Чтение 17–й страницы книги ~Филе из палтуса~

-- Вы очень добры,- сказал я.- Сколько я вам должен?

-- О, не вздумай платить,- ответил мистер Белоу.- Платить
вовсе не надо, прими это как подарок.

-- Но... но это очень дорогой подарок,-озадаченно возразил
я.

-- Ничего, прими от меня этот подарок,- настаивал он.

Вместе мы возвратились в лавку.

-- Скажите, мистер Белоу,-спросил я,-почему на клетках
всех птиц в вашей витрине прикреплены бумажки с надписью
"Продано"?

Он пристально посмотрел на меня своими синими глазками.

-- Потому что они и впрямь проданы.

-- Но они проданы давным-давно. Когда я первый раз
проходил этим переулком, бумажки уже висели, а это было больше
двух месяцев назад. Что -- владельцы не приходят за ними?

-- Нет, просто я... ну, держу птиц у себя, пока хозяева не
смогут их забрать. Кто-то из них строит вольеры, кто-то еще не
обзавелся клетками и все такое прочее,- сказал мистер Белоу.

-- Они были проданы в благоприятное время года?

По его губам скользнула тень улыбки.

-- Да, конечно же.

-- У вас есть еще птицы?

-- Да, наверху. На втором этаже.

-- Если я приду к вам в другой раз, когда у меня будет
больше времени, я смогу на них посмотреть?

Мистер Белоу задумчиво посмотрел на меня, потер пальцами
щеку.

-- Что ж, пожалуй, это возможно. Когда ты хотел бы прийти?

-- Ну, в субботу я работаю до обеда. Можно мне прийти
тогда, в субботу?

-- Обычно в субботу у меня закрыто,- ответил мистер
Белоу,- но если ты позвонишь в дверь три раза, я впущу тебя.

-- Большое спасибо,- сказал я.- И спасибо за ручейников.
Мистер Ромилли будет весьма благодарен.

-- Не за что,- отозвался мистер Белоу.- Всего доброго.

И я вышел в тихий переулок и направился к себе, в свой
зоомагазин.

В последующие два-три дня я упорно думал о мистере Белоу.
Я ни минуты не верил, что птицы в его витрине действительно
проданы, однако не мог взять в толк, зачем выдавать их за
проданных. А еще меня крепко озадачило его нежелание продать
птичку женщине в тирольской шляпе. И я решил в субботу во что
бы то ни стало добиться от мистера Белоу ответа на эти загадки.

Ровно в два часа в субботу я подошел к дверям его лавки.
Картонка за стеклом учтиво извещала, что магазин закрыт, тем не
менее я позвонил трижды и стал ждать. Наконец дверь отворилась.

-- А,- сказал мистер Белоу,- добрый день.

-- Добрый день, мистер Белоу,- отозвался я.

-- Входи же,- пригласил он меня.

Я вошел, и он тщательно запер дверь.

-- Итак,- напомнил он,- ты хотел посмотреть птиц?

-- Да, если можно,- ответил я.

Он повел меня через гостиную и вверх по узкой расшатанной
лестнице. Насколько я мог судить, на втором этаже его лавки
помещались крохотная ванная, спальня и еще одна комната, чьи
стены сплошь занимали клетки с птицами всех видов, цветов и
размеров. Тут были маленькие юркие вьюрки из Африки и Азии,
даже два-три ярко окрашенных австралийских вьюрка. Были зеленые
попугайчики и словно одетые в королевскую мантию красные
кардиналы. Волшебное зрелище... Квалификация мистера Белоу
заметно превосходила познания мистера Ромилли: он знал обычное
и латинское название каждой птицы, знал, где они водятся, какой
корм предпочитают, сколько откладывают яиц. Словом, живая
энциклопедия.

-- И все эти птицы продаются? -- спросил я, пожирая
глазами красного кардинала.

-- Конечно,- ответил мистер Белоу. И поспешил добавить: --
Но только в благоприятное время года.

-- При чем тут какое-то благоприятное время года? --
озадаченно справился я.- Если вы торгуете птицами, можете
продавать их когда угодно, разве нет?

-- Ну, некоторые так и поступают,- сказал мистер Белоу.-
Но я взял за правило ни в коем случае не продавать птиц в
неблагоприятное время года.

Я заметил, что его глаза весело поблескивают.

-- Ну и когда же оно бывает -- благоприятное время?

-- В моем представлении -- никогда,- сообщил мистер Белоу.

-- Вы хотите сказать, что совсем не продаете птиц?

-- Очень редко,- ответил он.- В исключительных случаях,
только друзьям.

-- И потому вы не стали продавать птиц той женщине?

-- Да,- сказал мистер Белоу.

-- И все те птицы на витрине на самом деле не проданы,
верно?

Мистер Белоу смерил меня взглядом, точно прикидывая,
способен ли я хранить тайну.

-- На самом деле, между нами говоря, они не проданы,-
признался он.

-- Ну хорошо, а как насчет прибыли?

-- В том-то и дело,- сказал он,- что я не гонюсь за
прибылью.

Должно быть, у меня был крайне озадаченный вид, потому что
мистер Белоу издал гортанный смешок и сказал:

-- Давай-ка спустимся и попьем чаю, ладно? И я все тебе
объясню. Только обещай, что это останется между нами. Обещаешь?

Он шутливо погрозил мне толстым пальцем.

-- Конечно, обещаю! -- воскликнул я.- Клянусь!

-- Отлично. Ты любишь сдобные лепешки?

-- Э... Ну да,- ответил я, сбитый с толку внезапной
переменой темы.

-- Я тоже,- сказал мистер Белоу.- Горячие лепешки с маслом
и чай. Пошли... Спустимся вниз.

И мы спустились в маленькую гостиную, где охотничий пес
мистера Белоу, которого звали, как я теперь обнаружил, Олдрич,
гордо возлежал на диване. Мистер Белоу зажег газ, испек
несколько лепешек, щедро намазал их маслом и поместил
лоснящуюся шаткую стопку на столик между нами. Тут и чайник
вскипел, он заварил чай и расставил тонкие, изящные фарфоровые
чашки.

Мы приступили к чаепитию, мистер Белоу передал мне
лепешку, взял одну сам и вонзил в нее зубы с удовлетворенным
вздохом.

-- Так что... что вы хотели сказать мне, почему не
гонитесь за прибылью? -- спросил я.

-- Понимаешь,- сказал он, тщательно вытирая платком руки,
усы и губы,- это довольно длинная и сложная история. Когда-то
весь этот переулок принадлежал одному эксцентричному миллионеру
по фамилии Потт, чьим именем и называется до сих пор. Насколько
я понимаю, он был, выражаясь современным языком, социалистом.
Он построил все здешние лавки и установил правила для их
деятельности. Лавки сдавались желающим в бессрочную аренду,
причем каждые четыре года арендная плата подлежала пересмотру.
Если лавка преуспевала, плата соответственно повышалась, если
нет -- понижалась. Ну вот, я въехал сюда в 1921 году и с тех
пор плачу пять шиллингов в неделю.

Я недоверчиво воззрился на мистера Белоу.

-- Пять шиллингов в неделю? Но ведь это гроши за такое
помещение. Здесь ведь рукой подать до Кенсингтон-Хай-стрит с ее
фешенебельными магазинами.

-- Совершенно верно,- сказал мистер Белоу.- В том-то и
дело. Я плачу за аренду пять шиллингов в неделю, то есть по
фунту за месяц.

-- Но почему такая неслыханно низкая аренда?

-- Потому,- объяснил мистер Белоу,- что у меня нет
прибыли. Как только я обнаружил в контракте условие, о котором
тебе сказал, сразу усмотрел удобную лазейку. У меня были
отложены кое-какие деньги, немного, но продержаться можно. И я
искал такое жилье, где мог бы держать своих птиц. Тут и
представилась идеальная возможность. Я обошел всех остальных
съемщиков в переулке Потта, поделился своим открытием и
обнаружил, что у большинства та же забота, что у меня:
располагая небольшими средствами, они нуждаются в дешевой
обители. Мы учредили "Общество Потт-Лэйн", объединились и нашли
очень хорошего счетовода. Говоря "хорошего", я разумею не этих
слабаков, которые во всем цепляются за закон, от них не жди
добра. Нет, мы нашли способного, мозговитого молодца. Каждые
полгода мы собираемся, и он проверяет нашу бухгалтерию и
говорит нам, как вести дела, чтобы пребывать на грани
разорения. Мы действуем соответственно, и коща приходит срок
пересматривать арендную плату, она либо остается прежней, либо