вертолет Ти-Ви-Мига. Там были открыты двери. Несколько парней в вертолете
скалили зубы и показывали большие пальцы. Яки!
отделяться пятнистый "охотник", и идет он теперь уже не к Портаго, а к нему.
Он понял, что Билли разгадал его игру и теперь уже он, Лучников, стал для
него дичью и что от него не уйдешь. Он переложил руль и усмехнулся, увидев в
зеркале, как точно реагирует гениальный гонщик Хант на каждое его движение.
Растерянность Билли уже прошла, игра закончилась, и теперь Лучникову надо
было только жать на железку -- к счастью, шли последние километры фриуэя.
Вдали серебрился огромной дугой рэмп на Алушту, откуда машины должны были,
проделав головокружительный вираж, вырваться на Старую римскую дорогу.
вперед Хантера. "Фламенко" первая выскочила на гравий и сразу подняла за
собой огромный шлейф красноватой пыли. Вслед за ней откуда-то, будто черт из
табакерки, возник и ринулся вверх по серпантину граф Новосильцев. План
"одноклассников" удался. Машина Лучникова теперь прикрывала
"Жигули-камчатку" от "хантера". Еще мгновение, и его собственные колеса
заскрежетали по гравию. Сзади Хант включил свои мощные, слепящие даже сквозь
пыль, бьющие в лучниковские зеркала фары. Впереди маячил силуэт "Камчатки",
видна была плечистая фигура графа, его галльский шлем. На мгновение граф
поднял правую руку, приветствуя Андрея.
стороны, то с другой открывались пропасти. Слева в благодатных зеленых
долинах и по склонам были разбросаны виллы и отели Демирджи, справа
открывалось море, одна за другой скалистые бухты и крохотные приморские
поселки, яркие пятнышки спортивных яхт, круизный лайнер, идущий к Ялте.
Кое-где на виражах над пропастями старая дорога была ограждена допотопными,
торчащими вкривь и вкось колышками. Чаще всего отсутствовало всякое
ограждение. Проносились мимо опасные места-- осыпавшиеся, провалившиеся
обочины, трещины, оползни. Дорога за последние годы пришла совсем уж в
плачевное состояние, то есть именно в то состояние, которое и делало эту
гонку -- этой гонкой. Из-за нехватки времени, да и от некоторого
легкомыслия Лучников не сделал предварительно ни одной прикидки, впрочем, он
точно знал, что Володечка катал по этой дороге за последний месяц не менее
пятнадцати раз, знает здесь каждую трещинку, а значит, СОС -- вперед! Теперь
граф висел на хвосте "фламенко", но не торопился его обгонять. Конт Портаго
просто выжимал из своего аппарата все возможное. Лучников же бросал свою
машину то вправо, то влево, стараясь как можно дольше не выпустить вперед
Ханта. Гонка шла.
на несколько километров, облака пыли и пронизывающие их, сверкающие всеми
красками, вспыхивающие на солнце стеклами и зеркалами аппараты. Иногда
гонщики менялись местами, казалось, согласованно уступали друг другу.
Впереди, сильно оторвавшись, неслись "фламенко" и "Камчатка". Не менее
полукилометра отделяло лидеров от красного "питера-турбо", который "гулял"
по шоссе, от одной обочины к другой, не давая себя обогнать пятнистому
"хантеру". И это тоже выглядело сверху довольно безобидно, хотя временами,
когда на экране телевизора в вертолете появлялся средний план несущихся
почти вплотную машин Лучникова и Ханта, а потом крупно -- оскаленные и как
бы сплющенные от напряжения лица гонщиков, еле видные сквозь стекла,
покрытые красноватой пылью, Тане становилось не по себе. Она видела, как
сидящие вокруг Брук, Мешков, Фофанов, Сабашников, Востоков, Беклемишев,
Нулин, Каретников, Деникин после каждого маневра лучниковской машины
вытирают пот со лбов и переглядываются. Вес были в крайнем возбуждении.
Нервы подкручивала сумасшедшая пулеметная дробь телекомментатора:
... -- Сложнейшая изнуряющая борьба идет сейчас между Андреем Лучниковым и Билли Хантом. Кто бы мог подумать, что издатель "Курьера", которого мы уже много лет назад вычеркнули из списка наших гонщиков, окажет такое сопротивление прославленному автоохотнику из белого племени Африки? Машины пошли вниз к Туаку, скорость увеличивается. Вираж. Хант уходит влево, пытаясь по осыпавшейся бровке, сминая нависшие кизиловые кусты, обойти "питер-турбо". Лучников тоже уходит влево, а вот теперь он, как бы предвидя очередной маневр Билли, швыряет свою машину вправо. Впереди короткий участок дороги. Лучников опережает Ханта на полтора корпуса. Между тем лидеры продолжают стремительное движение, граф Новосильцев висит на хвосте Конта Портаго. Обе машины выходят из рекордного графика "Антика-ралли". Обратите внимание, милости-дари-и-дарыни, на автострадах, ведущих к Кучук-Узеню, Туаку и Капсихору, фактически прекратилось движение. Публика, оставив свои машины, как завороженная наблюдает караван гонки, проносящийся внизу по дороге римских легионеров. Внимание! Вираж на спуске в 14 градусов! "Фламенко" и "Жигули-камчатка" проходят его в прежнем порядке. Внимание, внимание, внимание! С бешеной скоростью, будто стараясь взлететь над морем, к виражу приближается "питер-турбо". Но что делает Хант? Господа, он срезает! "Охотник" буквально перепрыгивает через камни за обочиной дороги, над головокружительной пропастью, и выскакивает на подъем впереди Лучникова! Нет, недаром весь мир говорит об удивительном чутье белого охотника Ханта! Он чувствует дорогу каждым миллиметром своей собственной кожи! Итак, впереди по-прежнему Конт Портаго, за ним по пятам граф Новосильцев, их мощно догоняет "охотник". Лучников еще пытается спасти положение, но, кажется, он уже выдохся. Кстати, что побудило выступить в ралли двух наших ветеранов? Не кажется ли вам, господа, что здесь политическая подоплека? Вы, конечно, заметили на бортах некоторых машин призывы к СОСу? Простите, я отвлекся. Лидеры прошли половину античной змеи, теперь им уже видны розовые ус
тупы Капсихора...
мистера Ханта. Честно говоря, он был ошарашен, когда увидел, как вывалилось
из камней и закрыло ему выход из виража пятнистое чудовище. Он потерял
обороты, и теперь "хантер" стремительно уходил вверх вдогонку за
"Камчаткой", а сзади уже приближались два итальянца, "феррари" и
"мазаратти", и подпирающий их на "порше" немец. Дорога огибала глубокий
овраг, они с Хантом шли вверх и видели по другую сторону пропасти несущихся
вниз Портаго и Новосильцева. Граф еще раз поднял руку, показывая Андрею, что
все видел и оценил ситуацию. Володе теперь приходится рассчитывать только на
самого себя. Ему нужно сейчас опередить "фламенко" -- вот его задача. Как
можно скорее опередить Конта Портаго и заставить испанца и южноафриканца
бороться друг с другом.
турбину. Рявкая, "турбо-питер" набирал обороты. Дорога теперь неслась прямо
в пропасть, впереди маячили три жалких белых столбика ограждения, а за ними
ярко-синяя бездна моря. Закрытый поворот. Скрежет тормозов, запах горящих
шин. Поворот пройден, и новая пропасть перед глазами. Расстояние между
"охотником" и "Камчаткой" сокращалось. Лучников отчетливо видел все: здесь,
видимо, недавно прошел ливень и пыль прибило. Он видел даже трещины в
глинисто-каменистой обочине на внутренней дуге поворота и успел подумать,
что здесь, в этом месте, у графа появилась первая, пожалуй, возможность
обойти "фламенко", ибо обочина достаточно широка, и если она не обвалится
сразу же под колесами "Камчатки", граф тогда проскочит и гонка будет
выиграна, потому что дальше таких возможностей для обгона уже не будет. Я бы
рискнул, успел подумать он и увидел, что Ново-Сила тоже рискует и с маху
бросается на обочину, и земля тут же обрушивается под ним.
машин, и, стало быть, не менее двух десятков гонщиков, кроме Ханта, Портаго
и Лучникова, стали свидетелями трагедии. Не говоря уже о пассажирах и
пилотах целой стаи вертолетов, не говоря уже о миллионах телезрителей.
каменный зуб и перевернулась в воздухе. Удар, видимо, оказался так силен,
что сорвало ремни безопасности, и тело графа Новосильцева вылетело из
сиденья, словно из катапульты. Мгновение -- и тело, и машина исчезли на дне
пропасти. Взрыва бензобака в реве моторов никто не услышал.
шок при виде гибели "Камчатки". Притормозил даже лидер Конт Портаго, потерял
несколько мгновений даже Билли Хант. Это позволило Андрею Лучникову обойти
их обоих и вырваться вперед, ибо он не притормозил и не потерял ни одного
мгновения. Впоследствии он признавался сам себе, что с самого начала, уже с
того вечера, когда Володечка объявил о своем намерении участвовать в гонке,
он в глубине души представлял себе нечто подобное и точно знал, что не
притормозит и не потеряет ни одного мгновения, потому что в этой гонке
должен был победить не Новосильцев и уж тем более не Лучников, но СОС.
Разгоняясь под дикий уклон к селению Парадизо, он увидел на холме греческую
церковь, хотел было перекреститься, но подумал, что потеряет на этом долю
мгновения, и не стал креститься, он только прошептал: "Царствие Небесное!
Царствие Небесное тебе, Володька! Царствие Небесное, "Камчатка", Ново-Сила!.
Сильный друг моей жизни! "
раскоряченных, взлетающих в этот момент над виражом "фламенко" и "охотника".
рыцаря в галльском шлеме, все в вертолете перекрестились, и Таня
перекрестилась -- впервые в жизни. У всех в глазах были слезы, а Тимоша
Мешков рыдал, как ребенок.
осмыслить того, что она сделала первый раз в жизни, посмотрела в окно на
другом борту вертолета и вдруг отчетливо увидела на вершине холма белый
кемпер и лежащего у него на крыше человека с винтовкой. Она схватила за
плечо Востокова и показала рукой, не в силах вымолвить ни слова. Востоков
мгновенно включил свою мини-рацию.
крыше снайпер!
реактивный "дрозд", и резко пошел вниз. В машине "Курьера" успели заметить,
как тень вертолета легла на белый кемпер, как дернулось плечо снайпера --
выстрел. В следующее мгновение караван гонки стал заворачивать за огромные
скалы по висящей над морем каменистой узкой тропе к Новому Свету. Пилот
забрал мористее, все бросились к левому борту и радостно вздохнули --
впереди по-прежнему мчался ярко-красный "турбо-питер".
Тане руку.
него с холма, не заметил. Не мог он видеть и трех молодцев, выпрыгнувших из
вертолета Чернока прямо на крышу кемпера и обратавших снайпера. Он вообще
предпочитал почему-то как бы не замечать мер предосторожности, которые
друзья принимали для его защиты, хотя и понимал, что "группа немедленных
действий", подчиняющаяся прямо Черноку, а, следовательно, СОСу, всегда
наготове. Рваное пулевое отверстие в левом заднем крыле "питера" он увидит
позднее. Сейчас он летел к роскошной, застроенной в псевдогенуэзском стиле,
ликующей Сугдее, к победоносному финишу.
"башенку", смотрели по программе Ти-Ви-Мига первый допрос снайпера. Это был
тридцатилетний подстриженный под ежик тощий субъект, как ни странно, очень
напоминающий Ли Харви Освальда. Он говорил чисто по-русски, без всяких
наслоений яки и, следовательно, происходил из врэвакуантов. Никто, впрочем,
не мог его опознать. Делались предположения, что он из северо-западной части
Острова, оттуда, где в районе Караджи и Нового Чуваша существовала довольно
замкнутая колония потомков гвардейских казаков, самый надежный резерв