Чтение 67–й страницы книги ~Женщины~

- Это я, - сказала она.

Я поцеловал ее в щеку.

- Багаж есть?

- Да.

- Пошли в бар. Ненавижу ждать багажа.

- Ладно.

- Ты такая маленькая....

- Девяносто фунтов.

- Господи.... - Я бы раскроил ее надвое. Будет похоже на изнасилование
несовершеннолетней.

Мы вошли в бар и сели в кабинку. Официантка попросила танины документы.
У той они были наготове.

- Выглядите на 18, - сказала официантка.

- Я знаю, - ответила Таня своим высоким голоском Бетти Буп. - Мне виски
кислого.

- Дайте мне коньяку, - сказал официантке я.

Через две кабинки от нас мулатка по-прежнему сидела, задрав платье на
жопу. Трусики у нее были розовые. Она смотрела на меня, не отрываясь.

Официантка принесла напитки. Мы начали их не спеша попивать. Я увидел,
как мулатка встала. Покачиваясь, подплыла к нашей будке. Оперлась обеими
руками на стол и нагнулась. От нее несло пойлом. Она посмотрела на меня.

- Так это - твоя мать, а, уебище поганое?

- Мама приехать не смогла.

Элси перевела взгляд на Таню.

- Ты сколько берешь, дорогуша?

- Отъебись, - сказала Таня.

- Отсасываешь хорошо?

- Продолжай в том же духе. Тогда из желтой станешь синей в подпалинах.

- И чем ты это сделаешь? Мешочком с дробью?

Элси отошла, покачивая нам своей кормой. Она едва доползла до своей
кабинки и снова вытянула эти свои достославные ноги. Ну почему я не могу
обеих сразу? У короля Монгута 9000 жен. Подумать только: 365 дней в году
разделить на 9000. Никаких ссор. Никаких менструальных периодов. Никакой
психической перегрузки. Лишь пир, и пир, и пир один. Должно быть, королю
Монгуту было очень трудно умирать - или же очень легко. Среднего не бывает.

- Кто это? - спросила Таня.

- Это Элси.

- Ты ее знаешь?

- Она пыталась меня снять. Хочет 50 долларов, чтобы взять за щеку.

- Она меня вывела... Я знала много гроидов, но...

- Что такое гроид?

- Гроид - это черномазый.

- А-а.

- Что, никогда не слышал?

- Ни разу.

- Так вот, а я знала много гроидов.

- Ладно.

- Хотя у нее великолепные ноги. Она чуть было меня не распалила.

- Таня, ноги - это лишь часть.

- Какая часть?

- БЛльшая.

- Пошли багаж забирать...

Когда мы уходили, Элси заверещала нам вслед:

- До свиданья, мама!

Я так и не понял, к кому из нас она обращалась.

Снова у меня, мы сидели на кушетке и пили.

- Ты несчастлив оттого, что я приехала? - спросила Таня.

- С тобой я не несчастлив...

- У тебя была подружка. Ты мне писал о ней. Вы до сих пор вместе?

- Не знаю.

- Хочешь, чтобы я уехала?

- Не думаю.

- Слушай, я считаю, что ты - великий писатель. Ты - один из немногих
писателей, кого я еще могу читать.

- Да? А остальные мерзавцы кто?

- Сейчас ни одно имя в голову не лезет.

Я наклонился и поцеловал ее. Ее рот был открыт и влажен. Она сдалась
легко. Ну и штучка. Девяносто фунтов. Как слон и церковная мышка.

Таня встала вместе со своим стаканом, поддернула юбку и села мне на
колени верхом, лицом ко мне. Трусиков она не носила. Она начала тереться
своей пиздой о мою восставшую плоть. Мы хватали друг друга, мы целовались,
а она продолжала тереться. Очень эффективно. Извивайся, маленький змееныш!

Затем Таня расстегнула на мне штаны. Взяла мой хуй и втолкнула себе в
пизду. Начала скакать. Она это могла, всеми своими 90 фунтами. Я едва
мыслил. Я производил слабые, полуодушевленные движения, время от времени
встречая ее. Иногда мы целовались. Отвратительно: меня насиловал ребенок.
Она всем заправляла. Загнала меня в угол, в капкан. Безумие. Одна плоть,
никакой любви. Мы пропитывали воздух вонью чистого секса. Дитя мое, дитя
мое. Как может твое крохотное тельце делать вс это? Кто изобрел женщину? С
какой конечной целью? Прими же этот столп! И мы ведь совершенно незнакомы!
Будто ебешь собственное говно.

Она работала, как обезьянка на поводке. Таня была верной читательницей
всех моих работ. Она ввинтилась в меня. Это дитя кое-что знало.

Она чувствовала мою злость. Она работала яростно, играя со своим
клитором одной рукой, откинув назад голову. Мы вместе попались в старейшую
и самую возбуждающую на свете игру. Мы кончили одновременно, и оно вс
длилось и длилось, пока я не подумал, что сердце у меня сейчас
остановится. Она опала на меня, крохотная и хрупкая. Я коснулся ее волос.
Она была вся в поту. Затем оторвалась от меня и ушла в ванную.

Изнасилование ребенка, итог. Детей нынче учат хорошо. Насильник
изнасилован сам. Предел справедливости. Это она-то - эмансипированная
женщина? Дудки, она просто-напросто горяча.

Таня вышла. Мы выпили еще. Черт возьми, она начала смеяться и болтать
как ни в чем ни бывало. Да, вот где собака зарыта. Для нее это просто
какое-то упражнение, как пробежка или круг по бассейну.

Таня сказала:

- Наверное, мне придется съехать оттуда, где я живу. Рекс меня уже
достал.

- О.

- Я имею в виду, секса у нас нет, и никогда не было, однако, он такой
ревнивый. Помнишь тот вечер, когда ты мне позвонил?

- Нет.

- Так вот, когда я повесила трубку, он аж телефон от стенки оторвал.

- Может, он тебя любит. Ты б получше с ним обращалась.

- А ты сам хорошо обращаешься с теми, кто тебя любит?

- Нет, не хорошо.

- Почему?

- Я инфантил; тут я не могу ничего поделать.

Мы пили весь остаток ночи, потом легли спать перед самой зарей.

Мне не удалось расколоть эти 90 фунтов напополам. Она могла справиться
и со мной, и со многими, многими другими.

102

Когда я проснулся через несколько часов, Тани в постели не было.

На часах всего 9. Я нашел ее на кушетке - она сидела и отхлебывала из
пинты вискача.

- Господи, ну и рано же ты начинаешь.

- Я всегда просыпаюсь в 6 и сразу встаю.

- Я всегда встаю в полдень. У нас с тобой будет проблема.

Таня продолжала шпарить виски, а я вернулся в постель. Вставать в 6
утра - безумие. Должно быть, у нее нервы не в порядке. Не удивительно, что
она ни шиша не весит.

Она зашла в спальню:

- Схожу погуляю.

- Давай.

Я снова уснул.

Когда я проснулся в следующий раз, Таня сидела на мне. Хуй у меня был
тверд и похоронен у нее в пизде. Она снова на мне скакала. Она закидывала
назад голову, вся изгибалась. Всю работу делала сама. Она тихонько ахала
от восторга, ахи раздавались вс чаще и чаще. Я тоже начал покряхтывать.
Громче. Я чувствовал, что уже приближаюсь. Я уже был в нем. Потом он
произошел - хороший, долгий, жсткий оргазм. Затем Таня с меня слезла. Я
по-прежнему оставался тверд. Таня опустила туда свою голову и, глядя мне
прямо в глаза, стала слизывать сперму прямо с головки члена. Судомойка еще
та.

Она встала и ушла в ванную. Я слышал, как набегает вода. Всего 10.15
утра. Я снова уснул.

103

Я повез Таню в Санта-Аниту. Сенсацией сезона был 16-летний жокей,
скакавший со своим весовым преимуществом в 5 фунтов. Откуда-то с востока и
выезжал в Санта-Аните впервые. Ипподром предлагал приз в 10.000 долларов
тому, кто правильно угадает победителя гвоздевого заезда, но его или ее
выбор надо было вытягивать из всех остальных названных. На каждую лошадь
по одному человеку - с этого вс и начиналось.

Мы приехали где-то к 4-му заезду, а эти обсосы уже заполнили трибуны