Чтение 9–й страницы книги ~Почтамп~

Я не хочу испортить игру.

Я играл пройдоху, чтоб доставить ему удовольствие.

-- Есть, сэр, мистер Чинаски. Есть, сэр!

Он мною восхищался. Он думал, что я -- редкий сукин сын.

Когда я вошел в дом, Джойс спросила:

-- Ну, ты все посмотрел?

-- Я увидел достаточно, -- ответил я. Имея в виду, что меня хотели
прикончить. Я не знал, Джойс участвует в этом или нет.

Тогда она начала сдирать с меня одежду и подталкивать к кровати.

-- Секундочку, крошка! Мы уже два раза трахнулись, а еще двух часов нет!

Она только хихикнула и толкнула меня сильнее.

3
Ее отец по-настоящему меня терпеть не мог. Он думал, что мне нужны его
деньги. Не нужны мне были его проклятые деньги. Мне даже его проклятая
драгоценная доченька не нужна была.

Единственный раз я видел его, когда он вошел к нам в спальню как-то
утром, часов около 10. Мы с Джойс лежали в постели, отдыхали. К счастью,
мы только что закончили.

Я выглянул из-под простыни. И тут не смог сдержаться. Я ему улыбнулся и
мощно подмигнул.

Он выскочил из дома, рыча и матерясь.

Если меня можно было убрать, то он определенно бы за этим проследил.

Дедуля был покруче. Мы сходили к нему в гости, я глушил с ним виски и
слушал его ковбойские записи. Его старухе все было просто по фиг. Она и не
любила меня, и не ненавидела. Она много ссорилась с Джойс, и я пару раз
становился на ее сторону. Это ее, как бы, покорило. Но дедуля был крут. Я
думаю, он в заговоре тоже участвовал.

Мы сидели как-то в кафе, закусывали, а все заискивали и лыбились на
нас. Там были дедуля, бабуля, Джойс и я.

Потом мы сели в машину и поехали.

-- Ты видел когда-нибудь бизона, Хэнк? -- спросил меня дедуля.

-- Нет, Уолли, не видел.

Я называл его Уолли. Старые кореша по вискачу. Черта лысого.

-- У нас они тут водятся.

-- А я думал, что они чуть ли не вымерли все.

-- О, нет, у нас их тут десятки.

-- Невероятно.

-- Покажи ему, Папа Уолли, -- сказала Джойс.

Сучка глупая. Зовет его Папа Уолли, хотя какой он ей папа.

-- Хорошо.

Мы поехали по дороге, пока не уперлись в пустое огороженное поле. Оно
шло под уклон, и другого конца было не разглядеть. Много миль в длину и
ширину. Там не росло ничего, кроме короткой зеленой травки.

-- Не вижу я никаких бизонов, -- сказал я.

-- Ветер что надо, -- сказал Уолли. -- Перелезай туда и пройди немного.
Чтоб их увидеть, всегда надо немного пройти.

На поле ничего не было. Они думают, что хорошо пошутили, разыграв
городского пижона. Я перелез через ограду и пошел.

-- Ну, и где же бизоны? -- крикнул им я.

-- Они там. Иди дальше.

Ох черт, старый трюк -- сейчас возьмут и уедут. Кресты проклятые.
Подождут, пока я подальше отойду, и отчалят с хохотом. Ну и пусть. И
пешком дойду. Хоть от Джойс отдохну немного.

Я очень быстро шагал по полю, ожидая, что они сейчас уедут. Но мотора я
не слышал. Я прошел еще дальше, повернулся, сложил руки рупором и заорал
им:

-- НУ И ГДЕ ВАШИ БИЗОНЫ?

Ответ пришел из-за спины. Я услышал гром их копыт по земле. Трое,
здоровенные, как в кино -- и они бежали, они надвигались на меня ОЧЕНЬ
БЫСТРО!

Один немного опережал остальных. Оставалось очень мало сомнений, к кому
они направлялись.

-- Ой блядь! -- сказал я.

Я повернулся и дал деру. Ограда виднелась очень далеко. Она казалась
невозможной. Времени оглядываться у меня не было. Может, тогда все вышло
бы по-другому. Я несся, широко распахнув глаза. Вот я двигался! Но они
меня нагоняли! Я уже чувствовал, как вокруг сотрясается земля, сейчас они
вобьют меня в почву. Я слышал, как они фыркают, как они пыхтят. Из
последних сил я поднатужился и прыгнул через ограду. Я ее не перелазил. Я
над нею проплыл. И приземлился на спину в канаву, а одна из этих тварей
просунула голову и смотрела сверху на меня.

В машине все ржали. Они решили, что это самое смешное зрелище на свете.

Джойс греготала громче всех.

Глупые звери походили немного кругами, потом куда-то увалили.

Я вылез из канавы и сел в машину.

-- Бизонов я увидел, -- сказал я, -- теперь пора выпить.

Они хохотали всю дорогу в город. Переставали, а потом кто-нибудь опять
закатывался, и все ржали снова. Уолли даже пришлось машину один раз
остановить.

Он ее вести больше не мог. Он открыл дверцу и выкатился с хохотом на
землю. Даже бабуля икать начала, на пару с Джойс.

Позже история разнеслась по городу, и моей походке перестало хватать
чуточку самодовольства. Мне нужно было подстричься. Я сказал об этом Джойс.

Она ответила:

-- Сходи в парикмахерскую.

А я сказал:

-- Не могу. Бизоны.

-- Ты что, боишься людей в парикмахерской?

-- Бизоны, -- ответил я.

Меня подстригла Джойс.

Надо сказать, ужасно.

4
Потом Джойс захотелось вернуться в город. Несмотря на все недостатки,
этот городишко, со стрижками или без, убирал городскую жизнь. Там было
тихо. У нас был собственный дом. Кормила меня Джойс хорошо. Много мяса.
Богатого, хорошего, отлично приготовленного мяса. За эту сучку одно могу
сказать: готовить она умела. Она готовила лучше любой другой бабы, что я
знал. Еда полезна для нервов и состояния духа. Мужество происходит из
живота, а все остальное -- от отчаянья.

Так нет же, приспичило ей ехать. Бабуля постоянно до нее докапывалась,
и она свирепела. Мне же довольно-таки нравилось изображать негодяя. Я дал
отпор ее двоюродному брату, городскому забияке. Такого тут раньше не было.
В джинсовый день всем в городе полагалось носить джинсы -- или народ
кидали в озеро. Я надел свой единственный костюм с галстуком и
неторопливо, словно Крошка Билли, прошелся по городку, заглядывая в окна,
останавливаясь купить сигар, а все не спускали с меня глаз. Я разломил
этот городишко пополам, как деревянную спичку.

Позже я встретил на улице городского врача. Мне он нравился. Он вечно
торчал на какой-то наркоте. Я сам не торчок, но случись так, что захочется
спрятаться от себя на несколько дней, я знал: у него я смогу получить все,
что захочется.

-- Нам надо уезжать, -- сказал ему я.

-- Вам следует остаться, -- ответил он, -- жизнь тут неплохая. Охота,
рыбалка. Воздух хороший. И никакого давления. Вы в этом городе -- хозяева,
- - сказал он.

-- Я знаю, док, но парадом командует она.

5
Поэтому дедуля выписал Джойс большой чек и вот они мы какие. Сняли домик
на холме, и тут Джойс взбрела в голову эта дурацкая морализаторская мысль.

-- Нам обоим нужно найти работу, -- сказала она, -- чтоб доказать им,
что нам их деньги на фиг не нужны. Чтоб доказать, что мы самостоятельны.

-- Крошка, это детский сад какой-то. Любой дурак может выхарить себе
какую-нибудь работу; наоборот, только мудрый человек может обойтись без
нее. Тут у нас мы называем это фарцой. Я б хотел стать хорошим фарцем.

Такое ей не нравилось.

Потом я объяснил, что человек не может себе найти работу, если у него
нет машины ездить ее искать. Джойс села на телефон, и дедуля прислал ей
денег на машину. Я опомниться не успел, как уже сидел в новеньком плимуте.

Она выставила меня на улицу в отличном новом костюме, ботинках за сорок
долларов, и я подумал: какого черта, пусть ей будет в кайф. Экспедитор --
вот я кто. Когда не умеешь ничего делать, им и становишься --
экспедитором, приемщиком, кладовщиком. Я съездил по двум объявлениям,
зашел в оба места, и оба меня взяли. Первое пахло работой, поэтому я
выбрал второе.

И вот я со своим рулончиком клейкой ленты работаю в художественной
лавке.

Раз плюнуть. Работы на час-два в день. Я слушал радио, построил себе из
фанеры кабинет, поставил туда старый письменный стол, телефон и сидел
читал Беговые Формы. Иногда мне становилось скучно, и я ходил по переулку
в кофейню, сидел там, прихлебывая кофе, жуя пирожные и флиртуя с
официантками.

Приходили водители.

-- Где Чинаски?

-- В кофейне.

Они шли туда, пили кофе, потом мы вместе возвращались по переулку,
делали, что нужно -- скидывали несколько коробок с грузовика или
закидывали в кузов. Еще что-то с накладными.

Они не хотели меня увольнять. Даже продавцам я нравился. Они грабили
своего босса с черного хода, но я ничего не говорил. То была их маленькая
игра. Меня она не интересовала. Мелкое воровство, не больше. Мне же нужен