- Ричард,- сказал тот тип,- вот твой брат. Ричард медленно открыл глаза и оперся
на локоть, не отлепляясь от девки. Рука его потянула за лифчик, который вдруг
лопнул. Круглые и коричневые, очень крупные соски выделялись на более светлой
коже, и я видел, как пальцы Ричарда сдавливали упругую предлагающую себя плоть.
- Привет, Дан,- сказал он. Я не ответил.
- Я знал, что ты придешь,- сказал он.- Брат не может бросить брата.
- Никакой я тебе нс брат,- сказал я,- и ты прекрасно это знаешь.
Он опрокинул девку навзничь на диван и, ничуть не стесняясь, лег на нее. Вид у
него был слегка отсутствующий, как будто наркотиков накачался. Марихуаны,
наверное, накурился или другой какой гадости в том же роде.
- Да нет же, ты мой брат,- сказал он.
Девка почти не шевелилась. Голова ее склонилась набок, а полусогнутые руки
прикрывали лицо. Я видел блестящие капельки на ее подмышках. Моя ярость как-то
улеглась, и я чувствовал себя очень усталым. Усталым и почти спокойным. Другая
девка сидела, не двигаясь, и постукивала по столу длинными костлявыми пальцами.
Тот тип все смотрел на нас всех, а потом пожал плечами и вышел. Слышно было, как
он ходит взад и вперед по коридору.
Девка на диване постанывала от наслаждения, но Ричард высвободился и встал. Он
привел одежду в порядок и уселся на стол. Неутоленная девка продолжала
предлагать себя, и ее грудь и бедра колыхались на грязной обивке дивана.
- Чего ты хочешь? - сказал я Ричарду. Он мне вдруг показался до того безобидным,
что я уж и позабыл страх и тревогу, что испытал в тот день, когда нашел его у
себя дома. Забылось даже как с того дня я подыскивал другую квартиру. Почему?
Зачем? Из-за этого тощего потрепанного мулата? Из-за этого типа, столь далекого
от меня?
- Дай мне сто долларов,- сказал Ричард.- У меня ни гроша не осталось.
- Откуда у меня сто долларов,- сказал я.
- Ты должен помочь твоему брату,- сказал Ричард.- Господу было угодно, чтобы я
тебя нашел. И мою сестру Шейлу.
Я резко взглянул ему в лицо и поймал его взгляд. Он смотрел на меня исподлобья,
исподтишка, пристально и испытующе, со странной улыбкой. Он вытер вспотевший лоб
тыльной стороной руки, затем отвел глаза и уставился в угол комнаты.
Я смутно чувствовал, что снова, как и давеча, нависла опасность, но реагировать
больше не мог. На миг я заколебался. Я на секунду спросил себя. несильнее ли
рассудка зов крови, не влечет ли меня неудержимо к Ричарду вся моя негритянская
наследственность, несмотря на рефлексы, приобретенные годами общения с белыми.
Да нет. Этого не может быть, абсурд какой-то. Я был связан с белыми всеми
крючками, как бы прикрепившимися к моей коже, всеми привычками, самой их
непринужденностью со мной, чувством, что среди них я <у себя дома>. Шейлой, моим
сыном, который получит хорошее воспитание, поступит в колледж и преуспеет в
жизни, станет богатым и уважаемым, обзаведется кучей черномазых слуг и
собственным самолетом.
- Послушай-ка, Ричард, если я дам тебе сто долларов, даешь мне слово, что
вернешься в Чикаго и оставишь меня в покое?
- Клянусь Господом, который слышит нас,- сказал Ричард вставая.- Только на сто
долларов долго мне не продержаться.
- Буду посылать тебе деньги каждый месяц,- сказал я, еле сдерживаясь.
Почему я не решался раздавить его в лепешку? Почему я не бросился на него, чтобы
раз навсегда от него избавиться? Я сам не понимал, что испытываю. У меня было
ощущение, что я стою на краю пропасти. Вот чуть-чуть сместится ритм времени, и
равновесие нарушится.
- Сколько? - спросил Ричард. Девка на диване не шевелилась. Она глядела на нас
блестящими глазами, а потом сделала мне знак. Монотонные шаги в коридоре.
- Буду посылать тебе деньги,- повторил я, еле сдерживаясь.
Мне хотелось думать о другом, надо было думать о другом.
- Я должен дагь пятьдесят долларов моему приятелю,- сказал Ричард.- Из ста
немного останется...
- Позови его.
Он вышел и привел его.
- Уходи теперь,- сказал я тому типу.
- Ладно,- ответил он.- Но не думайте, что вы хитрее других.
Мне не хотелось причинять ему боль, но откатился он метра на два.
- Вставай,- сказал я.
Девицы глядели, ни слова не говоря, и я слышал как они тяжело дышат.
- Возьми вот двадцать долларов и проваливай,- сказал я, доставая бумажки из
кармана,- а если я еще когда-нибудь увижу твою рожу, то ты себя потом в зеркале
не узнаешь.
- Давайте деньги,- сказал он.- Больно мне надо еще раз вас видеть, да и его
тоже.
Он затолкал бумажки в карман и вышел. В коридоре послышались его шаги, а потом
наступила тишина.
Девка встала с дивана, совсем голая, и закрыла дверь. Она подошла к Ричарду и
села на стол. Я почувствовал ее терпкий и горячий запах. Она странно смеялась и
смотрела на меня.
Что мне делать? Убить Ричарда? Я видел обеих девок, худощавое тело моего брата и
его затаившийся взгляд. Ужасный запах ударял мне в голову и от этого все во мне
тряслось, Я представил себе мои руки на этой жилистой крепкой шее и крики девиц.
Конечно, надо было избавиться от него, и уж не деньгами на Чикаго. Ясное дело.
Но нечего делать, если и девок заодно не убрать. Ладно, придется пойти на это.
- Сходи за виски,- сказал я той из двух, что была еще одета.- Как тебя звать?
- Энн,- сказала она.
- А меня Салли,- сказала другая.
Она смотрела на меня снизу вверх и смеялась, чуть склонив голову на плечо, а ее
круглые крепкие ляжки слегка расплющились на шершавой поверхности стола.
Капельки пота стекали с ее подмышек на крепкие ляжки. Она слегка изменила позу.
Теперь я видел низ ее голого живота, едва покрытый легким вьющимся пушком, чуть
темнее кожи. Я закрыл глаза и представил себе, как моя ладонь сжимает плотную
выпуклую массу ее лобка. Я почувствовал, что начинаю оступаться, проигрываю
игру. Я напрягся и еще раз попытался представить себе мое падение и гибель,
Шейлу, сына, крах моей мечты. Нет, Ричард с его тощей шеей и порченными руками
вовсе не серьезная угроза моему положению. Запах этих двух негритянок как бы
истекал отовсюду: из грязных стен, из поблекшей потрескавшейся краски, от
холодного влажного пола, допотопного дивана, стола, от ног этой девки, от ее
нетерпеливо напрягшейся груди, ляжек и тугого горячего треугольника, который я
сейчас расплющу всем своим весом...
Ричард потянулся и вновь положил локти на стол. Салли посмотрела на него с
настоящей нежностью и погладила ему волосы. У нее были длинные, легкие,
проворные пальцы, и я уже представлял себе их на моем теле. Энн отправилась за
виски с пятью долларами, что я ей дал. Я выпью виски. Я вновь встретил холодный
и жесткий взгляд Ричарда. Он-то ждал не виски, он денег хотел.
Мне было то страшно, то нет. Половое возбуждение, овладевшее мной, мешало
сосредоточиться на возможных последствиях присутствия Ричарда в городе, хотя эта
тревога неотступно преследовала меня уже многие дни. Я думал об этом теперь лишь
вспышками, время от времени. Я видел лишь два тела на потрепанном диване: мое и
Салли. Ричард следил за мной.
Я подошел к столу. Мне было достаточно лишь одного жеста, чтобы дотронуться до
Салли.
Жест этот сделала она. Встала, тесно прижалась ко мне, взяла мою правую руку и
приложила к своей острой груди. Ричард не шевелился. Я услышал, как открылась
дверь. Вошла Энн, заперла дверь на ключ и поставила бутылку на стол. Ричард
схватил виски, поколебался, но откупорил, и я увидел как он жадно пьет.
Энн тоже поджидала бутылку и улыбнулась, когда наши глаза встретились. Я
чувствовал, как трется и извивается Салли, и не осмеливался думать о ней. Вдруг
она высвободилась и помогла мне стащить плащ. Шляпу я положил рядом.
Ричард оторвался от бутылки и протянул ее Энн. Она взяла ее, выпила, а затем
наступила моя очередь. Тем временем она и Салли стягивали с меня одежду. Ричард
рухнул на стол, уронив голову на локти. Я понес Салли на диван. Она держала
бутылку. и отдала ее мне пустой. Я ласкал губами ее зернистую кожу, втягивал
горьковатую влагу ее пота, хотел вгрызться в ее плоть. Она притянула меня к себе
и направила мою голову. Я почувствовал как она предлагает себя, открывается,
когда я ее целую, а в это время Энн прижалась ко мне. Я овладел ей грубо, она
чуть не закричала. Наши тела дымились в холодном воздухе комнаты, и я забыл, что
у меня белая кожа.
VI
Когда мне удалось высвободиться из переплетения тел, все мое собственное тело
болело, а голова разламывалась. Голова Салли безжизненно моталась и опять упала,
когда я попытался усадить ее на край дивана. Она приоткрыла глаза, смутно
улыбнулась и вновь их закрыла. Энн отряхивалась, словно вылезшая из воды собака,
и меня потрясла упругая грация ее фигуры манекенщицы, длинной и тонкой, с
высокими, маленькими грудями н хрупкими, нежными косточками. Ее движения были
мягкими, как у дикого зверя. Шейла потягивалась точно так же.
Шейла. Я посмотрел на часы. Что подумает Джим? Ник... Ладно, Ник ничего не
скажет. Я уставился на стол с внезапно нахлынувшим страхом. Моя одежда валялась
рядом, а Ричард спал, уткнув лицо в согнутые руки.
У меня при себе не было ста долларов... Придется еще раз вернуться. Но прежде
нужно... а почему бы не воспользоваться сном Ричарда?
Я встал, размялся. Все шло отлично. Отупение быстро развеивалось. Две девки -
лучшее противоядие от виски. Салли спала с открытым ртом. Меня охватило
отвращение, и я понюхал свои руки. Все мое тело пропиталось их запахом. Я
вздрогнул, но когда я увидел охрового цвета тело второй девки, беззаботно
одевавшейся и напевавшей какую-то песенку, мне опять ее захотелось. Я чувствовал
ее плоть на моей плоти, жгучую и тесно прижимающуюся. Но меня преследовала мысль
о лице Шейлы, ее волнистых светлых волосах, пунцовых ее губах я пронизанной
голубыми венами коже ее нагой груди.
Я не хотел давать сто долларов Ричарду. Он спал. Мне оставалось лишь уйти.
Я дотянулся до одежды и натянул ее. Неплохо было бы принять душ, но надо было
поторапливаться. Вернуться к Нику, заступить на работу. И то счастье, что все
это случилось днем. Во второй половине дня я обычно не был занят.
Как избавиться от этого запаха? И думать нечего, чтобы Шейла ничего не заметила.
Понемногу ко мне возвращалось четкое осознание моего положения, и я чувствовал,
Белов Вольф
Перумов Ник
Бажанов Олег
Свержин Владимир
Влодавец Леонид
Быков Василий