Чтение 3–й страницы книги ~Апельсины из Марокко~

ций-90.

Чудаков гнал машину на хорошей скорости, встряхивая нас на славу. Мы
стукались друг о друга и думали об апельсинах. В своей жизни я ел апель-
сины не один раз. В последний раз это было в Москве года три назад, в
отпуске. Ничего, прилично я тогда навитаминился.

Наконец мы проехали Кривой Камень, и открылся лежащий внизу Фосфато-
горск - крупнопанельные дома, веревочки уличных фонарей, узкоколейка. В
центре города, голубой от лунного света, блестел каток.

Скатились мы, значит, в этот "крупный промышленный и культурный
центр", в котором жителей как-никак пять тысяч человек, и Чудаков на
полной скорости начал крутить по совершенно одинаковым улицам среди со-
вершенно одинаковых четырехэтажных домов. Может, и мне придется жить в
одном из этих домов, если товарищ Кравченко найдет время оторваться от
своей общественной деятельности и ответить на мои серьезные намерения.
Не знаю уж, как я свой дом отыщу, если малость выпью с получки. Придется
мету какую-нибудь ставить: "Жилплощадь занята. Глава семьи - Виктор Кол-
тыга".

Вырвались мы на шоссе и катим по нему. Здесь гладко: грейдеры порабо-
тали. Юра мечтает:

- Разрежу его, посыплю песком и съем...

- Чудак, - говорит Базаревич, - посыпать апельсины сахаром - это дур-
ной тон.

- Точно, - говорю, - в каждом апельсине по три киловатта.

- Вить, так я на тебя надеюсь, - говорит Юра.

- Кончай, - говорю, - свою тягомотину. Надеешься, так и молчи.

В это время нагоняет нас самосвал "Язик", а в нем вместо грунта или
там щебенки полным-полно ребят. Веселые, смеются. Самосвал идет наравне
с нами, на обгон норовит.

- Эй! - кричим. - Куда, ребята, катаетесь?

- В Талый, за апельсинами!

Мы заколотили по крыше кабины: обидно было, что нас обогнал дряхлый
"Язик".

- Чудаков! - кричим. - Покажи класс!

Чудаков сообразил, в чем дело, и стал быстро показывать, но самосвал
в это время вильнул, и мы увидели грейдер, весь облепленный ребятами в
черных городских пальто. Через секунду и мы стали обходить грейдер, но
Чудаков сбросил скорость. Ребята на грейдере сидят, как галки, синие но-
сы трут.

- Куда, - спрашиваем, - торопитесь?

- В Талый, - говорят, - за апельсинами.

Ну, взяли мы этих парней к себе в кузов, а то ведь на своем грейдере
поспеют в Талый к одним только разговорам, к трепотне о том, кто больше
съел. Да и ребята к тому же были знакомые, из авторемонтных мастерских.

Тогда Чудаков стал показывать класс. Мы скорчились на дне кузова и
только слушали, как гудит, ревет воздух вокруг нашей машины. Смотрим,
самосвал уже сзади нас. Ребята там встали, стучат по кабине.

- Приветик! - кричим мы им.

- Эй! - кричат они. - Нам-то оставьте малость!

- Все сожрем! - кричим мы.

Дорога начала уходить в гору, потом пошла по склону сопки, и мы уви-
дели внизу, в густой синеве распадка, длинную вереницу красных огоньков,
стоп-сигналов машин, идущих впереди нас на Талый.

- Похоже на то, что в Талом сегодня будет целый фестиваль, - сказал
Леня Базаревич.

На развилке главного шоссе и дороги, ведущей в зверосовхоз, мы увиде-
ли плотную группу людей. Они стояли под фонарем и "голосовали". Видно
было, что это моряки. Чудаков притормозил, и моряки попрыгали к нам в
кузов. Теперь наша машина была набита битком.

- Куда, - спрашиваем, - путь держите, моряки?

- В Талый, - говорят, - за апельсинами.

Они, оказывается, мчались из Петровского порта на попутных. Это был
экипаж сейнера "Зюйд" в полном составе, за исключением вахтенного. Смот-
рю, а среди них сидит тот самый парнишка, который на танцах ухаживал за
Люсей. Сидит, мичманку на уши надвинул, воротник поднял, печальный такой
паренек.

- О, - говорю, - Гера! Привет!

- А, - говорит, - здорово, Витя!

- Ну, как, - спрашиваю, - рыбка ловится?

- В порядке, - отвечает.

Так, значит, перекинулись, как будто мы с ним на "вась-вась", не то
что дружки, а так.

Едем мы, мчимся, Чудаков класс показывает, обгоняем разную самодвижу-
щуюся технику: машины, бортовые и "ГАЗ-69", тракторы с прицепами, грей-
деры, бульдозеры, мотоциклы. Черт, видно, вся техника в радиусе ста ки-
лометров поставлена на ноги! Господи ты боже, смотрим - собачья упряжка
шпарит по обочине! Одна, другая... Нанайцы, значит, тоже решили повита-
миниться.

Сидим мы, покуриваем. Я ребятам рассказываю все, что знаю, про цитру-
совые культуры и иногда на Геру посматриваю. И он тоже на меня нет-нет
да взглянет.

Тут я увидел, что нас нагоняет мотоцикл с коляской, а за рулем Сергей
Орлов, весь в коже, и в очках, и в мотоциклетном шлеме. Сидит прямо, ру-
ки в крагах расставил, как какой-нибудь гвардейский эскорт. Сзади, вижу,
сидит бородатый парень - ага, Николай Калчанов. А в коляске у них девуш-
ка, тоже в мотоциклетных очках. Это парни из Фосфатогорска, интеллектуа-
лы, а вот девчонка чтото незнакомая.

Взяли они на обгон, идут с нами вровень.

- Привет, Сережа! - крикнул я им. - Ник, здорово!

- А, Витя, - сказали они, - ты тоже за марокканской картошкой спе-
шишь?

- Точно, - говорю. - Угадали.

- Закурить есть? - спрашивает Калчанов.

Я бросил ему пачку, а он сразу сунул ее девчонке в коляску. Смотрю,
девчонка спрятала голову за щиток и закуривает. Тут я ее узнал - это бы-
ла Катя, жена нашего Айрапета Кичекьяна, учительница из Фосфатки.

Катя закурила, помахала мне рукавицей и улыбнулась, показала все-таки
звои зубки. Когда они с мужем приехали к нам с материка, самого Айрапета
никто не замечал - так была красива его жена. Такая блондинка, прямо из
польского журнала "Экран". Тоже паника у нас началась, вроде как сейчас
с апельсинами. Все норовили съездить в Фосфатогорск посмотреть на нее.
Ну, потом привыкли.

Зверь, а не машина у Орлова! Он легко обогнал нас и стал уходить. Чу-
даков пытался его достать, но дудки. Мы их догнали на семьдесят третьем
километре, они вытаскивали свою машину из кювета. Коля Калчанов хромал,
а Катя, смеясь, рассказывала, как она вылетела из коляски, пролетела в
воздухе метров десять - нет, двадцать, ну, не двадцать, а пятнадцать, в
общем, метров пять она летела, ну, ладно, пять - и зарылась головой в
снег. Орлов в своем шлеме и по пояс в снегу выглядел прямо молодцом. Мы
помогли им вытащить машину, и они поехали теперь уже потише, держась за
нами.

В общем, дорога была веселая, все шоссе грохотало десятками двигате-
лей, а перед самыми Шлакоблоками мы встретили рейсовый автобус Талый -
Фосфатогорск, из которого какой-то типчик бросил нам в кузов горсть
оранжевой апельсиновой кожи.

На большой скорости мы ворвались в Шлакоблоки, домики замелькали в
глазах, я растерялся и даже не мог определить, в какой стороне Люсин ба-
рак, и понял, что через несколько секунд он уже остался сзади, этот по-
селочек, моя столица, как вдруг Чудаков затормозил. Я увидел Люсин ба-
рак, чуть ли не по крышу спрятанный в снег, и белый дым из трубы. Чуда-
ков вылез из кабины и спросил меня:

- Зайдешь?

Я посмотрел на Геру. Он смотрел на меня. Я выпрыгнул из машины и за-
шагал к бараку.

- Только по-быстрому, - крикнул мне вслед Чудаков.

Я услышал за спиной, как ребята попрыгали из машины. Вовремя, значит,
произошла остановка.

Небрежно, как бы мимоходом, я зашел в комнату и увидел, что она пус-
та. Все десять коек были аккуратно застелены, как это бывает у девчат, а
в углу на веревке сушилась разная там голубая и розовая мелочишка, кото-
рую я предпочел не разглядывать. Вот записки на столе я просмотрел.

"Шура, мы уехали в Талый. Роза", - прочел я.

"Игорь, мы уехали за апельсинами. Нина", - прочел я.

"Слава, продай билеты и приезжай в Талый. И.Р.", - прочел я.

"Эдик, я уехала в Талый за апельсинами. Извини. Люся", - прочел я.

"Какой же это Эдик? - подумал я. - Уж не Танака ли? Тогда мне кран-
ты".

Да, попробуй потягаться с таким орлом, как Эдуард Танака, чемпион
Дальневосточной зоны по лыжному двоеборью - трамплин и равнина.

Я вынул свое письмо, положил его на стол и вышел. В дверях столкнулся
с Герой.

- Ну, как там девчата? - промямлил он.

- Уехали в Талый, - сказал я. - Небось уже рубают апельсинчики.

Мы вместе пошли к машине.

- Ты, случаем, не знаком с Танакой? - спросил я.

- Это чемпион, что ли?