костюма, типе рубашек, хорошем вкусе при подборе тонов, что особенно
бросалось в глаза в Торуни, где господствовал тяжеловесный стиль в одежде
даже в наши дни, когда в город съехались люди с разных концов Польши. В
том, что отец проникся духом Италии, нет ничего удивительного. Он увлекся
ею смолоду, а потом в течение стольких лет ездил туда и, наверное, там все
покупал для себя. Более удивительным было то, что и теперь он находил
время и энергию и-прежде всего-деньги, чтобы одеваться так же, как в
прежние годы. Я знал, что с тех пор, как епископ стал чинить ему
трудности, он едва сводил концы с концами. Вероятно, ему приходилось во
всем себя ограничивать, чтобы не отступать от своих привычек. Но так или
иначе, мы оба с синьором Кампилли были растроганы. Меня растрогал он,
его-я, а точнее-нас обоих растрогал отец, здесь не присутствующий, но
какими-то своими чертами воплотившийся в каждом из нас.
Торунь нас выселили и всю войну мы прожили в Кракове. Отец писал ему об
этом. Но мне пришлось рассказать ему еще раз, как нас вынудили в течение
получаса покинуть квартиру, разрешив взять с собой только по чемоданчику.
С моей матерью он был знаком: она несколько раз ездила с отцом в Рим.
перед моими глазами. Мать в Кракове стряпала для нас.
палец, и у нее началось заражение крови. Болезнь развивалась молниеносно,
спустя сутки вены на ее руке уже почернели. Я не отходил от матери. Отец
носился по городу в поисках лекарства, но его нигде нельзя было достать. А
без лекарства самые лучшие врачи, которых мы пригласили, ничем не могли
помочь. Она скончалась неделю спустя, под утро, когда я спал в кресле
возле ее кровати, а отец-на кушетке в соседней комнате.
проникали только сквозь узкие щелки. Но этого оказалось достаточно, чтобы
победить мрак, - так велика была пробивная сила солнца. Кампилли встал и
прошелся по комнате.
исключительности. Ведь если учесть время и место, смерть эта не была особо
героической. Она взволновала его так, как волновало все, касавшееся моего
отца, а значит, их общей молодости. Он произнес несколько теплых слов,
засуетился возле шкафчика со спиртными напитками, потом позвонил, чтобы
принесли лед и кофе.
именно с того, что он не воевал, так как его затребовал в свое
распоряжение Ватикан. Много ездил, главным образом в Германию, Швейцарию,
Испанию, ну и в Риме массу времени посвящал большому благотворительному
учреждению, созданному Ватиканом. Жена работала в больницах, тоже
ватиканских, рассчитанных на беженцев и лиц, пользующихся правом убежища.
Дочка тоже работала, но только в последний год войны и после освобождения
Рима; до этого она была слишком мала.
офицером, который обратился к синьоре Кампилли с просьбой о постое для
солдат. Она пригласила в дом этого человека-первого поляка из частей,
вступивших в Рим вместе с союзниками, - не предполагая, что приглашает
будущего зятя.
подносе он принес две маленькие чашечки кофе, две рюмки и небольшую
вазочку с кусочками льда. Синьор Кампилли предложил мне вермут, сказав,
что для этого времени дня вермут незаменимый напиток. Бросил в рюмку лед.
Залил его золотистой, мерцающей в полумраке жидкостью. Вермут
действительно освежил меня.
Остии. У нас там вилла, и мы туда перебираемся на лето. Жена, дочь, зять.
Что касается меня, то, пока курия работает, я езжу к ним только на субботу
и воскресенье.
комиссия. Я сказал об этом Кампилли Он внимательно выслушал, после чего
заметил:
добьешься. В лучшем случае успеешь нанести несколи.
прием к людям, которые могут помочь. Они заняты
место. К кому ты думаешь здесь обратиться'*
только на тех, кто хороню его помнит.
старые люди смогут тебе помочь. Куньяль, бедняжка, болеет в последнее
время и чаще всего находится вне Рима.
изменяет. Кто у тебя там еще?
слишком много шуму. Это могло бы только снизить шансы на успех. Ты
куда-нибудь уже обращался?
лучшая форма. Хотя нет. Ему можно даже позвонить.
тотчас он снова заговорил с прежней серьезностью:
например, его мнение будет авторитетным.
Ведь дело можно представить на тысячи ладов.
вопросе готовы считан, истиной. Нам отнюдь не следует навязывать свое
мнение. Мемориал пюсго отца должен подтвердить их точку зрения, то есть
точку зрения тех лиц, относительно которых у нас будет уверенность, что
они к нему благоволят.
городе, поскольку жена увезла кухарку в Остию.
к обеду. А затем спросил, куда бы мне хотелось пойти. Я засмеялся, ведь я
не знаю римских ресторанов. На это он возразил, что мой отец знал все
рестораны, понятно из числа лучших, и, наверное, мне о них рассказывал. Я
вспомнил несколько названий, которые отец чаще всего упоминал. Синьор
Кампилли одобрительно кивал головой, когда я произносил эти названия.
связывался с далекими временами и, должно быть, вызвал у Кампилли приятные
ассоциации. Он пришел в хорошее настроение, выбор его пал на первый из
названных мною ресторанов. Он позвонил лакею, сказал, что уходит. А когда
тот исчез за дверью в приемную, синьор Кампиллн протянул руку к лежавшему
на письменном столе конверту, видимо заготовленному до моего прихода.
такую форму. Я поблагодарил.
Конюшевский Владислав
Посняков Андрей
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Лондон Джек