Чтение 14–й страницы книги ~Почтамп~

-- Улитки.

-- Улитки?

-- Да, неужели ты не понимаешь, что многие века люди на Востоке жили
только этим и ему подобным? Давай отдадим им дань и отдадим дань себе. Они
поджарены в масле.

Джойс вошла и села.

Я начал закидывать улиток себе в рот.

-- Черт побери, да они хорошие, крошка! ПОПРОБУЙ!

Джойс протянула руку и вилкой положила одну в рот, разглядывая
оставшихся на тарелке.

Я набил рот вкусной морской капустой.

-- Хорошо, а, крошка?

Она пережевывала улитку.

-- Поджарены в золотом масле!

Я подхватил несколько рукой и отправил в рот.

-- Столетия на нашей стороне, крошка. Мы не сможем пролететь!

Она, наконец, проглотила свою. Потом обследовала остальных на тарелке.

-- У них у всех крохотные жопки есть! Это кошмар! Кошмар!

-- Что кошмарного в жопках, крошка?

Она прижала ко рту салфетку. Вскочила и понеслась в ванную. Ее начало
рвать.

Я верещал ей из кухни:

-- ЧЕМ ТЕБЕ НЕ НРАВЯТСЯ ЖОПЫ, КРОШКА? У ТЕБЯ ЕСТЬ ЖОПА, У МЕНЯ ЕСТЬ
ЖОПА! ТЫ
ИДЕШЬ В МАГАЗИН И ПОКУПАЕШЬ РЕСТОРАННЫЙ БИФШТЕКС, У КОТОРОГО ТОЖЕ БЫЛА
ЖОПА!

ЖОПЫ ПОКРЫВАЮТ ВСЮ ЗЕМЛЮ! У ДЕРЕВЬЕВ В НЕКОТОРОМ СМЫСЛЕ ТОЖЕ ЕСТЬ ЖОПЫ,
НО ТЫ ИХ
НЕ НАЙДЕШЬ, ОНИ ПРОСТО СБРАСЫВАЮТ ЛИСТВУ. ТВОЯ ЖОПА, МОЯ ЖОПА, МИР ПОЛОН
МИЛЛИАРДОВ ЖОП. У ПРЕЗИДЕНТА ЕСТЬ ЖОПА, У МАЛЬЧИШКИ С МОЙКИ МАШИН ТОЖЕ
ЕСТЬ
ЖОПА, И У СУДЬИ, И У УБИЙЦЫ ЕСТЬ ПО ЖОПЕ... ДАЖЕ У ЛИЛОВОЙ БУЛАВКИ ЕСТЬ
ЖОПА!

-- Ох, прекрати! ПРЕКРАТИ!

Она траванула снова. Мещанка. Я открыл бутылку саке и хлебнул.

24
Это случилось примерно неделю спустя, около 7 утра. Мне обломился еще
один выходной, и после двойной смены я прижимался к заднице Джойс, к ее
жопке, спал, поистине спал, как вдруг затренькал дверной звонок, я встал и
пошел открывать эту дрянь.

Там стоял маленький человечек при галстуке. Он сунул мне в руку
какие-то бумаги и убежал.

То была повестка на развод. Тю-тю мои миллионы. Но я не рассердился,
поскольку все равно на ее денежки никогда не рассчитывал.

Я разбудил Джойс.

-- Что?

-- Ты не могла устроить мне подъем в более пристойное время?

Я показал ей бумаги.

-- Прости меня, Хэнк.

-- Все в порядке. Надо было просто мне сказать. Я бы согласился. Мы бы
просто пару раз потрахались и посмеялись, повеселились бы, в общем. Я
такого не понимаю. А ты всю дорогу знала. Будь я проклят, если я понимаю
баб.

-- Слушай, я подала на развод, когда мы с тобой поссорились. Я
подумала, что если буду ждать, пока не остыну, то никогда этого не сделаю.

-- Ладно, крошка, честная женщина достойна восхищения. Это Лиловая
Булавка?

-- Лиловая Булавка, -- ответила она.

Я рассмеялся. Довольно печальным смехом, надо признать. Но он прозвучал.

-- Догадаться нетрудно. Однако у тебя с ним будут хлопоты. Я желаю тебе
удачи, бэби. Знаешь, я многое в тебе любил, не только твои деньги.

Она заплакала в подушку, лежа на животе, вся сотрясаясь. Просто девочка
из маленького городка, избалованная и замороченная. Вот она трясется,
плачет, ничего в этом фальшивого. Ужасно.

Одеяла сползли и упали на пол, и я смотрел на ее белую спину, лопатки
торчали, как будто хотели вырасти в крылья, протыкали изнутри кожу.
Маленькие лопаточки. Она была беспомощна.

Я забрался в постель, погладил ее по спине, ласкал ее, ласкал, успокоил
- - и тут она разрыдалась снова:

-- О, Хэнк, я люблю тебя, люблю тебя, мне так жаль, прости меня прости
меня прости!

В самом деле на дыбу вздернули.

Через некоторое время я начал чувствовать себя так, как будто это я с
ней развожусь.

Затем мы хорошенько трахнулись в честь старых добрых времен.

Ей остались домик, собака, мухи и герань.

Она даже помогла мне собрать вещи. Аккуратно сложила мне в чемоданы
штаны.

Упаковала трусы и бритву. Когда я собрался уходить, она снова
расплакалась. Я укусил ее в ухо, правое, и спустился по лестнице вместе с
барахлом. Залез в машину и начал кататься по улицам в поисках вывески
Сдается.

Это не показалось мне непривычным занятием.

Т Р И
1
Я не стал оспаривать развод, не пошел в суд. Джойс отдала мне машину.
Водить она не умела. Все, что я потерял, -- это три или четыре миллиона.
Но у меня по-прежнему оставался почтамт.

Бетти я встретил на улице.

-- Я видела тебя с этой сукой некоторое время назад. Она не твоего типа
баба.

-- Все они не моего типа.

Я рассказал ей, что все кончено. Мы сходили выпили пива. Бетти
постарела, и очень быстро. Потяжелела. Морщины прорезались. Шея обвисла.
Печально. Но и я тоже постарел.

Бетти потеряла работу. Собаку переехала машина. Она устроилась
официанткой, затем и эту работу потеряла, когда кафе снесли, чтобы
построить административное здание. Теперь она жила в ночлежке для
неудачников. Она меняла там простыни и мыла сортиры. Закладывала. Она
предложила нам как-нибудь собраться снова. Я предложил немножко обождать.
Я только-только пытался оклематься после этой передряги.

Она вернулась к себе в комнатенку и надела лучшее платье, высокие
каблуки, попыталась примарафетиться. Но в ней была какая-то ужасная печаль.

Мы взяли квинту виски и немного пива, поехали ко мне на четвертый этаж
старого многоквартирного дома. Я снял трубку и сказал, что заболел. Сел
напротив Бетти. Она скрестила ноги, скинула туфли, немного посмеялась. Как
в былые времена. Почти. Чего-то не хватало.

А в то время, когда сказывался больным, почтамт присылал медсестру
проверить больного на месте: не в ночном ли ты клубе, не режешься ли в
покер. Квартира у меня была близко от центрального участка, поэтому
проверять меня им было удобно.

Мы с Бетти просидели так часа два, когда в дверь постучали.

-- Что это?

-- Все нормально, -- прошептал я, -- закрой рот! Снимай эти свои
каблуки, иди на кухню и ни звука. МИНУТОЧКУ! -- ответил я стучальщику.

Я зажег сигарету, духан перебить, подошел к двери и приоткрыл ее на
щелочку.

Там стояла медсестра. Та же самая. Она меня знала.

-- Ну, так что с вами? -- спросила она.

Я выпустил облачко дыма:

-- Расстройство желудка.

-- Вы уверены?

-- Мой ведь желудок.

-- Распишитесь вот здесь, чтоб видно было, что я заходила и что вы были
дома.

-- Конечно.

Сестра боком втолкнула форму в щелочку. Я подписал. Протолкнул обратно.

-- Завтра на работу выйдете?

-- Откуда мне знать? Если поправлюсь -- выйду, если нет -- останусь.

Она гадко на меня взглянула и ушла. Я знал, что она унюхала запах
вискача.

Достаточное доказательство? Возможно, нет, слишком много технических
подробностей, а может, она и смеялась, залезая в машину со своим черным
саквояжиком.

-- Ладно, -- сказал я, -- надевай туфли и выходи.

-- Кто это был?

-- Медсестра с почтамта.

-- Ушла?

-- Ага.

-- Они так все время делают?

-- До сих пор ни разу не пропустили. Давай теперь нальем по полной и
хорошенько отпразднуем!

Я зашел на кухню и налил два полных. Вышел и протянул Бетти ее стакан.

-- Салуд! -- сказал я.

Мы подняли стаканы повыше, чокнулись.

И тут зазвонил будильник, причем громко.

Я дернулся, будто мне выстрелили в спину. Бетти подскочила на фут,
прямо вверх. Я подбежал к часам и заткнул звонок.