стал медленно прогуливаться. Помещение было нестерпимо грязное, а запах
табачного дыма буквально удушливый. Беспрестанно захлопывались с шумом и
стуком двери, когда люди входили и выходили, и гул голосов и шагов неу-
молчно звучал в коридорах. Молодая женщина с ребенком на руках, которая,
казалось, едва могла передвигать ноги от истощения и нищеты, бродила по
коридору, беседуя со своим мужем, которому больше негде было ее принять.
Когда они проходили мимо мистера Пиквика, он слышал, как женщина плака-
ла, а один раз она отдалась такому приступу отчаяния, что должна была
прислониться к стене, чтобы не упасть, и мужчина взял на руки ребенка, -
стараясь ее успокоить.
верх спать.
удобствам она занимала место на несколько сот ступеней ниже обыкновенной
больничной палаты в провинциальной тюрьме), но в данный момент она отли-
чалась тем преимуществом, что в ней не было никого, кроме самого мистера
Пиквика. Поэтому он присел на маленькую железную кровать и задумался над
тем, сколько денег смотритель извлекает за год из этой грязной комнаты.
Убедившись посредством математических вычислений, что это помещение при-
носит примерно такой же годовой доход, как уличка в предместьях Лондона,
он начал размышлять о том, какой соблазн мог привести грязноватую муху,
которая ползала по его панталонам, в эту душную тюрьму, когда она могла
выбрать любое приятное помещение. Эти размышления привели его к выводу,
что насекомое помешалось. Разрешив этот вопрос, он заметил, что его кло-
нит ко сну, после чего он вытащил ночной колпак из кармана, куда предус-
мотрительно сунул его утром, не спеша разделся, лег в постель и заснул.
проклят, если балет не ваша стихия! Валяйте дальше! Ура!
будили мистера Пиквика от того крепкого сна, который продолжается около
получаса, но спящему кажется растянувшимся на три недели или месяц"
ребезжали оконные стекла, а кровати затряслись. Мистер Пиквик привско-
чил, сел и в течение нескольких минут смотрел в немом изумлении на ра-
зыгрывавшуюся перед ним сцену.
сатых коротких штанах и серых бумажных чулках выделывал популярнейшие на
матросского танца с вульгарной и шутовской пародией на грацию и лег-
кость, что в соединении с его костюмом производило крайне нелепое впе-
чатление. Другой, по-видимому очень пьяный, которого, должно быть, уло-
жили в постель его товарищи, сидел, прикрытый одеялом, распевая с
большим чувством и выразительностью куплеты какой-то комической песни;
третий, присев на одну из кроватей, аплодировал обоим с видом глубокого
знатока и поощрял их тем пылким проявлением чувств, которое и разбудило
мистера Пиквика.
можно увидеть во всем ее блеске только в таких местах. Пожалуй, иной раз
встретишь их во всем блеске по соседству с конюшнями и трактирами, но
полного расцвета они достигают только в этих теплицах, которые как будто
заботливо созданы законодательной властью с единственной целью их выра-
щивать.
лосами и очень густыми бакенбардами, сходившимися под подбородком; галс-
тука на нем не было, так как он весь день играл в мяч, и открытый ворот
рубахи позволял видеть бакенбарды во всем их великолепии. На голове у
него торчала простая восемнадцатипенсовая французская шапочка с болтаю-
щейся яркой кисточкой, которая прекрасно гармонировала с простой бума-
зейной курткой. Его ноги, длинные и тощие, были л крашены планами цвета
перца с солью, скроенными так, чтобы подчеркнуть полную симметрию упомя-
нутых конечностей. Однако, будучи довольно небрежно подтянуты и вдобавок
кое-как застегнуты, они спускались не слишком изящными складками на пару
башмаков, в достаточной мере стоптанных, чтобы обнаружить пару очень
грязных белых носков. Было во всем облике Этого человека нечто неприс-
тойно франтовское и какаято хвастливая наглость, стоившая золотого слит-
ка.
подмигнул ему и с насмешливой серьезностью попросил его не будить
джентльмена.
ликнул Звфяр, оглядываясь и притворяясь крайне изумленным. - А ведь
джентльмен не спит. Эй, Шекспир!.. Как поживаете, сэр? Как поживают Мэри
и Сара, сэр? Как поживает милая старая леди у себя дома, сэр? Не будете
ли вы столь любезны уложить мои поклоны в первый же маленький пакет, ка-
кой вы пошлете туда, сэр, и сказать, что я бы их раньше прислал, да
только боялся, как бы они не разбились в повозке, сэр?
что ему не терпится выпить, - игриво сказал джентельмен с бакенбардами.
- Почему вы не спросите джентльмена, что он будет пить?
пить, сэр? Желаете ли вы портвейну, сэр, или хересу, сэр? Я порекомендо-
вал бы эль, сэр. Или, может быть, вы хотите отведать портеру, сэр? Ос-
частливьте меня разрешением повесить пат ночной колпак, сэр.
ра Пиквика и мгновенно напялил его на голову пьяного, который, твердо
убедившись в том, что услаждает многочисленную аудиторию, продолжал ме-
ланхолически распевать комические куплеты.
лову неизвестному джентльмену неопрятной внешности - такой остроумный
поступок, как бы он ни был оригинален сам по себе, относится бесспорно к
разряду тех, которые именуются издевательством. Оценив его именно так,
мистер Пикник, отнюдь не предупреждая о своем решении, энергически
спрыгнул с постели и нанес Зефиру такой ловкий удар в грудь, что в зна-
чительной мере лишил его той легкости дыхания, которая связывается иног-
да с именем Зефира; после сего, снова завладев своим ночным колпаком, он
смело принял оборонительную позицию.
ясь как от волнения, так и от потери некоторого запаса энергии.
кулакам вращательное движение, дабы устрашить противников научными прие-
мами.
проделанный им, когда он вскочил с постели и набросился на человека,
отплясывающего матросский танец, произвели впечатление на его противни-
ков - неведомо, но впечатление было произведено, ибо, вместо того чтобы
немедленно покуситься на человекоубийство, - а мистер Пиквик твердо ве-
рил, что они это сделают, - они приостановились, поглядели друг на друга
и, наконец, от души расхохотались.
Зефир - Прыгайте скорее в постель, пока не схватили ревматизма. Надеюсь,
не сердитесь? - добавил он, протягивая руку величиною с милую гроздь
пальцев, которая раскачивается иной раз над дверью перчаточника.
перь, когда возбуждение улеглось, он почувствовал, что у него зябнут но-
ги.
украшенный бакенбардами, подавая правую руку.
должительного и торжественного рукопожатия снова забрался в постель.
Пиквик.
мистер Сменгль многократно заверил мистера Пиквика в том, что питает ве-
личайшее уважение к чувствам джентльмена, каковое заявление несомненно
делало ему честь, ибо отнюдь нельзя было предположить, чтобы он знал,
каковы эти чувства.
вы знаете.
возмещение убытков и в результате очутился здесь.
мился мистер Пиквик.
низко я никогда не опускался. Никакой торговли. Под "бумагой" я подразу-
меваю расписки.
тер Пиквик.
продолжал Сменгль. - В чем же дело? Вот я сижу во Флитской тюрьме. Так.
Конан-Дойль Артур
Херберт Фрэнк
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Доставалов Александр