Генри Джеймс
ПОВОРОТ ВИНТА
помимо того что рассказ был страшный, как оно и полагается в старом доме
накануне рождества, помнится, никаких комментариев на этот счет не
последовало, пока кто-то не обронил замечания, что он впервые слышит, чтобы
такой призрак явился ребенку. Упомяну, кстати, что речь шла о появлении
призрака в точно таком же старом доме, в каком собрались мы. Маленькому
мальчику, спавшему в одной комнате с матерью, явилось самое ужасное
привидение; он разбудил мать - не для того чтобы она успокоила и снова
убаюкала его, но чтобы она и сама, прежде чем успокоить ребенка, увидела то,
что так его напугало. Как раз эти слова, не сейчас же, а позже вечером,
вызвали у Дугласа реплику, на любопытное следствие которой я обращаю
внимание читателя. Кто-то из нас рассказал еще одну, не слишком
увлекательную историю, но, сколько я мог заметить, Дуглас ее не слушал. Судя
по этому признаку, я решил, что ему самому хочется что-то рассказать, а
слушателям остается только ждать, когда он начнет. И в самом деле, нам
пришлось дожидаться всего два дня, но еще в тот же вечер, перед тем как мы
разошлись по комнатам, он высказал то, что лежало у него на душе.
его появлении ребенку такого нежного возраста есть нечто странное. Насколько
мне известно, это не первый случай подобного рода, когда в событии участвует
ребенок. Если один ребенок дает действию новый поворот винта, то что вы
скажете о двух детях?
то, что мы хотим о них послушать.
спиной и засунув руки в карманы, он глядел на собеседников сверху вниз.
страшна.
придает ей особенную цену, а наш друг, спокойно предвкушая свои триумф,
обвел взглядом всех собравшихся и продолжал:
более точное определение. Проведя рукой по глазам, он слегка поморщился:
видел не меня, а то, о чем сейчас говорил.
огонь. Потом обратился к нам:
видимо, поглощенный своими мыслями, объяснил нам:
никто не прикасался. Надо написать моему доверенному и послать ему ключ: он
достанет пакет и пришлет сюда.
умоляя оказать ему помощь в его колебаниях. Он разбил лед, нараставший в
течение многих зим; очевидно, у него были свои причины молчать так долго.
Остальным не хотелось откладывать чтение, но меня пленили именно его
колебания. Я уговорил Дугласа послать письмо с первой же почтой и прочесть
нам рассказ как можно скорее. Потом я спросил его, не из личного ли опыта
взял он такой случай. На что он немедленно ответил:
к груди. - Я не в силах его забыть.
снова помедлил. - Женским почерком. Прошло уже двадцать лет, как она умерла.
А перед смертью прислала мне эту рукопись.
остроумец, охотник отпускать шуточки или, по крайней мере, делать намеки.
Дуглас принял намек без улыбки, однако и без раздражения.
Гувернантка моей сестры, - спокойно ответил он. - Самая прелестная из женщин
ее профессии, она была бы достойна самого высокого положения в обществе. Все
это дело давнее, а эпизод, ею описанный, происходил еще того раньше. Я
учился тогда в Оксфорде, в Тринити-колледже, и застал ее у нас в доме,
приехав на летние каникулы. В тот год стояло прекрасное лето, я редко уезжал
из дому, и в ее свободные часы мы гуляли в парке и беседовали - меня поражал
ее незаурядный ум и утонченность. Да-да, не ухмыляйтесь: мне она чрезвычайно
нравилась, и я до сих пор счастлив тем, что и я тоже нравился ей. Если б
этого не было, она бы мне ничего не рассказала. Никому другому она ничего не
рассказывала. Я это знал не только от нее, но чувствовал и сам. Уверен, что
она не говорила больше никому - это было ясно. Вы и сами в этом убедитесь,
когда я прочту вам ее рассказ.
тайну раскрыли; ей невозможно было рассказывать без того, чтобы ее
влюбленность не стала явной. Я ее понял, и она это видела, но мы с ней не
сказали об этом ни слова. Помню и время и место: угол лужайки, тень от буков
и долгий, жаркий летний день. Место действия не внушало никакого страха, и
все же!..
уезжает? - В его тоне сквозила надежда.
уже назначен. Миссис Гриффин, однако, выразила желание узнать несколько
больше.
смысле слова, - сказал Дуглас.
подсвечник, он быстро удалился, оставив нас в легком недоумении. Из нашего
угла в большом, темном холле нам слышны были его шаги по лестнице.
был влюблен Дуглас.
молчал!
и все остальные согласились со мной, - в ожидании четверга мы ничем более
уже не интересовались. Была рассказана еще одна малоувлекательная история,
похожая на первую главу романа с продолжением, и все мы, распростившись на
ночь и захватив свои подсвечники, отправились спать.
Дугласа с первой почтой. Однако, вопреки этому быстро распространившемуся
известию, а быть может и благодаря ему, мы не стали докучать Дугласу до
послеобеда - до вечернего часа, который более всего соответствовал тем
эмоциям, которые мы предвкушали и на которых сосредоточивались наши надежды.
И тут он стал до такой степени разговорчивым, что большего нельзя было
желать, и даже объяснил нам почему. Мы снова слушали его, собравшись у
камина в холле, как и вчера вечером, и испытывая приятное волнение.
Оказалось, что повесть, которую он обещал нам прочесть, для полного
понимания действительно нуждалась в кратком прологе. Да будет мне дозволено
сказать прямо, чтобы покончить с этим раз и навсегда, что эта повесть, то
есть точная копия с нее, сделанная мною спустя много лет, есть та самая,
которая следует ниже. Бедный Дуглас перед своей смертью - когда эта смерть
была уже близка - передал мне рукопись. А тогда он получил ее с почты на
третий день и начал читать нашему притихшему кружку на четвертый день
вечером, в том же самом холле и с огромным успехом. Дамы, которые собирались
уехать, но говорили, что останутся, разумеется, не остались. Как было решено
ранее, они уехали, по их словам, сгорая от любопытства, вызванного тем
Журавлев Владимир
Корнев Павел
Лукьяненко Сергей
Никитин Юрий
Акунин Борис
Гюго Виктор