решил использовать в достижении
целей, предначертанных свыше, трансценденцией такого порядка,
перед которой никнут все формально-логические построения.
Остатки одеколона он влил в короб мусоропровода, замкнув тем
самым кольцо, по которому будут носиться ищейки. И флакон
полетел вниз, вещественно закрепляя ложный, выматывающий собак
и агентов круг. На цыпочках подошел к двери. Нажал на пупочку
звонка. Раздалось дребезжание, но дверь не открывалась. Он
навалился на нее -- она подалась. В нос ударил
аммиачно-фенольный запах многолетней нищеты; культ пустых
бутылок царствовал на кухне, где спал Кальцатый, сидя на полу,
на кончик носа надвинув шляпу. На столе -- увядший огурец и
солонка. Опорожненная винно-водочная посуда была выстроена в
каре, и Кальцатый, видимо, произносил речи перед безмолвным
строем послушных солдатиков накануне их отправки в магазин.
не снимая шляпы, по голосу узнав Сургеева, -- Лопушок ты,
Лопушок... Один ты никогда не называл меня Бычком, один ты... А
взрывать что-нибудь будешь?
Кальцатый одобрил идею.
ткнул себя в пуп. -- А я -- сам видишь... Бычок, Чинарик,
Окурок. Пора уже и в пепельницу. -- Он рассмеялся и закашлял
так, что шляпа едва не свалилась. Поправил ее. -- Пиджак в
шкафу, записная книжка в кармане...
не было, ни стола, ни стульев, ни какого-нибудь прикрытия от
солнца на окнах. По неистребимой привычке вслушиваться в книги,
Андрей Николаевич обвел взором красные и синие томики партийных
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Громыко Ольга
Контровский Владимир