Чарлза Буковски
ПОЧТАМТ
и Nola Express.
посвящается.
января 1970 г.
Настоящим внимание всех сотрудников обращается на Кодекс Поведения для
почтовых служащих, изложенный в Части 742 Почтовой Инструкции, и
Руководство для Работников, намеченное в Части 744 Почтовой Инструкции.
службы Нации, не превзойденную иными группами. Каждый служащий должен
испытывать чувство большой гордости за эту традицию преданной службы.
Каждый из нас должен стремиться сделать свой вклад в продолжающееся
движение Почтовой Службы к будущему прогрессу в интересах общества
достойным.
полной преданностью интересам общества. Мы надеемся, что почтовый персонал
будет соблюдать высочайшие нравственные принципы и поддерживать законы
Соединенных Штатов, а также правила и политику Почтового Департамента.
Требуется не только высоконравственное поведение, но официальные лица и
наемные работники должны тщательно избегать действий, которые могут быть
истолкованы как препятствующие исполнению обязанностей почтового
служащего. Данные обязанности должны выполняться сознательно и эффективно.
Почтовая Служба обладает уникальной привилегией ежедневного общения с
большинством граждан Нации и является во многих случаях средством их
наиболее непосредственного общения с Федеральным Правительством. Таким
образом, каждому почтовому работнику представляется особая возможность и
ответственность действовать с честью и достоинством, заслуживающими
общественного доверия, что отражает ценность и заслуги Почтовой Службы и
всего Федерального Правительства.
Основные Нормы Нравственного Поведения, Личное Поведение Служащих,
Ограничения Политической Деятельности и т.д..
1
Все началось как ошибка.
каждый год, я узнал, что они берут чуть ли не всех подряд, поэтому и
пошел. И не успел глазом моргнуть, как понял: у меня на горбу кожаный
мешок, и я тащу его в свое удовольствие. Вот так работенка, подумал я.
Семечки! Дают всего квартал или два, и если удается их закончить, штатный
почтальон даст разнести еще один, или, может, вернешься, и в сортировке
дадут еще -- никакой спешки, распихиваешь себе поздравительные открытки по
ящикам.
увязалась эта здоровая тетка. Здоровая в том смысле, что у нее была
здоровая задница, здоровые сиськи, и вся она в нужных местах была большой.
Она казалась слегка чокнутой, но я оторваться не мог от ее тела, и мне
было наплевать.
офицером на острове где-то очень далеко, а ей одиноко стало, знаете ли,
живет она в этом домике на задворках совершенно одна.
шлялась где-то, и я был одинок без базара. Я тосковал по вот такой
здоровой заднице, что стояла рядом.
после третьей или четвертой ночи я начал терять интерес и больше не
возвращался.
только письма разносить, да в койки прыгать. Это работа для меня, о да да
да.
Поэтому я пошел на экзамен, сдал его, пошел на медкомиссию, прошел ее, и
вот я -- подменный доставщик. Начиналось легко. Меня отправили на участок
в Западный Эйвон, и все было совсем как на Рождество, только без траха.
Каждый день я ждал, что меня трахнут, но меня не трахали. Суперинтендант
же был нормальный, и каждый день я гулял, обходя квартал то здесь, то там.
У меня даже формы не было, одна кепка. Я носил обычную одежду. Так как мы
с моей Бетти киряли, на одежду едва ли оставалось.
лечиться, и я понял, почему. Джонстон любил носить темно-красные рубашки
-- они означали опасность и кровь. Сменщиков было семеро: Том Мото, Ник
Пеллигрини, Герман Стрэтфорд, Рози Андерсон, Бобби Хансен, Гарольд Уайли и
я, Генри Чинаски.
квасил допоздна, а в 5 утра мы уже сидели, дожидаясь, чтобы зачли время,
что кто-нибудь из штатных заболеет. Штатные обычно бюллетенили, когда шел
дождь или стояла жара, или сразу после праздника, когда почты в два раза
больше. 40 или 50 разных маршрутов, может, больше, каждый сложнее другого,
ни один не запомнишь, надо было забирать почту и к 8 утра быть как штык к
развозке, а Джонстон не принимал никаких извинений. Сменщики развозили
свои журналы по перекресткам, оставались без обеда и подыхали прямо на
улицах. Джонстон давал нам паковать ящики по маршрутам на 30 минут позже
- - крутился на своем кресле в красной рубашке:
должны были развезти, доставить почту, да еще и вернуться вовремя. И раз
или два в неделю, уже отпидарашенные и выебанные, мы должны были выходить
в ночную сортировку, а расписание, пришпиленное к доске, было хреновым
дальше некуда: грузовик так быстро просто не ездил. В первом завозе
приходилось пропускать четыре-пять ящиков, а к следующему их уже
заваливали почтой, и ты вонял и бегал, потея и запихивая их в мешки.
Нормально меня трахнули. Джонстон за этим проследил.
Сами сменщики делали Джонстона возможным, поскольку повиновались его
невозможным приказам. Я не понимал, как подобному монстру позволено
занимать такую должность. Штатным было до лампочки, профсоюзный деятель
никуда не годился, поэтому я накропал тридцатистраничный рапорт в один из
выходных, отправил копию Джонстону, а вторую взял с собой в Федеральное
Здание. Клерк велел мне обождать. Я ждал, ждал, ждал. Я ждал час и
тридцать минут, затем меня ввели, и я увидел маленького седого человечка с
глазами, как сигаретный пепел.
порог:
выгребаются!
Джонстоном спали вместе.
эту поеботину из головы.
Когда Джонстон увидел меня на следующее утро в 5, то крутнулся на кресле
-- лицо и рубашка у него были одного цвета. Но ничего не сказал. По
барабану. До 2 часов ночи я кирял и трахался с Бетти. Я откинулся на стену
и закрыл глаза.
отправили на работу или послали на другие участки, где нужна была помощь.
одного -- лечь в постель и задрушлять.
Херберт Фрэнк
Корнев Павел
Василенко Иван
Распопов Дмитрий
Андреев Николай
Жюль Верн