Глава четвертая
Глава четвертая
Через два дня после случившегося я сидел дома и бесцельно смотрел в окно. Во
дворе кружил последний велосипедист, давя колесами первые корочки льда на
лужах. Вихляя колесами он устраивал сюрпляс, пытаясь остановить приход зимы,
которая равнодушно смотрела на него громадным серым холодным небом. А в
комнате с неожиданным треском отставали от стен обои, которые из экономии
неумело клеил я сам. И этот треск так походил на ломку льдинок под шинами
велосипедиста, что казалось - он ездит по стенам.
и еще совсем ничего не знают.
срочно встретиться с подругой, оказывается у мадам были планы, о которых
она не удосужилась известить своего супруга, и она никак, ну, никак не
сможет поехать со мной к родителям. Значит, я теперь должен ехать в оди-
ночестве и объявить им страшную весть, да еще и объясняться, почему Та-
мара куда-то исчезла.
его, добраться до метро, потом идти до родительского дома еще минут де-
сять, если через овраг... Сил нет... Сменяют меня, как перчатку, как из-
носившуюся вещь, мне одному, без остатка, дожевывать свою болезнь...
рухой... Дожевывать, домордовывать свою жизнь...
ется, у Тамариной подруги день рождения и мы должны ехать к ней, и еще
плел что-то невразумительное, пока мать не повесила трубку.
Глава пятая
Глава пятая
Следующим утром, когда я открыл глаза, Тамары уже не было.
дила к своим, села на стул рядом с кроватью, на которой я лежал, закинув
руки за голову, закурила. Получилось, будто она сидит у постели больно-
го. Собственно говоря, так оно и было, только для большей убедительности
надо было бы сменить весь окружающий цвет на белый, ей бы набросить на
плечи халатик и отнять сигарету. Курить при больном... Я заметил, как
постепенно свыкаюсь с своей новой ролью и жду монолога Тамары.
мейного совета ее родителей.
к подругам, питайся у родителей... ну, будешь меня иногда навещать. Что,
собственно говоря, изменится в твоей жизни?.. И почему ты решила, что
что-то надо менять? Или ты поняла, что мало заботилась обо мне?
глубоко затянулась сигаретой. - Ты же мужчина, а не баба. Думает только
о себе, а мог бы понять, что нам нельзя сейчас быть вместе. Это просто
опасно. У меня в детстве легкие слабые были, мне об этом мать все уши
прожужжала, как узнала.
вздохнула, загасила сигарету. - Ладно, давай спать, утро вечера мудре-
нее. Что у тебя завтра?
кошмар. За всю ночь она ко мне ни разу не повернулась, так и спала, от-
городившись высоким плечом. Под утро я забылся каменным сном и проснулся
с тупой головной болью. Долго бессмысленно смотрел на трезвонящий теле-
фон, потом снял трубку.
му, как ты быстро сдаешь мне партию на бильярде. Как настроение?
семьдесят, перенесла чахотку в молодости, думали концы отдаст... Или
взять Вольтера, классический пример сочетания ума и туберкулеза...
Заодно деньги привезу, тебе тут выписали за бюллетень, Лика постара-
лась... Могу прихватить что-нибудь из закуски, а?
редакции?
торопясь, тщательно побриться. Интересно, вспомнил я, вот Яна я никогда
не видел небритым, даже когда мы ночами работали в редакции. Или у него
всю дорогу тяжелая ситуация и поэтому он бреется каждый день, чтобы не
раскисать?
резвонить Яну, но телефон упредил меня.
дила тебя? Ведь мы же с папой ни-че-го не знали, не догадывались даже.
Ну, почему ты ничего не сказал? Может, что-то надо сделать, чем-то по-
мочь? Как я виновата перед тобой, прости меня, сын мой! Какая же это бы-
ла ошибка, что мы разъехались! Как же я тебя упустила? Сколько лет рас-
тила, растила, все тебе отдавала, ну, худенький ты у меня всегда был, но
чтобы так заболеть?!
говорила и говорила, пока слезы не сдавили ей горло и она не заплакала.
бе то же. Нет здесь твоей вины, это ты прости меня, дурака, надо было
плюнуть на долги, бросить студию, питаться получше и регулярно, побольше
спать. Сам виноват. Починят меня, через полгода буду, как новенький. Что
отец, как он? - Как узнал, сидит на валидоле, все меня тормошит, позвони
да позвони, а я все боялась разбудить тебя.
мне точно скажут, когда меня кладут в больницу.
родные мне люди. Отец на валидоле, мать в панике, а когда начинаешь их
ободрять, то как будто о себе говоришь, как о ком-то другом. И это помо-
гает. Может, в этом и есть панацея от всех болезней - остынь, посмотри
на себя со стороны и тогда поймешь, в чем причина недуга. А поняв, выжи-
вешь...
Конюшевский Владислав
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Эриксон Стивен
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей