поворотился к отцу, который, пошатываясь, отошел к стене и смотрел на всех
бессмысленным пьяным взглядом.
бросило в дрожь. - Кровь моего брата и моя да падут на твою голову. Видел ли
я от тебя хоть один ласковый взгляд? Слышал ли когда слово доброе,
чувствовал ли хоть раз твою заботу? И вот, живой ли, мертвый ли, я никогда
тебя не прощу. Когда бы ты ни умер, как бы ни умер, знай: я буду с тобой в
твой смертный час. Это я, мертвый, говорю тебе, живому: рано или поздно
наступит день, когда тебе придется держать ответ перед Творцом. Слушай же: в
тот день, рука в руке, придем и мы, твои дети, придем и потребуем возмездия.
- Он с угрозой поднял свои скованные руки, поглядел долгим взглядом на отца
- тот так и съежился весь - и медленно покинул комнату. Так кончилась его
последняя встреча с сестрой и отцом по сю сторону могилы.
пробился сквозь грязное окошко убогой каморки, Уорден очнулся от тяжелого
сна. Он бил один. Он встал, обвел глазами комнату: тощий тюфячок из оческов
лежал нетронутый на полу; в комнате ничего с вечера не изменилось; по всей
вероятности, он был ее единственным обитателем этой ночью. Он стал
расспрашивать жильцов и соседей. Никто не видел его дочери никто ничего о
ней не слыхал. Он побрел по улицам, с тоской вглядываясь в каждое
изможденное женское лицо в густой толпе прохожих. Поиски его были бесплодны,
и к ночи, еле волоча ноги от усталости, он уныло поплелся на свой чердак.
напасть на ее след, ни разу не довелось получить какую-нибудь весточку о
ней. Наконец, он махнул рукой и бросил ее разыскивать. Мысль, что в один
прекрасный день дочь может покинуть его и гденибудь, без него, зарабатывать
свой кусок хлеба, не раз уже и прежде приходила ему в голову. И вот,
наконец, она в самом деле его бросила и обрекла на голодное одиночество. Он
заскрежетал зубами - и проклял ее!
удавалось вымолить у доверчивых и жалостливых людей, уходил на то же дело,
что и прежде. Прошел год. Уже много месяцев как он не имел над головой
крова, если не считать тюрьмы, в которую он нет-нет да попадал. Спал он
где-нибудь в подворотне или в недостроенном доме - где угодно, лишь бы
согреться или хотя бы укрыться от ветра и дождя. Но и теперь, совсем уже
нищий, бездомный и больной, он по-прежнему оставался горьким пьяницей.
опустился на ступеньку какого-то крыльца. Пьянство и беспутная жизнь
преждевременно состарили его. Щеки впали и пожелтели; глаза ввалились,
зрение помутилось. Ноги подкашивались, и весь он дрожал мелкой дрожью.
Припомнилось то время, когда у него был дом, счастливая и радостная семья,
припомнились и те, кто составлял эту семью, кто некогда окружал его тесным
кругом, - и, думая обо всем этом, он вдруг представил себе своих двух
сыновей: они восстали из гроба и стояли тут же, рядом v ним, он видел их так
явственно, так отчетливо, что, казалось, мог бы дотронуться до них рукой.
Взоры, давно забытые, вновь были обращены к нему; голоса, которые смерть
давно уже заглушила, звенели в его ушах, словно колокольный звон,
разливающийся по селу. Но это длилось всего какой-то миг. Дождь хлестал
беспощадно, и снова несчастный всецело отдался ощущению голода и холода.
тихо и пустынно. Редкие прохожие, какие попадались ему в этот поздний час,
торопливо шагали мимо, буря заглушала его слабый голос. И снова сильный
озноб потряс все его тело, и казалось, кровь застывает в жилах. Он заполз в
какой-то подъезд, сжался в клубок и попытался уснуть.
путались, тем не менее он не спал и сознание не покидало его. Вот раздаются
в ушах знакомые клики хмельного веселья, вот к самым устам его приблизился
стакан - стол ломится от яств, лакомых и сытных - стоит только руку
протянуть к ним; и все же, хоть мираж этот был убедительней всякой
реальности, несчастный ни на миг не забывал, что сидит один, на безлюдной
улице, прислушиваясь к дробному стуку дождя о панель, что смерть
подкрадывается к нему все ближе и ближе и что некому о нем позаботиться в
этот час, некому помочь.
раздался крик - кричал он сам, кричал неизвестно о чем, неизвестно зачем. Чу
- стон! Еще! Сознание покидало его: невнятные, бессвязные какие-то слова
срывались с его уст, пальцы впивались в тело, как бы силясь разодрать его.
Он сходил с ума, он звал на помощь, звал долго, изо всех сил, пока не сорвал
голос.
что такие, как он, отверженные от общества и осужденные бродить день и ночь
по этим ужасным улицам, зачастую теряют рассудок от невыносимого
одиночества. Он припомнил рассказ, слышанный когда-то давно, много лет
назад, об одном несчастном, бездомном бродяге: его застали в каком-то глухом
закоулке - он точил ржавый нож, намереваясь вонзить его себе в сердце, ибо
сама смерть представлялась ему милее этого бесконечного, постылого шатания с
места на место. Вмиг у него созрело решение. Он ожил. Ринувшись из своего
укрытия, он бежал не переводя дыхания, пока не достиг набережной.
Ватерлоо вниз, к реке. Забился в угол и затаил дыхание - мимо прошел дозор.
Надежда обрести свободу и жизнь не заставила бы сердце узника биться
радостнее, чем билось оно в эту минуту у несчастного при мысли о близкой
смерти. Караульные прошли почти вплотную к нему, но не заметили его; когда
звук их шагов замер вдали, он осторожно спустился к самой реке; на нижней
площадке, под мрачным сводом моста, он остановился.
улегся, на миг стало тихо и покойно - так тихо, что малейший звук с того
берега, даже легкий плеск воды о баржи, стоявшие у причала, доносился до его
ушей. Лениво и вяло катила свои воды река. Невиданные, диковинные какие-то
призраки то и дело возникали на ее поверхности, как бы приглашая его
приблизиться; темные мерцающие глаза смотрели на него из воды и, казалось,
насмехались над его нерешительностью, а за спиной кто-то приглушенно
бормотал, словно подзадоривая его. Он отступил на два-три шага, разбежался,
сделал отчаянный прыжок и погрузился в воду.
секунд как переменились все его мысли и чувства! Жить - жить во что бы то ни
стало! Пусть голод, нищета, невзгоды - только не смерть! Вода уже смыкалась
над его головой, ужас охватил его, он кричал и отчаянно бился. Сыновнее
проклятье звенело в его ушах. Берег... клочок суши... вот он сейчас протянет
руку и ухватится за нижнюю ступеньку!... Еще бы немного ближе подойти...
чуть-чуть... и он спасен. Но течение несет его все дальше, под темные своды
моста, и он идет ко дну.
мгновение - на какой-то короткий миг - он различил дома на берегу реки, огни
на мосту, из-под которого его вынесло течением, черную воду вокруг и
стремительные облака над головой. И опять он тонет, опять всплывает.
Огненные языки вспыхивают на земле, взвиваются под самое небо, кружатся
перед глазами, в ушах стоит грохот, воды, и грозный этот рев оглушает его.
выбросила на берег его труп - распухший и обезображенный. Неопознанное,
никем не оплаканное тело предали земле, и теперь оно давно уже превратилось
в прах.
Лондоне юрист, поверенный при Полицейском суде в резиденции лорд-мэра
(Меншен-Хауг), прославился своим остроумием.
и ее муж, принц Саксен-Кобургский.
популярной в Англии карточной игры.
- воздвигнутое в 1831 году и предназначенное главным образом для религиозных
собраний; старушка, упомянув об Эксетер-Холле, тем самым предложила
пригласить для выступления в приходе какого-нибудь проповедника.
конец страны"; в библейские времена Дан был на севере Палестины, Вирсавия -
на юге; Диккенс имеет в виду путевые очерки Лоренса Стерна "Сентиментальное
путешествие" (глава "На улице Кале").
ходу действия весельчак Том Кинг доводит до сумасшествия француза-цирюльника
(проживающего в районе Сэвен-Дайелс) своими расспросами о некоем мистере
Томпсоне.
середины XVIII века не является королевской резиденцией. Бьюла-Спа - курорт
с минеральными источниками, открытыми в начале 30-х годов, находится
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Шилова Юлия
Белов Вольф
Корнев Павел
Роллинс Джеймс