головы.
экране крупным планом появился Стив Хеджехог, но - что это? - вид его был
неузнаваем: длинные сильные пальцы баскетболиста тряслись, еле удерживая
карты; рыжая бороденка, еще недавно столь победно проплывавшая над толпой,
теперь намокла и скрутилась, как вопросительный знак; глаза, в которых еще
недавно среди танцующих электронов подпрыгивал словно "Джек в коробочке"
Великий Американский Юмор, теперь текли киселем и в них расплывалась
неверная, сосущая, манящая Великая Американская Мечта, которую сам же
математик еще недавно так успешно развенчивал.
с классически огромными бюстами висели на плечах Стивена, нашептывая
"дарлинг... ю лаки бой... ю чарминг", но ближе к столу, скрестив на груди
недвусмысленно тяжелые руки, стояли уже каменнолицые типы в серых костюмах,
а в глазах крупье уже светилась холодная насмешка.
Гуизгулиджа подтвердил его догадку:
мифа. Железный математический интеллект не выдержал схватки с сиренами
Лас-Вегаса. Одиссей из Ю-Си-Эл-Эй, охваченный игорной лихорадкой,
проигрывает, проигрывает, проигрывает...
штучку дистанционного управления. Переключились каналы, и на экране
телевизора появился он сам. Москвич, распростертый на дурацкой кровати под
балдахином. Голос комментатора верещал:
Моускуича, напарника мистера Хеджехога по баснословному выигрышу в невадских
"пещерах Аладдина". Только что наш сотрудник провел с мистером Моускуичем
интервью на тему о сексуальной революции в нашей гемисфере. Сейчас мы
намерены... Но что это? Мистер Моускуич проявляет признаки беспокойства,
даже паники, он вскакивает, бросается к дверям, наши операторы не успевают
за ним, он несется по коридору, оставляя в своей спальне мешки с выручкой.
Вы видите эти мешки на своих экранах, леди и джентльмены, там золото, в этих
мешках, золото, золото, золото!
Москвич, пока бежал, мог видеть себя бегущего и в зеркалах и на экране, а
потом и мешки с так называемым золотом, а потом неожиданно...
Римом, то ли Лас-Вегасом, в углу экрана закипело листвой под ветром огромное
дерево. Вдоль тротуаров громоздились статуи легионеров и центурионов, а
между ними робко мелькало белое пятно. Оно приблизилось и оказалось Той
Самой в белых одеждах.
светящиеся глаза, надломились загорелые руки. Изображение исчезло.
зеленым сукном, за которым бывший математик и интеллектуал Стивен Хеджехог
теперь истерически хохотал, словно офицерик в захолустном гарнизоне, бросал
карты и дул шампанское.
недавнего своего ассистента за плечо, пылая безумными глазами. - Система
сломана! Гадина жива! Но я отыграюсь! Увидите, я отыграюсь! Тащите сюда ваши
мешки!
пятого каналов, встретившись, вели борьбу за пространство.
простить за банальный поворот сюжета, но нам сейчас придется рвать когти, и
будет погоня с выстрелами и прочей шелухой. Прошу внимания! - произнес он
громко. - Мы с мистером Хеджехогом выходим из игры!
рекордов" бушевала - священная жертва ускользала из пасти Молоха!
- Это ключ от моего номера, а там мешки с золотом, золотом, золотом!!!
игровой зал "Сизар-паласа" полностью очистился.
весь огромный зал друзья бросились к выходу, прихватив, разумеется,
последний, похудевший, но все-таки еще не тощий мешок с деньгами. Только в
дверях их настигли выстрелы. В разных углах гигантской пещеры уютный
полумрак разрывался огнем автоматов. Эти первые очереди, однако, прошли
мимо, и смельчаки выскочили из отеля под волшебное ночное небо Невады.
спортзалы, магазины открыты в нем круглые сутки. Нон-стоп. В любое время
суток вы можете здесь купить, например, автомобиль любой мировой марки. Ну
разве что только "Запорожец" не всегда купите.
кассиру мешок денег и заказали два спортивных автомобиля по сто пятьдесят
"кобыленок" в каждом.
неслись по главной улице Лас-Вегаса мимо слепящих неоновых стен,
стремительно приближаясь к городской черте, к огнедышащей даже и по ночам
пустыне.
города встал впереди слева по курсу нашего Москвича, над холмами-истуканами
и деревьями джошуа. Это не удивило и не особенно огорчило его. Огорчило
другое - славный его приятель, герой сегодняшней горячей ночки,
интеллектуал, бросивший вызов Лас-Вегасу, Стивен Хеджехог тоже постепенно
становился чем-то вроде миража. Вначале его автомобиль летел рядом, потом
все больше стал отлетать куда-то вбок, потом понесся по параллельной и явно
миражной дороге, а затем, бросив уже и эту дорогу, запетлял меж пустынных
призраков с явной целью - раствориться в ночи.
потомок пилигримов исчез окончательно.
сюжета, и он вылетел, хотя, как видим, не без некоторого шика.
"джипа" преследовали машину Москвича, но были они, как ни странно, не сзади,
а впереди черного, полированного, как пианино, "порше".
Москвичу шла интенсивная, но почему-то неопасная стрельба. Из "джипа"-
коренника не стреляли. Там стоял, повернувшись лицом к нашему герою,
сереброкудрый красавец Босс в римской тоге. Он пел, оглашая всю пустыню
своим чудеснейшим баритоном:
ДВИЖЕНИЕ И СТИЛЬ
увидел хиппи. Тогда они только начинались как наиболее эксцентрическое
выражение новой молодежной культуры. Культура возникала спонтанно, никто,
конечно, ее не насаждал, она зарождалась в пабах Ливерпуля, где впервые
ударили по струнам Джон Леннон, Джордж Гаррисон, Ринго Старр и Пол Макартни,
в маленьких лавчонках Мэри Квант вдоль знаменитой Кингз-роуд в Челси.
что молодежь протестовала против кастовых основ буржуазного общества. Мэри
Квант взмахом ножниц открыла девочкам ноги. Парни-портные с Карнеби-стрит,
что в двух шагах от Лондонского Сити, заполненного черными сюртуками,
котелками и брюками в мелкую полоску, шили немыслимо яркие рубашки и
галстуки, невероятной ширины джинсы... Все танцевали и пели новую поп-рок-
музыку.
бусах, браслетах. Тогда о них говорили на всех углах и во всех домах. В
Лондоне той осенью был особый, какой-то предреволюционный аромат. Кажется,
Стендаль писал - несчастен тот, кто не жил перед революцией. Быть может,
каждое новое молодое поколение томится от желания жить в такое время.
Несколько месяцев назад прошел по экранам фильм Антониони "Blow-up", в
котором он показал новый молодой Лондон и дал ему кличку swinging, что
значит приблизительно "пританцовывающий, подкручивающий". "Бабушка Лондон"
становился Меккой мировой молодежи.
только потому, что все еще считал себя "молодежным писателем", но и потому,
что чувствовал ноздрями, ушами, глазами, всей кожей пьянящий воздух перемен.
каждой лавочке танцевали и пели под гитару. На Портобелло-роад вдоль
бесконечных рядов толкучки бродили парни и девочки со всего мира и в пабах и
на обочине пили темное пиво "гиннес" и говорили, бесконечно говорили о своей
новой новизне. Тогда у меня была в руках хиппозная газета "IT"
("International Times", IT - неодушевленное "это", в аббревиатуре смысл
шутки), и я переводил оттуда стихи про Портобелло-роад:
Березин Федор
Суворов Виктор
Эриксон Стивен
Витковский Евгений
Свержин Владимир
Соломатина Татьяна